Он сидел уже два часа, слушая музыку и не сводя глаз с
машины, и вдруг понял, что ужасно хочет пить. И это тоже было последствием
принятой утром дозы. Он огляделся. Киоск далековато, если он пойдет к нему, то
может пропустить владельца машины.
Взгляд его упал на парнишку лет семнадцати. Парнишка стоял в
тени под деревом метрах в пятнадцати от скамейки, прислонившись к толстому
стволу, и крутил в руке красный шарик. Шарик то появлялся в его ладони, то
исчезал, то вдруг мелькал между пальцами и в следующее мгновение обнаруживался
на тыльной стороне ладони. Мальчишка работал одной рукой, потом перекладывал
шарик в другую руку и снова работал одной рукой.
– Эй! – крикнул он, сдвинув наушник с одного
уха. – Эй, парень!
Паренек завертел головой, словно не понимая, откуда
доносится звук. Потом увидел сидящего на скамейке человека.
– Вы мне?
– Да, тебе. Подойди, пожалуйста.
Парень медленно двинулся к нему, не переставая крутить шарик.
– Слушай, не в службу, а в дружбу, не сгоняешь в киоск за
водой, а? Нога болит – сил нет, совсем ходить не могу, а пить хочется страшно
по такой-то жаре. Сбегаешь? – Он постарался быть естественным и
убедительным.
Паренек колебался, это было видно по его подвижному лицу.
– Ну пожалуйста, будь человеком. На вот, возьми червончик,
принеси бутылку минералки, лучше с газом. Нарзан там или боржоми.
И попроси, чтобы дали из холодильника.
Тот взял деньги и снова смешно закрутил головой. Но к киоску
все-таки пошел.
– Спасибо, друг, – с чувством сказал убийца, поспешно
откручивая колпачок с литровой ледяной бутылки нарзана. – Выручил ты меня.
А что это ты с шариком делаешь?
Паренек улыбнулся приветливо и дружелюбно.
– Пальцы тренирую.
– Фокусником собираешься быть?
– Нет, пианистом. Извините, мне надо идти.
– Ну иди, – милостиво разрешил он, с облегчением глядя
в спину удаляющемуся мальчику и снова надвигая наушник.
И хорошо, что ему надо куда-то, не хватало еще, чтобы
владелец машины как раз в этот момент вышел. Мальчишка уходил ровным,
неторопливым шагом, крутя головой. Убийца видел, как он дошел до дерева, у
которого стоял раньше, прошел мимо и направился в сторону переулка, а
несколькими секундами позже из подъезда дома номер восемь вышла женщина.
Решительным шагом она подошла к фиолетовой «Фелиции» и вставила ключ в замок
двери со стороны водителя. Как только она села в машину и закрыла дверь, убийца
нажал кнопку на пульте. Льющаяся из наушников музыка лишь отчасти заглушила
грохот взрыва. Тут же в открытые окна стали выглядывать люди, сидевшие по домам
любопытные высыпали на балконы. Остановились проезжавшие мимо машины, выскочили
водители. В общем, хотя улица была довольно пустынна, вокруг места взрыва
тут же возникла вполне приличная суматоха. Убийца прикинул, нужно ли подходить,
изображая естественное любопытство, но решил, что народу вокруг пострадавшей
машины и так достаточно, а на него внимания никто не обращает.
Поднялся и ушел. Из наушников до него доносились звуки начинающейся грозы
над скалистыми берегами и синими холодными озерами, и одинокая хищная
птица плавно парила над этим студеным великолепием.
Ему было хорошо и спокойно.
* * *
Выписка из приказа по личному составу начальника Главного
управления внутренних дел г. Москвы:
«…назначить подполковника милиции Каменскую Анастасию
Павловну на должность старшего оперуполномоченного отдела… установив
должностной оклад в размере…
…назначить майора милиции Короткова Юрия Викторовича на
должность заместителя начальника отдела… установив должностной оклад в размере…
…освободить полковника милиции Жерехова Павла Васильевича от
должности заместителя начальника отдела… в связи с увольнением из органов
внутренних дел (рапорт от 10 мая 1998 г.)…»
* * *
– Вот ужо я теперь тобой покомандую, – злорадно
приговаривал Коротков, обживая новое рабочее место. – В кои веки
дорвался.
– Конечно, маленького подполковника обидеть каждый может,
даже майор, – отшучивалась Настя. – Зря я вернулась, ты мне жизни не
дашь.
– Ага, не дам, – жизнерадостно обещал Юра. – Буду
требовать, чтобы ты мне раскрыла как минимум пять убийств века, и тогда я в
качестве твоего мудрого руководителя получу сто пятьдесят поощрений, пять
государственных наград и звание полковника сразу, минуя подполковника. Здорово
я придумал?
– Классно, – соглашалась она. – А если я тебе
ничего не раскрою, ты меня выгонишь обратно к Ивану?
– Еще чего, размечталась! Даже если ты вообще ничего никогда
больше не раскроешь, я все равно тебя никуда не отпущу, потому что только ты
можешь дать мне чувство великого милиционерского кайфа: командовать старшим по
званию. Не каждому оперу так везет, как мне.
– Так ты же скоро сам подполковника получишь, и весь твой
кайф закончится.
– Это еще когда будет… А пока не мешай мне наслаждаться
жизнью.
И Настя не мешала. Более того, она и сама ею
наслаждалась, потому что вернулась к своей работе и своим друзьям, по которым
так скучала, работая в Управлении по организованной преступности. Генерал
Заточный отпустил ее, как говорится, по первому требованию. Гроза, подальше от
которой Настю в свое время отослал Гордеев, все-таки разразилась, правда, не
осенью, как ожидалось сначала, а только весной следующего года, в марте.
Неожиданно для многих был отстранен от должности министр внутренних дел, и на
несколько дней милицейская общественность замерла в ожидании решения своей
судьбы. Кто придет на смену, еще один военный, который начнет перетасовывать
кадры и назначать на все должности подряд своих однокашников по военному
училищу, или все-таки профессионал? И через несколько дней вздохнули хотя
и несколько настороженно, но с облегчением: не военный.
Новый министр с первых же дней заявил, что
оперативно-розыскная деятельность – важнейший элемент борьбы с преступностью и
ей отныне будет уделяться первоочередное внимание. Начальника Главного
управления внутренних дел Москвы не тронули, соответственно и в самом
управлении кадровых перестановок пока не предвиделось. Начальник отдела, в
котором работала раньше Настя, остался в своем кресле, и можно было
возвращаться. Проработав у Заточного без малого десять месяцев, она успела
обучить капитана Дюжина основам аналитической работы и получить очередное
звание подполковника, которое не могла получить на Петровке – должность не
позволяла, так что расстались они с генералом мирно и полюбовно. Как говорится,
«при своих».
– Ну что, дети мои, – начал в это утро ежедневную
оперативку полковник Гордеев, – преступники оказались покрепче нас с вами.
Это мы от жары уже на потолок готовы лезть, а они бодренько так себя чувствуют.
И откуда только силы берутся? Вчера Селуянов по городу дежурил, и
надежурил он нам убийство некоей госпожи Дударевой, генерального директора
фирмы… – он глянул в разложенные на столе бумаги, – фирмы «Турелла».
Туристический бизнес. Дамочка состоятельная, если не сказать больше. Дело
возбуждено в округе, нас пока не трогают, но, учитывая, что это могут оказаться
бизнес-разборки, не сегодня-завтра и нас подключат. Меня несколько дней не
будет: уезжаю сегодня вечером в командировку, за старшего остается Коротков.
Так что раздаю слонов заблаговременно. Если будет указание подключаться к
убийству Дударевой, займется Селуянов, так ему и передайте, когда он после
суток проспится. Понял, Коротков? Дружка своего подряжай, нечего его жалеть.
А то я знаю, он на днях жениться удумал, так вы его сейчас все выручать
кинетесь. С этим вопросом все, теперь докладывайте по текущим делам.
Доценко, начинай с убийства Волощикова…
