– Правда, – ответил он, не открывая глаз. –
А почему ты спросила? Ты что, знала ее?
– Нет, ее я не знала.
– Тогда в чем дело?
– Я знаю ее мужа. Миша, это какая-то ошибка. Он не
убийца.
Михаил быстро смыл пену с волос и лица и открыл глаза. Лицо
его было спокойным, но выражало неподдельный интерес.
– Ты знакома с Дударевым?
– Да.
– Откуда? Почему я не знаю об этом знакомстве?
– Какая разница, Миша. Ну знаю я его – и все. Не в этом же
дело.
– А в чем? Поясни, будь добра.
– Я знаю Георгия. Он не может убить свою жену.
– Это почему же?
– Не может. Я точно знаю. Он порядочный человек и
настоящий мужчина, он не поднимет руку на женщину ни при каких обстоятельствах.
– Настоящий мужчина, говоришь? – прищурился
Михаил. – Настоящие мужчины, да будет тебе известно, не сидят на шее у
жены и не разъезжают в автомобилях, купленных не на свои деньги. Настоящие
мужчины работают, и даже если они не зарабатывают так много, как хотелось бы,
все равно делают какое-то полезное дело и хотя бы таким способом доказывают
свою состоятельность. А твой приятель Дударев, когда его уволили из армии
по сокращению штатов, так и осел на своей офицерской пенсии. Жена неоднократно
пыталась пристроить его к делу, но он же гордый, он же, елки-палки, боевой
офицер с высшим образованием, как это он встанет за прилавок одеждой торговать.
Ему же подавай по меньшей мере кафедру в военной академии, тогда он, может
быть, еще подумает. Разве настоящий мужчина так себя поведет? Впрочем, ты,
наверное, всех этих деталей не знаешь, потому и защищаешь его.
И все-таки любопытно, откуда ты с ним знакома?
Он выключил воду и потянулся за полотенцем. Ольга некоторое
время молча смотрела, как муж вытирается, обматывает бедра полотенцем, вылезает
из ванны, чистит зубы.
– Ты сегодня не работаешь? – спросил он, расчесывая
мокрые волосы.
– Нет.
– Тогда, может, к Валерке съездим? Отвезем ему вкусненького,
воды несколько бутылок. По такой жаре он, наверное, пить все время хочет. Ты
как?
– Я думала, ты устал и хочешь отдохнуть, –
нерешительно ответила Ольга.
Ей не хотелось ехать к сыну в оздоровительный лагерь, не
поговорив о главном. А Михаил, судя по всему, не придал никакого значения
разговору и уже думает о чем-то своем.
– Сколько можно отдыхать? Посплю часа три-четыре – и хватит.
Как раз часам к шести и приедем к нему, между тихим часом и ужином. Кстати, ты
за квартиру заплатила?
– Вчера же воскресенье было…
– Ах да, я и забыл с этим дежурством. Сходи сегодня, а то
пени начнут капать. И за электричество не забудь заплатить. Извини. –
Он слегка отстранил Ольгу и снял висящее на двери короткое шелковое кимоно, в
котором любил ходить дома, особенно когда жарко.
Михаил вышел из ванной и направился на кухню. Ольга
поплелась следом за ним, не зная, как продолжить прерванный разговор.
– Так, – протянул он, заглядывая в холодильник, –
чего бы мне поесть?
– Хочешь, я жаркое разогрею? – предложила Ольга.
– Ни за что, в такую жару горячее есть? Я бы
чего-нибудь холодненького употребил. Салатик какой-нибудь, например.
– Я сейчас сделаю, – заторопилась она. –
Посиди пять минут, я быстро.
Она вытащила из холодильника помидоры, огурцы, зеленый
салат, лук и стала быстро резать овощи. Михаил уселся рядом за стол, вытянул
ноги, блаженно вздохнул и закурил.
– Господи, как же хорошо дома, – медленно, со вкусом
произнес он. – Мне всегда было жалко мужиков, которые не знают, какое это
наслаждение – после работы идти домой. Особенно когда жена не работает, а ждет
тебя. Оля, я, наверное, очень счастливый. Как ты думаешь?
Ей стало почти физически больно. Он так ее любит, а ведь она
собирается ему сказать… Все те месяцы, что была любовницей Дударева, Ольга с
ужасом думала о том, что будет, если муж узнает. Он этого не переживет. Михаил
так любит ее, так верит ей… Она не боялась развода как такового, мысль остаться
одной с десятилетним ребенком Ольгу Ермилову не пугала, она была женщиной
активной и самостоятельной, неплохо зарабатывала и не держалась за штамп в
паспорте. Но она боялась нанести Михаилу удар, которого он не заслуживал. Если
бы можно было и сейчас ничего ему не говорить… Но, видно, придется.
– Миша, я опять о Дудареве, – сказала она, не
оборачиваясь и делая вид, что поглощена нарезкой овощей для салата. –
Может, тот следователь, который его арестовал, не во всем разобрался?
– Может, – согласился он. – И что дальше?
– Ну… может, он разберется и выпустит его, как ты думаешь?
– Маловероятно. Слишком много улик против твоего знакомого.
Он был заинтересован в смерти жены. И кроме того, во время службы в армии
он имел дело со взрывчаткой и приобрел хорошие навыки в работе со взрывными
устройствами. Так что ничего твоему приятелю не светит. Но ты мне так и не
сказала, откуда знаешь его.
– Да так, познакомились на книжной ярмарке
в «Олимпийском». Я Валерке книжки искала, а Георгий тоже что-то
выбирал. Разговорились. Он мне посоветовал, в какой части зала поискать то, что
мне нужно. Вот и все.
– И на основе этого случайного знакомства ты делаешь
такие серьезные выводы, что он хороший человек и не может никого убить? Милая,
по-моему, ты пытаешься заняться благотворительностью. Слушай, есть хочется
просто катастрофически. Ты скоро?
– Уже готово.
Ольга заправила салат майонезом и поставила тарелку на стол
перед мужем. Михаил взял кусок хлеба и принялся с аппетитом поедать свежие
овощи.
– Кофе сделать? – спросила она.
– Да, будь добра.
Ольга насыпала зерна в кофемолку и нажала кнопку. Нервы были
напряжены так сильно, что громкое жужжание прямо под ухом казалось ей просто
непереносимым. Она с трудом удержалась, чтобы не швырнуть вибрирующую и
подвывающую машинку прямо на пол и не закричать.
– Значит, ты говоришь, он бывает на книжной ярмарке? –
вдруг спросил муж.
– Да.
– Это хорошо, что ты сказала. Надо будет поискать там его
связи.
– Миша, какие связи? Он не преступник! – в отчаянии
заговорила Ольга. – Он никого не убивал.
– Да тебе-то откуда это известно? Что ты его защищаешь,
будто он тебе брат родной? Спасибо, – он отодвинул пустую тарелку, –
было очень вкусно.
– На здоровье. – Ольга набрала в грудь побольше
воздуха, как перед прыжком в воду. – Я хорошо знаю Георгия. Мне
страшно и стыдно говорить тебе об этом, но я его знаю очень хорошо. И я
точно знаю, что он не убийца.
