Вот чашки, старенькие совсем, в детстве Сережа пил чай точно
из таких же. Белые с синим ободком, кое-где потрескавшиеся, некоторые даже со
щербатыми краями. И рядом с ними изящные красивые фарфоровые чашки, те
самые, из которых они с Клавдией Никифоровной пили чай, когда Сергей был здесь
недавно. Наверное, они парадные, их достают, когда приходят гости, а те, с
синенькой полосочкой, повседневные, для хозяйки, когда она одна.
Белье, наверное, хранится в шкафу. Зарубин открыл дверцы и
окинул взглядом содержимое. Нет, это не то, здесь на перекладине висят на
плечиках платья, блузки, кофты, пальто и плащ. Ба, а это что? Его внимание
привлек плотный коричневый чехол с застежкой-«молнией», в таких чехлах
продают верхнюю одежду в дорогих магазинах. Он чуть-чуть сдвинул «молнию» и
просунул палец в образовавшееся отверстие. Так и есть, мех. Шубу, значит,
прикупила наша тетя Клава. Ну, дай ей бог здоровья, чтобы до зимы дожила и
шубку новую поносила, порадовалась на старости лет.
Сергей улыбнулся собственным мыслям, закрыл дверцы и
приступил к обследованию другой части шкафа. Здесь на полках ровными стопками
лежали простыни, пододеяльники, наволочки, полотенца, нижнее белье. Что там
нужно-то? Ах да, два полотенца и ночная сорочка. Нет, не так, две сорочки
и одно полотенце. Или полотенец тоже нужно два? Сорочки он нашел быстро и
отложил их на диван. А полотенце какое брать? Маленькое, для лица и рук,
или побольше? А может быть, врач имел в виду большую банную простыню? Надо
было сразу спросить, теперь вот гадай тут на кофейной гуще.
От размышлений его отвлек телефонный звонок. Сергей подумал
немножко и снял трубку.
– А Клава где? – послышался требовательный женский
голос.
– Клавдии Никифоровны нет, – вежливо ответил Зарубин.
– А вы кто такой?
– А я сосед.
– Что вы там делаете? Где Клава?
– Она в больнице, меня попросили привезти ей необходимые
вещи. Вы не волнуйтесь, я не вор.
– Какой такой сосед? – подозрительно заверещал голос в
трубке. – Клава говорила, ейный сосед помер недавно. Новый, что ли,
заселился?
Зарубин понял, что нарвался на хорошо осведомленную
приятельницу, с которой Клавдия Никифоровна общалась постоянно, все ей
рассказывала, и провести ее на мякине не так-то просто. На легкий обман она не
поддастся. Если не развеять ее подозрения, так она сейчас милицию сюда
направит.
– Вообще-то я из милиции, – признался Зарубин. –
Клавдия Никифоровна сегодня была у следователя, ей там стало плохо, и ее
забрали в больницу, а меня послали за вещами.
– Как фамилия? – вопросила осведомленная дама таким
тоном, словно была прокурором в шестнадцатом поколении.
– Чья? Моя?
– Следователя как фамилия?
– Гмыря.
– Правильно, – удовлетворенно констатировала невидимая
собеседница. – Мне Клава так и сказала вчера, что ее следователь Гмыря на
опознание вызывает. Какие вещи-то нужны?
– Туалетные принадлежности, полотенце, ночные рубашки,
тапочки. Да, еще халат. Вы не знаете, какое полотенце нужно, маленькое, среднее
или большое?
– Всякое, – авторитетно заявила женщина. –
В нынешних больницах ничего нет, дефицит всего. Спасибо еще простыней не
требуют. Возьми одно маленькое, для рук, и одно большое, если в душе помыться.
– А среднее?
– Среднее не надо, там и так дадут. И вот еще что,
насчет халата я хотела тебе сказать. Там у Клавы на крючке за дверью халатик
висит, так ты его не бери, он старый уже, рваный. Она недавно себе новый
купила, вот его отвези, чтобы стыдно не было, а то скажут, что она нищенка
какая-то.
– Хорошо, обязательно, – благодарно отозвался
Зарубин. – А новый где лежит, не знаете?
– Как это я не знаю! Я все про Клаву знаю, – гордо
сообщила приятельница. – Новое она в диван складывает.
– В диван? – удивился оперативник.
– Ну да. Ты его подними, там ящик для белья. Вот в нем все
новые вещи и лежат. Найди халатик, он розовенький такой, красивый, прямо
королевский. Не поленись, сделай, как я говорю, а я Клаву проведать приеду –
проверю. Если что не так – жалобу на тебя накатаю. Куда ее отвезли-то?
Сергей продиктовал адрес и попрощался. Хорошо, что эта
дамочка так вовремя позвонила, ему и в голову не пришло бы искать одежду в
диване. Нашел бы он на крючке за дверью этот старенький рваный халатик и привез
бы в больницу. Действительно, опозорил бы Клавдию Никифоровну.
Он легко поднял диванное сиденье, встал на колени и стал
осторожно перебирать содержимое ящика. Звонившая не обманула, здесь были только
новые вещи, даже не распакованные. Вот что-то упоительно-розовое – похоже, это
и есть искомый халатик. Сергей потянул за уголок пакета, лежащего на самом дне
ящика, но сохранить порядок ему не удалось, вместе с этим пакетом на пол
вывалились и другие. Отложив халатик в сторону, Сергей начал укладывать вещи
обратно. И вдруг увидел выскользнувшую откуда-то фотографию. Он сначала
даже не понял, что это, и машинально сунул обратно в диванный ящик. Потом
вытащил снова и поднес к глазам.
«Меня глючит, – подумал он. – Как это могло сюда
попасть?» Сергей на секунду зажмурился, открыл глаза и снова посмотрел на
снимок. Привлекательный мужчина лет сорока пяти, темные волосы, густые
сросшиеся на переносице брови. С фотографии на него смотрел Георгий
Николаевич Дударев собственной персоной.
Глава 10
Зарубин сел за стол, положил перед собой фотографию и
уставился на нее, подперев щеки ладонями. Вот влип! Ну и что теперь с этим
делать? Взять и отвезти следователю? Во-первых, ни один суд не признает это
доказательством чего бы то ни было, поскольку неизвестно, где и при каких
обстоятельствах фотография обнаружена. Ни тебе понятых, ни хотя бы просто
свидетелей, которые могли бы подтвердить, что фотографию Зарубин действительно
нашел именно здесь, а не подбросил несчастной больной старушке. Говоря
служебным языком, она изъята непроцессуальным путем и ни малейшего веса в
уголовном деле иметь не может. Попросить Гмырю приехать сюда с обыском? Не
приедет. И вовсе не потому, что не поверит Сергею, а потому что для обыска
нужна санкция прокурора, а с чем он придет к прокурору? Какие такие веские
причины существуют, чтобы перевести больную старуху из ранга свидетелей в ранг
подозреваемых неизвестно в чем? Нет этих причин. Они появятся только после
того, как официальным путем будет обнаружена фотография. Конечно, любой
следователь может провести обыск и без санкции, но только в неотложных случаях,
а здесь такового явно не наблюдается. Неотложный случай – это, например, когда
преступник скрывается с места происшествия и забегает в квартиру, и
преследующие его сотрудники милиции своими глазами видят, куда он зашел. Вот
тогда можно и без прокурора.
Есть и третий вариант, придется прибегнуть именно к нему,
другого выхода все равно нет.
