— Осмелились бы вы сказать все это вашему мужу?
Краска залила лицо Фионы, и она прикусила губу, чтобы удержаться от резкого ответа. Потом, встретив взгляд Керкхилла, сказала:
— Да, осмеливалась, и не раз. И каждый раз жестоко за это платила, пока не научилась держать язык за зубами.
— Что ж, со мной вам нечего опасаться, — сказал он и грустно улыбнулся: — Вы были правы. Прошу меня простить. Мне следовало сразу сказать, каково положение дел.
Фиона воззрилась на него в крайнем удивлении. Почему же, Боже правый, от простых слов извинения ей снова захотелось расплакаться?
Глава 14
Керкхилл молча наблюдал за ней.
Наконец не выдержал и, положив обе руки ей на плечи, сказал:
— Я бы желал, чтобы вы доверились мне. Расскажите, что видели во сне. Но сейчас я не буду настаивать. Скоро придет Джошуа. Поэтому на сегодня я пожелаю вам спокойной ночи, а завтра вы мне все расскажете.
Фиона кивнула, глядя на него умоляюще, словно опасаясь того, что он скажет дальше.
— Завтра, Фиона. Мы поговорим на берегу реки или возьмем лошадей, как сегодня. Решайте сами, как вам будет удобней. Но мы обязательно поговорим и об Уилле, и о том, что вы видели во сне.
Она облизнула губы и, запинаясь, произнесла:
— Боюсь, со мной то же, что и с вашим другом… Вроде как вспоминаешь то, что вспоминать не хочется.
Керкхилл кивнул:
— Может, и так. А может, это просто плохой сон, навеянный всем тем, что вам наговорили люди или что само сложилось в вашем уме. Мы не узнаем, пока все не выяснили.
Фиона поморщилась, и он на миг крепче сжал ее плечи, прежде чем обнять и привлечь к себе.
Долгую минуту Керкхилл держал Фиону в объятиях, наслаждаясь ощущением близости. Она беспокойно шевельнулась, вздохнув и согрев теплым дыханием его щеку. Тогда он взял ее за подбородок и заглянул в лицо.
— Если мы хотим к чему-то прийти, вы должны мне помочь узнать, что случилось с Уиллом, — сказал он. — Пока мы не выясним его судьбу, нам придется и дальше скрывать наши чувства. К завтрашнему утру вам придется решить, так ли я вам нравлюсь, чтобы мне довериться. Иначе, если мы его не найдем и нас по-прежнему будет тянуть друг к другу, мое пребывание в Спедлинсе — а я вынужден здесь находиться — станет для нас обоих сущей пыткой.
— Мне нужно подумать. Я пойду…
Фиона торопливо прошла к себе в комнату. В ее душе царило смятение. Она все еще чувствовала тепло его тела, но с неудовольствием отметила, что Дикон не сделал ни малейшей попытки уверить ее, что она вовсе не начинает вспоминать то, что вспоминать не хочет. Просто согласился с ней — да, наверное, память возвращается!
На полпути к своей комнате она вспомнила, что успела дважды проехаться мимо кладбища до того, как ей приснился тот сон. Один раз с Нэн, второй раз в обществе Дикона. Может быть, ее кошмар — всего-навсего воплощение того ужаса, который она обычно испытывала при посещении кладбища?
Она питала отвращение ко всем без разбору кладбищам с того самого дня, как Уилл сообщил ей о смерти отца. Уилл сказал, что Данвити захлебнулся собственной злостью. Но Фиона думала по-другому: сбежав с сыном врага, она повела себя как предательница. Даже сейчас Фиона не сомневалась, что отца убило ее предательство.
А она даже не смогла как следует с ним попрощаться. Сознание вины мучило ее в кошмарах, навевая образы кладбищ и могил задолго до того, как ей приснилось, что она сталкивает Уилла в его собственную могилу.
Наконец Фиона почти убедила себя, что именно вид кладбища причудливо воплотился в ее уме в сон, где она сама хоронила Уилла.
Даже думать об этом было страшно. Фиона поежилась.
И она не собиралась об этом думать. И рассказывать Дикону об этом она не станет. В лучшем случае он сочтет ее сумасшедшей, а в худшем — поверит, что она и есть убийца!
На следующее утро Керкхилл встал пораньше, полный решимости завоевать доверие Фионы. Однако он уже успел покончить с завтраком, а она все еще не сошла вниз.
Он не стал ее дожидаться. Заметив за одним из нижних столов Дэви, он направился к нему.
— Сиди, парень, — сказал он, когда мальчик поспешно вскочил со своего стула. — Я хочу, чтобы ты подождал здесь леди Фиону. Когда спустится, беги и разыщи меня, чтобы я мог с ней повидаться.
— Конечно, милорд, — откликнулся Дэви. — Тогда надо сказать Джошуа, что я немного припозднюсь.
— Я ему передам, — обещал Керкхилл. — А днем, возможно, найду минутку и поучу тебя обращаться с кинжалом. Покажу пару приемов.
— Хорошо… — сказал Дэви, но лицо его, опечалилось. — Только ведь Ход сломал кинжал отца…
— Ну, может, я придумаю, как его починить, — сказал Керкхилл, ероша мягкие волосы мальчика. — Ты, главное, ешь побольше, чтобы нарастить мускулы.
— Так и сделаю! — воскликнул Дэви, снова улыбаясь.
Керкхилл взял из корзины два яблока — одно себе, другое Церберу — и пошел на конюшню. Там он обнаружил Джошуа, который чистил щеткой его боевого коня. Сообщив, что Дэви задержится, Дикон заметил как бы мимоходом:
— Может, попозже мы с миледи поедем кататься. В таком случае вы с Дэви будете нас сопровождать, как вчера.
— На сей раз с самого начала, но на приличном удалении. Я правильно понимаю? — спросил Джошуа.
— И то и другое верно, но, парень, мне не нравится твой дерзкий тон.
— Вы затеяли опасную игру, милорд.
— Может быть. Но нам предстоит многое узнать, Джошуа. Надеюсь, миледи сумеет мне помочь.
Тут Дэви прибежал к нему с сообщением, что леди Фиона спустилась к завтраку и что прибыл всадник из Данвити-Холла.
— Милорд, — обратился посланник к Керкхиллу, — баронесса Данвити, баронесса Исдейл и ее лорд супруг прибыли в Данвити-Холл вчера вечером. Они намерены приехать сюда, в Спедлинс, чтобы отобедать с вами и леди Фионой. Если вы не сможете их принять, то я немедленно поеду обратно и передам им ваши слова.
— Я с радостью их приму.
— Это хорошо, потому что они вот-вот должны выехать, — ответил тот. — Наша леди особенно наказывала передать вам, что она ужасно хочет видеть леди Фиону и увериться, что с ней все в порядке.
— Пойди выпей эля, парень, да поешь, если проголодался. Потом скачи обратно навстречу госпоже и скажи: пока я тут хозяин, и она, и все, кого ей захочется с собой взять, желанные гости в Спедлинсе.
— Благодарю вас, сэр. Был бы рад что-нибудь съесть и пропустить глоток-другой.
Соскочив с лошади, он направился в дом. Посланник снял шапку и уважительно поклонился.
Фиона взглянула на молодого человека и воскликнула:
