– Нет. У тебя должна быть своя жизнь и своя работа. Ты
не можешь быть нянькой при мне. И не должен.
– Скажи сразу, что я тебе надоел, – вспыхнул
Денис. – Ты что, хочешь от меня отделаться?
Артем привстал в постели и закрутил головой, стараясь
поймать товарища в фокус.
– Зачем ты так говоришь? – с упреком сказал он. –
Ты мой друг, самый близкий и единственный. Но скоро все будет по-другому.
В сентябре ты снова пойдешь в школу, а я уже нет. До сентября мы
с тобой еще вместе, а потом нам придется начинать жить отдельно друг от
друга, понимаешь? Пройдет еще год-два, и у тебя появится девушка, тебе понадобится
много свободного времени, чтобы с ней встречаться. Тебе нужно будет где-то
учиться, чтобы получить профессию. Тебе нужно будет жениться и заниматься своей
семьей. Ты, наверное, пока еще этого не понимаешь, но так обязательно будет.
И я превращусь для тебя в обузу.
– Никогда! – горячо заговорил Денис. –
И думать так не смей. Не нужна мне никакая девушка, и семья мне не нужна.
Ты никогда не будешь мне обузой, я всегда с радостью…
– Хватит об этом, – прервал его Артем. – Жизнь
такова, какова она есть. Лучше скажи, тебе не попадались диски или кассеты с
песнями Ирины Астапкиной?
«Ну вот, – удрученно подумал Денис, – снова
Астапкина. Сейчас он и про Каменскую вспомнит. Ничего не помогает, он
отдаляется от меня, он думает, что может без меня обойтись. Как же его
убедить?»
– Нет, – буркнул он, – я про такую певицу вообще
не слышал.
– Я бы хотел послушать ее песни. Ты не мог бы сходить
поискать, а? Может, ее записи где-нибудь продаются.
– Да нет их нигде, я даже имени такого не слышал.
– Не может быть, – упрямо покачал головой Артем. –
Я позвоню Каменской и спрошу у нее, она наверняка знает, где можно
послушать эти песни. Или хотя бы стихи почитать. Каменская ведь оставляла свой
телефон, вот я и позвоню ей.
Денис запаниковал. Как это так – звонить Каменской? Он-то
надеялся, что Артем уже выбросил ее из головы, а он, оказывается, все еще
думает о ней.
– Это неудобно, – решительно сказал он. – Человек
на такой ответственной работе, а ты по пустякам беспокоишь. Она рассердится.
– Она не рассердится. – Артем мечтательно
улыбнулся. – У нее такой голос… Необыкновенный. И сама она
необыкновенная. Я ее не видел толком, но я чувствую, что она не такая, как
все милиционеры. Знаешь, на что похож ее голос?
– Голос как голос, – проворчал Денис, внутренне
холодея.
Ну вот, началось, так он и знал. Артем вспомнил про
Каменскую и готов разговаривать о ней часами. И что он в ней нашел? Старая
тетка, родителям ровесница.
– Ее голос похож на «Лунный свет» Дебюсси. Помнишь, я в
прошлом году часто его играл.
– Ничего общего, – громко заявил Денис.
– Ну как же ты не понимаешь, в «Лунном свете» нет ничего
яркого, громкого, ни одного оформленного образа, все как будто приглушено и
вот-вот растает. И голос у Каменской точно такой же. Будь добр, поищи на
моем столе бумажку с ее телефоном, она где-то там должна лежать.
Нет, этого Денис допустить уже не мог. Артем не должен
разговаривать с Каменской, он вообще не должен заводить какие бы то ни было
отношения помимо Дениса и за его спиной.
– Да ладно, чего там, – как можно небрежнее сказал
он, – она действительно занятой человек, зачем дергать ее по пустякам.
Я схожу и поищу записи Астапкиной, если тебе уж так хочется.
– Сходи, – кивнул Артем. – И дай мне
какую-нибудь таблетку от температуры, а то меня опять знобит.
Денис заботливо принес растворенный в горячей воде порошок,
оставленный Екатериной, и дал выпить другу.
– Ты поспи, пока меня не будет, ладно?
– Ладно. Мне правда что-то спать хочется.
Артем завернулся в одеяло, а Денис посидел в кресле
некоторое время, пока товарищ не уснул. Убедившись, что Артем дышит ровно и
спокойно, он собрался уходить. Взгляд его упал на красный шарик, лежавший на
письменном столе. Вот что надо сделать. Правильно. И тогда Артем поймет,
что Денис может даже то, чего не смогла сделать Каменская. Денис докажет, что
он умнее, сильнее и лучше этой тетки из милиции, которая, может быть, сама того
не желая, стала вытеснять его из мыслей и сердца Артема.
С самого детства Денис Баженов знал, что мать его не
любит. Вернее, как-то по-своему она, наверное, его любила, но такая любовь его
не устраивала. Он постоянно чувствовал, да и не только чувствовал – знал точно,
что он ей мешает. Алевтине было семнадцать, когда появился на свет ее сын, и
ей, разумеется, было не до пеленок и детских кашек. К двадцати годам
алкогольно-разгульный образ ее жизни уже сложился прочно, в двадцать два она
родила еще одного ребенка, в двадцать пять – третьего. Второй и третий ребенок
были ее слабыми попытками удержать возле себя мужчин и обрести наконец семейный
очаг. Однако мужчины все равно ее бросали, а дети родились больными.
И тогда Алевтина, сдав больных детей на попечение сердобольного
государства, пустилась во все тяжкие, сочтя, что Дениска уже достаточно большой
и ухода не требует, а когда нужно – с пониманием отнесется и пойдет погулять
или поиграть к товарищу.
Денис, несмотря на юный возраст, принял вполне взрослое
решение «сделать себя сам», старательно учился, а поскольку готовить уроки
зачастую было негде, торчал допоздна в школе – то в библиотеке, то в группе
продленного дня, куда его всегда пускали, а то и просто в пустом классе, на что
школьные уборщицы смотрели сквозь пальцы. Учителя знали о его семейной ситуации
и сочувствовали, хотя реально ничем помочь не могли. Именно поэтому завуч и
назвала его имя, когда к ней обратился отец Артема.
Денис принял предложение помочь Артему с энтузиазмом.
Во-первых, это хоть какие-то карманные деньги, которых у матери никогда не
допросишься, она последнюю копейку готова была истратить на выпивку и закуску
для своей компании. Во-вторых, это возможность заниматься не в классе, где
галдят оставленные на продленку малыши, а в нормальных условиях. В-третьих, ему
предоставлялась возможность заниматься по программе старшего класса, и Денису
это казалось существенным. Он ведь стремится быть отличником. А то, что
было в-четвертых, как-то незаметно, но очень быстро стало главным, единственным
и определяющим. Он видел, что его любят, и знал, что он нужен. Без него
невозможно обойтись. Артем без него скучает. Артем без него практически
беспомощен. Артем нуждается в нем, как нуждаются в нем тетя Катя и дядя Тенгиз.
Его балуют. Его берегут. Его лечат, когда он простужается. Его не забывают
(в отличие от пьяницы матери) поздравить с днем рождения и подарки дарят
не лишь бы какие, а выбранные любовно и с учетом его вкусов и интересов. Здесь,
в семье Кипиани, он обрел свой дом, вторых родителей и старшего брата. И в
этом доме он не жалкий приживалка, а человек, без которого не могут обойтись.
Ощущение собственной важности и нужности радовало Дениса. Оно делало его
счастливым.
