– Да какое тут может быть дело! – возмущенно воскликнул
Павел. – Разве можно работать, когда тут такое…
– Какое «такое», Паша? Не устраивай трагедию на ровном
месте. Скоро приедет Чистяков, он просил, чтобы ты его дождался. Хочешь еще
чаю?
– Хочу. А бутерброд у тебя найдется?
– Поищем. – Настя слабо улыбнулась. – Я тоже
есть захотела. Наверное, это на нервной почве.
В холодильнике оказалось достаточно продуктов,
предусмотрительный Чистяков, оставляя Настю на несколько дней, сделал
необходимые запасы. Они приготовили бутерброды с сыром, ветчиной
и копченой лососиной, помыли и порезали огурцы. Аппетит у Дюжина был
отменный, и он с удовольствием прикончил почти все, потому что Насте кусок в
горло не лез.
– Слушай, а ты не боялась, когда звонила мужу, что он все
подтвердит?
– Боялась, – призналась Настя.
– Тогда зачем звонила?
– Чтобы узнать сразу.
– А вдруг он врет? Ты же все равно ничего не узнала.
Мало ли что он сказал.
– Паша, когда-то я имела дело с одним человеком… Знаешь,
смешно, но его тоже звали Павлом. Правда, он был не сотрудником нашего
министерства, а уголовником. Так вот, у меня с ним зашел разговор о том, как
отличить правду от лжи. Неважно, правду говорит человек или нет, важно, какие
именно слова он считает нужным сказать в каждый данный момент. Его решение
сказать то или иное продиктовано определенными побуждениями, так вот эти самые
побуждения и есть правда. Понимаешь?
– Больно заумно, – недовольно пробормотал Дюжин с
набитым ртом.
– Да нет, если вдуматься, то все предельно просто.
Я спрашиваю у мужа, кто такая Юля. И даю ему возможность начать тот
разговор, который он сам начать не может в силу слабости характера. Если,
конечно, допустить, что между ними действительно серьезные отношения и он
действительно хочет уйти от меня. Если же отношения какие-то есть, но
разводиться со мной он не хочет, он поведет себя так, как и повел, то есть
будет меня уверять, что все это ерунда и яйца выеденного не стоит. Выяснить,
каковы на самом деле его отношения с Юлей, я не смогу никогда, но я и не
уверена, что стремлюсь к этому. Но одно я выяснила точно: он не ухватился за
возможность признаться во всем и заявить о своем намерении развестись со мной,
значит, он дорожит нашим браком и нашими отношениями. Вот это я теперь знаю
совершенно точно. Вот это и есть правда. Понял теперь?
– Понял. Я бы так не смог.
– Ты просто не пробовал. Разве ты никогда никого не
ревновал?
– Не-а! – почему-то радостно сообщил Павел. – Меня
девушки пока еще ни разу не бросали.
– А что, ты всегда первым успевал?
– Ага. Я вообще жутко непостоянный, быстро влюбляюсь и
еще быстрее развлюбляюсь обратно. Поэтому и не женат до сих пор. Не успеваю до
загса добежать.
Настя расхохоталась, тяжесть внезапно спала с души, и
ей стало легко и тепло. Все-таки Дюжин – удивительный человек, рядом с ним
просто невозможно долго находиться в плохом настроении. Может быть, у него и в
самом деле какое-то особенное поле? Надо же, бесцеремонно влез с разговорами на
такую деликатную тему, не постеснялся, теребил Настю, тормошил, и вот результат
– она смеется, и не вымученно, а звонко, от души.
– Паша, дожевывай еду, и пошли к станку, – скомандовала
она. – Когда приедет мой грозный муж, нам придется сворачиваться, ему
завтра вставать ни свет ни заря.
Когда в замке лязгнул ключ, они почти закончили. Настя
почувствовала, как болезненно сжалось сердце. А вдруг?..
Но когда Чистяков вихрем ворвался в комнату, она увидела его
глаза и поняла, что боялась напрасно.
Глава 9
Ольга смотрела на Георгия и не понимала, как могла так
безоглядно влюбиться в него. Сейчас она видела его совсем по-другому, но
вернуть прошлое и переделать его уже нельзя. Она зашла настолько далеко, что
теперь не остается ничего, кроме как платить по счетам.
– Черт знает что такое, – раздраженно говорил Георгий,
выслушав ее рассказ об отказе адвоката Храмова от дела и о безуспешной попытке
договориться с Михаилом. – В армии этого не могло бы случиться. Как
это так: взяться за дело и бросить его без уважительной причины? В отпуск
он, видите ли, захотел! Это ты во всем виновата.
– Но почему, Георгий? – беспомощно спросила
Ольга. – Что я сделала не так?
– Ты должна была по-другому с ним разговаривать, ты не имела
права соглашаться с тем, что он отказывается от дела. Ты же мямля, он тебя
поставил перед фактом, а ты сразу лапки кверху подняла. Бороться надо было,
надо было разговаривать жестко, убедить его, приказать, припугнуть. А ты
сразу отступила. Вот если бы он позвонил мне, а не тебе, я бы знал, что ему
сказать. Он бы у меня по струночке ходил!
Ольга слушала его и с тоской думала о том, почему всего
этого она не замечала раньше. Ведь это было, а она не замечала. У Георгия
всегда кто-нибудь виноват, всегда найдется тот, кого можно обвинить в неудаче.
И разумеется, это будет кто угодно, только не сам Дударев. Все вокруг ему
должны, все обязаны выполнять распоряжения, которые он раздает направо и
налево, а ему остается только строго спрашивать о выполнении и наказывать за
неисполнение приказа. Может быть, наложила свой отпечаток служба в армии, но
скорее всего это просто характер такой. И почему она этого не видела? Она
видела другое: страстного книголюба и тонкого ценителя литературы, фанатичного
поклонника поэзии. Ей было с ним интересно, с Георгием можно было часами
говорить о Серебряном веке, футуристах и имажинистах, а Михаил даже не знал,
кто это такие. Ольга увлеклась Георгием в считаные дни, да что там дни – часы,
настолько необычным показался ей человек, с которым можно разговаривать об
искусстве и который никогда не перепутает, в каких случаях даму пропускают
вперед, а в каких первым должен идти мужчина. Манеры у него были безупречные, а
сегодня это встречается так редко… И только теперь, после того, как
Георгий попал в беду, а сама Ольга поставила свой брак на грань развода, она
стала понимать старую истину, которую рано или поздно постигают все. Если тебе
хочется поговорить об искусстве, вступи в клуб литераторов, художников или
музыкантов, занимайся этим профессионально, и будешь иметь такие разговоры
каждый день с утра до ночи. Если для тебя важны хорошие манеры, переезжай в
Англию и устраивайся на работу в королевский дворец. А живешь бок о бок ты
не с литературными вкусами и не с манерами, ты живешь с человеческими
качествами, с характером, с личностью. И именно от этих качеств, а не от
литературных пристрастий, зависит, как поведет себя человек в критическую
минуту, поддержит ли тебя или бросит на произвол судьбы, поможет или предаст.
Счастливы те, кто понимает это раньше и избегает тем самым множества ошибок,
порой трагических. И никогда не бывают счастливы те, кто понимает это
слишком поздно.
– Нужно предпринять все возможное, чтобы его не
отпускать, – категорически заявил Георгий. – Он целую неделю валял
дурака и ничего не сделал, а теперь хочет вот так просто бросить все и уехать.
И пусть не думает, что ему это с рук сойдет.
