Работа шла быстро, у Павла были интересные идеи, и Настя
даже забыла на какое-то время о деле Дударева. И в этот момент раздался
звонок в дверь. Она недоуменно взглянула на часы – половина десятого,
поздновато для визитов, особенно без предварительной договоренности.
– Муж, что ли, вернулся? – спросил Дюжин, не поднимая
головы от таблиц.
– Не должен.
Настя открыла дверь. Перед ней стояла красивая молодая
женщина в длинной шелковой юбке и обтягивающей трикотажной кофточке.
– Вы – Анастасия Павловна? – спросила красавица.
– Да. Что вы хотите?
– Мне нужно с вами поговорить.
– О чем?
– О вашем муже.
Очень интересно. И что это юное прелестное существо
собирается сообщить о Чистякове?
– Ну говорите, – разрешила Настя.
Она не предложила девушке войти, продолжая держать ее на
пороге. Эти уловки были хорошо знакомы, а Настя за годы работы в уголовном
розыске твердо усвоила, что приглашать незнакомых людей в квартиру можно только
тогда, когда не пригласить нельзя. Во всех остальных случаях нужно оставлять за
собой возможность захлопнуть дверь.
– Можно мне войти? – робко спросила девушка.
– Нельзя. Так я вас слушаю. Кстати, как ваше имя?
– Юля.
– Кто вы, где и кем работаете?
– В том же институте, где работает Алексей Михайлович.
– Кем?
– Я… лаборант-исследователь.
– Чудесно. Что вы хотите мне сказать, Юля?
– Я хотела… Хочу… Вы уверены, что нам следует
разговаривать здесь?
– Уверена. Если вас не устраивает место, ничем не могу вам
помочь. Или говорите, или мы прощаемся. У меня много дел.
Настя была абсолютно спокойна, она твердо знала, что ничего
плохого с Чистяковым не случилось, десять минут назад они разговаривали по
телефону, Алексей был бодр и весело шутил, так что дурные новости девушка
принести не могла.
– Ну, если вы настаиваете… – Юля глубоко вздохнула. –
Анастасия Павловна, отпустите Алексея Михайловича.
– Куда отпустить? В командировку?
– Нет. Ко мне.
– Куда-куда?
– Ко мне. Я люблю его.
Вот это номер! Такого Настя никак не ожидала. Ей стало
весело.
– А он вас любит?
– Да.
– Вы уверены в этом?
– Уверена. Он любит меня, но он благородный человек и не
считает возможным открыто говорить об этом, пока он женат на вас.
Настя с трудом сдерживала смех, но старалась сохранять
серьезное лицо. Вариантов было всего два: либо кто-то из тех, по чьим делам она
сегодня работает, решил ее деморализовать и попытался сделать это таким
«убойным» способом, который наверняка сработал бы с девяноста пятью процентами
женщин, либо эта Юлечка действительно влюблена в Чистякова и считает его джентльменское
поведение проявлением личной и глубокой заинтересованности.
– Что ж, пусть он разведется со мной и скажет вам о своей
любви. От меня-то вы чего хотите?
– Отпустите его, – тупо повторила Юля.
– Да я его и не держу, голубушка! Алексей Михайлович взрослый
человек, он сам принимает решения и выполняет их. Если бы он хотел со мной
развестись, он бы давно уже это сделал.
– Нет, он не хочет вас обижать, поэтому не заговаривает о
разводе. Он не может первым начать этот разговор, понимаете?
– Ну что ж поделать, – Настя пожала плечами, – не
может так не может. Это его проблемы, и решать их он должен сам. Что еще вы
хотите мне сказать?
– Анастасия Павловна, пожалуйста, не надо так со мной…
Я действительно люблю вашего мужа и точно знаю, что он меня тоже любит. Он
не говорит об этом, но я чувствую, я не могу ошибаться, женщины всегда это
чувствуют. Я прошу вас, – глаза Юли налились слезами, губы
задрожали, – начните этот разговор сами, помогите ему сказать вам, что он
хочет уйти. Вы благородный человек, вы умный человек, вы же не станете
удерживать около себя Алексея Михайловича, зная, что он больше вас не любит,
правда же?
– Правда, – согласилась Настя. – Не стану ни за
что.
– Вот видите. Так вы обещаете мне?
– С чего это вы так решили? – удивилась
Настя. – Я вам ничего не обещала.
– Как же так… вы же сами только что сказали, –
растерянно проговорила девушка.
– Милая Юля, у меня нет привычки вмешиваться в личную жизнь
людей, и на моего мужа это правило тоже распространяется. Я уважаю его
свободу и не хочу заставлять говорить со мной о том, о чем он говорить не
хочет. Это его право решать, говорить мне о своей любви к вам или нет, просить
развода или нет. Вам понятна моя позиция? Я, разумеется, учту то, что вы мне
тут рассказали, но не надейтесь, что, вернувшись в Жуковский, вы обнаружите
моего мужа готовым к употреблению. Вы еще что-то хотите добавить?
– Вы… вы ужасный человек, – выпалила Юля.
– Неужели? – Настя приподняла брови.
Ситуация начала ее тяготить. Ну чего от нее хочет это
очаровательное существо? Чтобы она выгнала Чистякова? Чтобы устроила ему
скандал? Глупенькая молоденькая девушка, насмотревшаяся фильмов и начитавшаяся
книжек про благородных мужей, которые любят своих юных возлюбленных, но не
могут бросить своих старых нелюбимых жен по вполне уважительным причинам
(маленькие дети, тяжелая болезнь жены, какие-то давние обязательства и так
далее, набор был широким, ибо фантазия у кинематографистов и писателей
богатейшая).
– Вы холодная, черствая… Вы не любите его. Да-да, вы не
любите его, вы просто держитесь за него, потому что никто другой на вас никогда
не женится! Вы вцепились в него…
– Настя, все в порядке? – раздался у Насти за спиной
голос Дюжина. – Или нужна помощь?
– Не нужно, Паша, все в порядке. Я уже иду.
Дюжин слегка отстранил Настю, окинул оценивающим взглядом
молодую красавицу и вернулся в комнату.
– Ах вот, значит, как! – Девушка прищурилась. –
У вас самой есть любовник, и вы с ним встречаетесь, когда Алексей
Михайлович уезжает. Как же вам не стыдно!
– Но ведь моему мужу не стыдно крутить с вами роман. Почему
же я должна этого стыдиться? – возразила Настя.
– Я не встречаюсь с ним!
– Да? А вы что, переписываетесь? Или перезваниваетесь?
– Я не в том смысле… Я не встречаюсь с ним ТАК.
– Как это «так»? Вы уж сделайте одолжение, формулируйте свои
мысли точнее, а то мне трудно их понимать.
– Я не встречаюсь с ним в пустой квартире, когда вы
уезжаете. И вообще я нигде не встречаюсь с ним, кроме института.
