– Но это же неправда! – возмутилась она. – Он
ничего не знал до тех пор, пока я сама ему не сказала.
– Ну мало ли что неправда! А нам с вами нужно, чтобы
это оказалось правдой. И мы этого добьемся.
– Зачем? Что вам это даст?
– Очень многое, дорогая Ольга Васильевна. Как вы думаете,
почему ваш муж вынужден был отдать дело другому следователю? Из личных
побуждений? Да ничего подобного. Закон требует. В законе четко прописано,
что человек, ведущий предварительное расследование, не должен находиться в каких
бы то ни было отношениях с подследственным. Ни в родственных, ни в
приятельских. А уж тем более не в таких пикантных, как оказался ваш
супруг. Следствие должно быть беспристрастным, а какое же может быть
беспристрастие, если следователь – обманутый муж, а подследственный –
счастливый соперник? В этих случаях следователь обязан заявить самоотвод,
что ваш муж и сделал. Но до этого момента он целые сутки работал по делу,
собирал доказательства, допрашивал свидетелей, выдвигал версии и их
обосновывал. Мы с вами знаем, что он был при этом совершенно беспристрастен,
поскольку не ведал, кто перед ним сидит. Но это знаем мы с вами и ваш муж.
А все остальные должны думать, что это не так, что он с самого начала
знал, как обстоит дело, и вел следствие неправомочно и, что самое главное,
предвзято. У нас есть основания подозревать, что следователь Ермилов, зная
о том, что муж потерпевшей Дударевой является любовником его жены Ольги
Ермиловой, скрыл этот факт и вел следствие, имея намерение собрать или даже
фальсифицировать доказательства вины Дударева, чтобы отомстить ему. Иными
словами, мы можем подозревать следователя Ермилова в обвинительном уклоне. Вам
понятно то, что я сказал?
– Не совсем, – призналась Ольга. – Какое отношение
это имеет к обвинению Георгия? Как это может помочь доказать, что он не убивал?
– Отношение самое прямое. Мы подвергаем сомнению материалы
предварительного расследования. Если в суде выяснится, что огромная часть
доказательств собрана неправомочно, дело направят на дополнительное
расследование. То есть вернут обратно следователям. Времени пройдет много, пока
это случится, и собрать заново свидетельские показания точно в том же виде, в
каком это успел сделать ваш муж, уже никому не удастся. Кто-то уедет, кто-то
что-то забудет, что-то обдумает и преподнесет в совершенно другом виде. Ну и
мы, со своей стороны, этому процессу поспособствуем, идя по первому из
намеченных путей.
– Значит, нужно ждать до суда? – испуганно спросила
она. – Неужели ничего нельзя сделать, чтобы все прекратилось прямо сейчас?
– Дорогая Ольга Васильевна, вы требуете от меня
невозможного. Дело уже возбуждено, следствие уже идет, ваш Георгий уже числится
подозреваемым, и остановить это не может никто и ничто, кроме человека, который
придет в милицию и напишет явку с повинной, признавшись в совершении
преступления. Как я понимаю, такой человек вряд ли существует в природе. Если
бы вы сказали мне, что убийство госпожи Дударевой совершил не ее муж, а кто-то
третий, и вы точно знаете, кто он или хотя бы из каких побуждений он это сделал,
я бы действовал по-другому. Тогда моя задача была бы в том, чтобы доказать, что
ваш друг убийства не совершал, и не допустить осуждения невиновного.
А поскольку преступление совершил все-таки Дударев, то моя задача – не
дать осудить конкретно Дударева, иными словами – развалить дело. Я не могу
оспаривать его виновность, я могу только поставить под сомнение материалы
следствия и приложить максимум усилий, чтобы повторное следствие не смогло
собрать доказательств его вины. Так что решайте, будем мы с вами вместе
работать или нет. Выбор за вами.
Выбор… Как будто у нее есть выбор! Она и этого-то адвоката с
трудом нашла, нет у нее связей и знакомств в юридическом мире. И хоть не
нравится ей то, что предлагает этот молоденький Анатолий Леонидович, умом она
понимает, что это правильно. Только через какое унижение и позор придется
пройти, публично доказывая в суде, что Михаил давно знал о ее измене! Она не
только вынесет на всеобщее обсуждение семейное грязное белье, но и навредит
служебной карьере мужа. Он ведь не знал ничего, а она будет стараться его
оболгать. Ему-то за что такое испытание? Он-то чем провинился? Она сама –
ладно, она сама виновата, за это и будет наказана, да что там будет – уже
наказана, но Михаил…
– Знаете, – неуверенно начала Ольга, – я бы не хотела
вредить мужу. У него будут неприятности по службе, если все будут думать,
что он с самого начала знал про Георгия, но не отказался от дела?
– Да что вы, – рассмеялся Анатолий, – никаких
неприятностей. Во-первых, все отнесутся к этому с пониманием и будут во всем
обвинять подлеца-адвоката и перестраховщиков-судей, а вовсе не вашего мужа.
Милиция вообще не жалует адвокатуру и суд и готова свалить на них все смертные
грехи. Во-вторых, ситуация по-житейски очень понятная и, кроме сочувствия,
ничего не вызовет. В-третьих, следователи на дороге не валяются,
а особенно такие, как ваш супруг, с многолетним стажем работы. Чтобы
такого уволить или вообще хоть как-то помешать его карьере, нужно знаете
сколько всего? Куча. За него будут руками и ногами держаться, только чтобы
продолжал работать. И простые человеческие чувства в форме банальной
ревности ему наверняка простят. Но закон – это не сослуживцы, он к таким
сантиментам не приспособлен. Так что собранные вашим супругом материалы будут
считаться недействительными, опороченными, а этого нам с вами и надо.
Ольга чувствовала, как сердце ее разрывается. Надо спасать
Георгия, это обсуждению не подлежит, но такой ли ценой? Быстрого решения не
получалось.
– Я должна подумать, – сказала она. – Можно?
– Ну конечно. Думайте. Надумаете – звоните, начнем работать.
Он проводил ее до двери и, судя по быстро удаляющимся шагам,
снова побежал принимать душ. Ольга побрела к метро, пытаясь собраться с
мыслями. Двое мужчин – муж и любовник. Один нуждается в помощи, другой в ней не
нуждается. Казалось бы, все просто. Но приходится защищать одного, нанося вред
другому. Защищать мужа – означает не спасти Георгия. Защищать Георгия –
подставить Михаила. Кому отдать предпочтение? Неизвестно. Конечно, можно было
бы вести расчет исходя из любви. Муж от нее отвернулся, во всяком случае
сейчас, и неизвестно, собирается он ее прощать или нет. Георгий бросился к ней
за помощью, но он такой… Чужой. Отстраненный. Он стал грубым и жестким.
И он, кажется, убийца. Она не сможет больше относиться к нему с той же
теплотой и нежностью, как раньше. Но она не может не помочь мужчине, которого
любила, а может быть, и до сих пор любит, если он попросил ее о помощи. Но ведь
Михаил тоже ее любил, а может быть, и до сих пор любит. И он ничем не
заслужил то, что она собирается на него обрушить. Хотя Михаил такой сильный,
уверенный в себе, у него есть жилье, есть работа, есть будущее, а у Георгия нет
ничего, ни работы, ни будущего. Ну что это за жизнь, пусть и в роскошной
квартире или в просторном загородном доме, но без дела, без жены, без детей. Он
остался богатым вдовцом, но ведь он так одинок, и сама Ольга собирается его
бросить.
