Зарубин пробежал глазами текст сообщения и кивнул:
– Да, все трое.
– Отлично. Похороны у нас, как я понимаю, завтра в
одиннадцать. Коля, Сережа, это ваш участок. Посмотрите, как там и что. А конторами,
которые посетил наш уважаемый фигурант, придется заняться тебе, подполковник.
– Минуточку-минуточку! – закричал Селуянов. –
А как же я? У меня же завтра свадьба, вы что, забыли? Какие могут
быть похороны?
– Ну Коля, свадьба-то у тебя когда? В три часа.
Похороны наверняка раньше закончатся. А в ресторане, где будут проходить
поминки, я тебя сменю. Мы там с Серегой вдвоем управимся.
– Нет, ребята, так не пойдет, – упрямо сказал
Селуянов. – Вы завтра будете до позднего вечера торчать возле этих поминок,
а кто же у меня на свадьбе будет? Аська, ты же здесь старшая по званию,
употреби власть хоть раз в жизни на пользу общему делу.
Настя улыбнулась и, протянув руку, взъерошила волосы на
голове Николая.
– Коленька, ситуация у нас пиковая, и изменить ничего
нельзя. Мы же не можем потребовать, чтобы Дударев отменил похороны собственной
жены, правильно? И предложить тебе перенести бракосочетание на другой день
мы тоже не можем. Единственный выход, который существует только теоретически,
состоит в том, чтобы найти еще двух оперативников, которые завтра будут весь
день заниматься Дударевым вместе с Сережей, а ты и Юрик будете гулять на
свадьбе.
– А ты? – тревожно спросил Николай.
– Ну и я, конечно, куда ж я денусь. Так что вопрос нужно
задавать не мне, а нашему с тобой общему начальнику Короткову. Есть у него в
отделе двое оперативников, которых можно снять со всех заданий и направить
завтра на кладбище и в ресторан?
– Размечталась, – усмехнулся Юра. – Где ж их
взять? Наш подполковник Аська права, выход существует чисто теоретически. Но по
опыту могу сказать, что если похороны начинаются в одиннадцать и проходят без
гражданской панихиды, то к часу дня процедура захоронения обычно заканчивается,
после чего все дружной толпой двигают к поминальному столу, и длится все это
часов до семи вечера. Это максимум. Так что ты, Николаша, вполне успеваешь к
трем часам под венец, а я не позже восьми прибываю к праздничному застолью.
– Но ты же у меня свидетелем должен быть! –
в отчаянии воскликнул Селуянов. – Ну ребята, ну я не знаю прямо…
Садисты вы! Человек наконец женится после стольких лет мучений, а вы все хотите
порушить.
– Коленька, давай я буду твоим свидетелем, – предложила
Настя. – Какая тебе разница?
– Это неприлично! Ты что? У невесты свидетелем
выступает женщина, а у жениха – мужчина.
– Кто это сказал? – осведомилась она. – Где это
написано?
– Так принято, – безапелляционно заявил Коля. –
Так все делают.
– А ты сделаешь иначе. Правил на этот счет никаких нет.
– Валюшка расстроится, – он печально махнул
рукой. – Она любит, чтобы все было по правилам.
– Коля, не надо себя обманывать, – сказал
Коротков, – твоя Валентина сама работает в милиции и наши трудности
понимает, как никто другой. В конце концов, молодая девушка, которая
научилась водить машину раньше, чем ходить и разговаривать, и которая гоняет на
ней не хуже заправского автогонщика, это тоже не по правилам. Кстати, друг мой,
почему бы ей не пойти работать в ГАИ? Ей же нарушителя догнать и задержать –
раз плюнуть. А она у тебя в паспортной службе отсиживается.
– Еще чего! – возмущенно откликнулся Селуянов. –
Так я и пустил ее в ГАИ. Пусть в паспортном сидит, мне спокойнее, а то ведь
испереживаюсь весь, не случилось ли с ней чего. Ладно, гады, уломали вы меня.
Только если похороны к двум часам не закончатся, я все равно оттуда слиняю, мне
еще переодеться надо перед регистрацией.
– Закончатся, не волнуйся, – успокоил его Коротков.
* * *
Взяв список фирм и учреждений, которые посетил выпущенный
из-под стражи Георгий Дударев, Настя Каменская составила график, согласно
которому она будет эти места отрабатывать. В первую очередь она обзвонила
их и узнала, кто работает в субботу и в воскресенье, кто – только в
субботу, а какие из них открыты лишь по будним дням. Закрытыми по выходным
дням оказались государственные структуры, и с ними нужно было успеть
разобраться еще сегодня, в пятницу. Посмотрев на часы, она поняла, что ехать
домой краситься и переодеваться бессмысленно, она потеряет уйму времени и после
этого мало куда успеет. Но появляться в конторах в том виде, в каком она
привыкла ходить на работу, тоже глупо. Имидж не тот. Еще раз взглянув на
адреса, где ей необходимо было сегодня побывать, она решила, что целесообразнее
всего воспользоваться помощью Дашеньки. Если съездить к ней переодеться и
подкраситься, то можно сэкономить по меньшей мере час, а это уже хорошо.
– Ты найдешь, во что меня одеть? – спросила она жену
брата по телефону.
– Смотря для чего.
Даша была существом необыкновенно обстоятельным и к вопросам
одежды и внешнего вида относилась более чем серьезно. По образованию она была
стилистом, в вопросах моды, макияжа и приличий разбиралась прекрасно, а кроме
того, до замужества работала продавцом женской одежды в дорогом бутике.
– Я должна быть женщиной, которая хочет найти работу
секретаря-референта и стремится выглядеть соответственно.
– А во что ты сейчас одета?
– Как обычно: джинсы, майка, теннисные туфли.
– Джинсы какие?
– «Грекоф».
– Черные?
– Нет, синие.
– Не пойдет, – решительно заявила Даша. – Я спросила,
потому что думала, что на тебе надето что-нибудь приличное и нужно просто
кое-что добавить. Но тут и добавлять нечего, надо все целиком подбирать. Ты
через сколько приедешь?
– Минут через сорок – сорок пять.
– Жду, – по-деловому коротко ответила она.
Через сорок пять минут Настя стояла перед широченной
супружеской кроватью в квартире своего сводного брата. На кровати аккуратно
были разложены блузки-топы, легкие пиджаки и узкие юбки. Даша как заводная
носилась по огромной квартире, присматривая одновременно за готовящимся обедом,
трехлетним сыном Сашенькой, который своей энергичностью и любознательностью
превзошел обоих родителей, вместе взятых, и за Настей, которая, по ее мнению,
«обязательно оденется как-нибудь не так, если за ней не проследить».
– Снимай этот топ, – командовала Даша, держа в руке
поварешку, которой она только что снимала пробу с борща. – У тебя из
него грудь вываливается. Примерь вон тот лучше.
– Тот мне не нравится, – возражала Настя.
– А тебя никто не спрашивает, нравится тебе или нет. Ты
должна понравиться своему работодателю, а не блузка – тебе, ясно? Саша! Отойди
от плиты, ничего там не трогай!
