Акции железных дорог, рудников в Нью-Мексико и Калифорнии, векселя неизвестных мне людей. Все свалено беспорядочной кучей так, что коробка чуть не лопалась. Я не имела ни малейшего представления о ценностях этих документов – какие оставить, от каких избавиться. Марк оказался неоценимым помощником и прекрасным юристом. Он часто рассказывал о делах, которые вел, и по голосу было слышно, как сожалеет он о том, что оставил в Бостоне. К этому времени мы стали друзьями, и однажды у меня невольно вырвалось:
– Марк, ведь вы на самом деле хотите быть адвокатом, правда? Почему вы зря растрачиваете свою жизнь, сидя здесь?
Губы Марка горько дернулись.
– Потому что дядя решил сделать меня своим наследником. Вам этого не понять, Ровена! У матери собственное состояние, отец известный адвокат, его даже выбрали судьей незадолго до смерти. Я всегда хотел пойти по его стопам. Но тут семейные обязательства. И конечно, деньги! Я же не бескорыстный рыцарь!
– Но вы сказали…
– Мать неплохо обеспечена, лучше многих! И у меня дела шли хорошо, грех жаловаться. Но что все это по сравнению с состоянием дяди?! Неужели не видите, Ровена? У него нет других наследников. Кому-то придется взять в руки все дела после… Ваш отец выбрал вас, а дядя – меня.
Я уже хотела выплеснуть свое негодование, заявить, что на его месте занималась бы тем, к чему испытываю склонность, но логика заставила меня молчать. Вместо этого я спросила, постоянно ли придется Марку жить на ранчо.
– Слава Богу, пока нет. Я только ознакомлюсь с делами и уеду в Бостон. Буду возвращаться каждый год на несколько недель. Вы, конечно, можете последовать моему примеру, после того как выполните условия завещания и проживете здесь год. Думаю, – сухо добавил он, – вы сможете путешествовать по Европе, а здесь оставите управляющего.
– К чему? – пожала я плечами. – Все это уже было. Там слишком цивилизованные страны. А здесь каждый день – словно битва, которую нужно выиграть, вы не находите? Мой отец и дед были первооткрывателями, так что вы и я должны продолжать их дело и создать нечто значительное. Подумайте, здесь мы встретим наступление нового века, если повезет, конечно.
– Вы заставляете меня взглянуть на вещи по-другому. Вам нужно быть оратором, Ровена, и когда я услышал это… «вы и я»… – Глаза Марка засияли; он неожиданно сжал мои руки так, что я, потеряв равновесие, почти упала ему на грудь. – О, Ровена, простите, я не хотел… но ничего не могу с собой поделать и не желаю скрывать своих чувств! Почему, черт побери, вы так безобразно богаты?!
– Почему? Что общего имеет мое богатство со всем происходящим?
Я, нахмурившись, отодвинулась. Видит Бог, мне совсем не хотелось этого! Надеюсь, это не предложение руки и сердца, которое придется отвергнуть, и тогда нашей дружбе настанет конец. Я так старалась избежать этого! Но почему Марк заговорил о богатстве?
– Ровена! – Он вновь схватил меня за руки. – Я хотел только… поймите, как бы я ни относился к вам, не желаю, чтобы кто-то посчитал, что я стремлюсь жениться на деньгах. Теперь все ясно? – Он все крепче сжимал мои пальцы и с мольбой смотрел мне в лицо, пытаясь узнать, о чем я думаю. – Ровена…
– Поверьте, я бы никогда не могла посчитать вас охотником за приданым! Что за смехотворная мысль! – выдавила я и поспешно добавила, чтобы не дать ему высказать слова, уже вертевшиеся на кончике языка: – Но что касается брака… поверьте, мне это в голову не приходило! Я все еще в трауре по отцу и, хотя не ношу черного, считаю, что должна выждать несколько лет, прежде чем решусь подумать о подобном… союзе.
– Союзе… – растерянно повторил Марк. – Но, Ровена, неужели вы думаете, что я предлагаю выгодный союз с целью объединить владения?! Должно быть, дядя посчитал бы такое решение самым подходящим, но я не из таких людей! Именно поэтому я не прошу вас стать моей женой!
– Но тогда…
– Вы не поняли, Ровена. Боюсь, я влюбился в вас. Конечно, это так заметно! Но я никогда не встречал подобных женщин – красивых, умных… О Господи, что я говорю?!
– Не нужно, Марк! Молчите, молчите или все испортите! Наша дружба…
Марк покачал головой, выражение отчаяния исказило красивое, открытое лицо.
– Дружба! Я всегда останусь вашим другом и сделаю все, что ни попросите, но я так надеялся… и теперь вижу, что был безумцем! Вы вращались в высшем свете и, должно быть, не испытывали недостатка в женихах богаче и знатнее меня! Пожалуйста, простите, если сможете!
– Марк! Умоляю, прекратите! На самом деле все не так! Просто… просто я еще не готова выйти замуж… или любить… – Отняв руку, я сурово взглянула на молодого человека. – Это обыкновенное увлечение! Просто я единственная незамужняя женщина в этой местности, а когда часто видишься…
– Как холодно и логически вы рассуждаете, – горько пробормотал Марк. – И все же, несмотря на всю вашу логику, вы сами себя уговариваете. Я ведь не мальчишка, никогда не знавший женщин! Все бывало, и, думаете, я не могу отличить настоящего чувства от легкого увлечения?! Я уже сказал, что вы не похожи на других женщин, и это не ложь! – Но, заметив, по-видимому, мое огорченное лицо, тут же смягчился. – Не нужно так расстраиваться. Поверьте, я ни за что на свете не хотел бы обидеть вас или хоть как-то испортить нашу дружбу. Я люблю вас, Ровена, но клянусь не преследовать больше признаниями в любви, пока не дадите понять, что разделяете мои чувства. Но помните, если вам понадобится что-то, только прикажите!
– Спасибо, – пролепетала я.
Ну что еще можно было ответить?! В эту минуту я почти хотела испытывать к Марку хоть какое-то теплое чувство. Но прошел еще один день, и я очень на него рассердилась.
Марк приехал утром и с самым смиренным видом сообщил, что я приглашена на обед в большой дом, «дворец», как называла его Марта.
– Ах, так он наконец решил признать мое существование?! Передайте, что я отказалась!
– Ровена, пожалуйста! Вы и дядя Тодд больше не можете избегать друг друга. Заверяю, он обещал вести себя как подобает. Пожалуйста, соглашайтесь, хотя бы для того, чтобы показать дяде: подобная грубость не может вас напугать!
Я пристально взглянула на Марка, и хотя на его лице была написана полнейшая невинность, все-таки казалось, что он намеренно завлекает меня в опасную ловушку.
– Ваш дядя, наверное, что-то задумал, – резко сказала я.
– Без сомнения. Вот удобный случай все выяснить! Я знаю дядю Тодда. Как только его игра разгадана, он тут же успокаивается. Пожалуйста, приезжайте, Ровена. Простите за правду, но вам давно пора принять на себя обязанности по управлению своей половиной ранчо, – строго, почти по-братски объявил Марк.
Значит, он победил страсть ко мне?! Так быстро? Но все же в чем-то Марк был прав. Нельзя всю жизнь скрываться. Я обреченно вздохнула:
– Хорошо, Марк, придется ехать. Но только вы должны меня проводить и привезти домой, как только я пожелаю уехать.
