Она положила трубку и недоуменно взглянула на Настю.
– Ваш знакомый что-то перепутал, он был явно не у нас.
– Да ладно, какое это имеет значение, – Настя
беззаботно махнула рукой. – Может, и перепутал. Главное, что я работу для
мужа нашла. А сколько вы платите?
Она задала еще несколько вопросов, чтобы продемонстрировать
заинтересованность, спросила, когда муж может приехать для собеседования,
поблагодарила и откланялась. Все. Можно ехать к Селуянову.
Выйдя на улицу, она нашла автомат и позвонила домой.
– Лешик, что у нас с подарком?
– Купил. А ты где, собственно говоря?
– У черта на рогах, где-то в Чертанове, но я уже
освободилась. Какие будут указания?
– Я вот думаю, может быть, тебе заехать домой оставить
машину, – предложил Чистяков. – И вместе поедем к Коле.
– А зачем? – глупо спросила она.
– Ну как зачем? Ты что, на свадьбе друга ни грамма не
выпьешь? Ты же нормальная. И я выпью. А как потом машину вести?
– И то верно. Я как-то не подумала. Давай я не
буду пить, я же не любитель этого дела, а тут и повод есть. В такую жару
пить – это самоубийство.
– Ты права. Говори, куда мне подъехать.
– Двигай на «Площадь Революции». Я буду ждать на
парковке у Манежа.
Повесив трубку, Настя тут же вновь набрала номер. Она
звонила следователю Гмыре.
– Борис Витальевич, я нашла фирму, куда Дударев приходил не
по поводу работы. Да, ее отрабатывал Зарубин, и ему сказали, что он
интересовался работой. А мне только что заявили, что никакой военный
устраиваться на работу в ближайшие дни к ним не приходил.
Она продиктовала название фирмы и адрес. Вот теперь
действительно все. Можно отдыхать.
* * *
В жаркие дни это случается со многими: человек не
выдерживает и пьет ледяную воду или, что еще хуже, ледяное молоко из
холодильника. И в результате получает ангину. Именно это и произошло с
Артемом Кипиани. К вечеру температура поднялась до 38,8, а горло
болело так, словно в него запихнули рулон наждачной бумаги, пропитанной перцем.
Пришедшему с утра пораньше Денису Екатерина оставила подробнейшие указания,
какие таблетки и когда давать, из чего готовить полоскания, не выходить на
улицу, не устраивать сквозняк и желательно не разрешать Артему вставать,
поскольку ангина с температурой может дать осложнение на сердце. Мать без
колебания оставила сына на попечение товарища, ибо была абсолютно уверена:
ответственный и обязательный Денис ни на йоту не отступит от указаний и сделает
все в лучшем виде. За три года их дружбы она сумела убедиться в этом
неоднократно.
Как только за родителями закрылась дверь, Артем тут же
откинул одеяло и спустил ноги на пол.
– Куда ты? Тетя Катя сказала, что тебе вставать
нельзя, – всполошился Денис.
– Подумаешь! Я отлично себя чувствую.
– У тебя температура.
– Ну и что? Я не могу лежать все время как бревно.
Давай заниматься. Что мы сегодня будем пробовать?
Денис решил не спорить. Конечно, было бы лучше, если бы
Артем был совершенно беспомощным и лежал в постели, а он, Денис, мог бы за ним
преданно ухаживать, и тогда Артем понял бы, что его товарищ незаменим. Но
предложение позаниматься его тоже устроило, ибо предполагалось, что заниматься
они будут именно тем, чему научил Артема сам Денис. Вот уже три дня они
беспрерывно экспериментировали сами с собой, сначала выполняя те ключевые
идеомоторные упражнения, которые показал очкарик Вадим, а потом стали пробовать
самые разные движения, чтобы лишний раз убедиться в собственном могуществе.
Стоит только приказать любой части тела и расслабиться, и она покорно выполнит
приказ. Это приводило юношей в неописуемый восторг и пробуждало жажду пробовать
еще и еще.
– Давай попробуем ноги поднимать. А вдруг
получится? – предложил Денис.
Они улеглись на пол и занялись упражнениями. С ногами
пока получалось плохо, и Артем вскоре устал. Давала себя знать температура,
хоть он и бодрился, стараясь казаться здоровым. Денис уложил его в постель и
присел рядом в кресло.
– Хочешь, я тебе почитаю?
– Не надо. Давай лучше помолчим, – попросил Артем.
Денис снова напрягся. Неужели опять начинается? Выходит,
интересных фокусов, показанных случайным знакомым, хватило ненадолго, и Артем
вновь стремится уйти от него в свои мысли. Денис надулся и взял книжку. Ну и
ладно, он сам почитает.
– Суть не в зрении, а в надежде, – тихо проговорил
Артем. – Правда, здорово? Только это не про меня.
– Почему?
– Мне не на что надеяться. Даже если я не ослепну полностью,
лучше, чем сейчас, все равно не будет. Надеются обычно на чудо, на то, что
что-то само по себе сделается или кто-то для тебя это сделает. А мне нужно
упорно работать и радоваться каждому прожитому дню, радоваться, что я еще хоть
немного вижу и прожил этот день не в полной темноте. Есть такие компьютеры,
которые сами записывают ноты, если их подсоединить к инструменту. Ты играешь, а
он записывает. Мне нужен такой компьютер, я буду писать музыку.
– Я думал, ты хочешь быть пианистом, – сказал
Денис удивленно.
– Ну что ты, какой из меня пианист? Ты сам подумай. Я,
конечно, хорошо играю, но ты же не можешь всю жизнь сидеть около меня и
разбирать со мной ноты.
«Я буду, буду сидеть около тебя! – хотелось
крикнуть Денису. – Я готов сидеть с тобой день и ночь и помогать
тебе. Ну почему ты не хочешь этого?»
– Это займет массу времени, – продолжал Артем. –
Только на то, чтобы выучить партитуру, уйдут месяцы, я ведь не смогу читать ее
с листа. Зато я настолько хорошо владею роялем, что могу сыграть из головы все,
что угодно. Папа говорит, что экспромты у меня получаются неплохо. Если я буду
много заниматься, то смогу, наверное, стать композитором, как ты думаешь?
«А я? – мысленно спросил Денис. – А как
же я? Ты будешь пользоваться компьютером, и я больше не буду тебе нужен».
– Чтобы стать композитором, надо учиться в
консерватории, – авторитетно заявил он, стараясь, чтобы голос звучал
уверенно и непререкаемо. – Ты же не сможешь там учиться.
– Смогу.
– Так же, как в школе? – с надеждой спросил Денис.
– Вряд ли. Ты ведь не сможешь мне помогать, так что придется
приспосабливаться как-то по-другому.
– Почему это я не смогу помогать? Думаешь, я тупой
совсем? Я тебе все время помогал, даже когда ты на класс старше учился.
Я же справлялся с твоей программой.
– Да не в этом дело, Дениска, – мягко сказал Артем, и
Дениса покоробило это уменьшительное имя. – Ты не можешь постоянно быть
рядом со мной.
– Почему это? Я смогу, вот увидишь.
