«Как мне заставить его понять?» — подумала я.
— Сэр, я на пять лет старше короля, и я вдова. У него есть сын, а у меня — два сына. Говорят, у него каждый день появляется новая женщина, замужняя или девица. Так сколько он будет желать меня? Я не имею ни малейшего намерения стать одной из таких женщин, не хочу, чтобы мои сыновья знали, какая я. Молю вас не просить меня этого сделать. — Я как будто бросала слова на ветер.
— Если бы ты была похожа на свою сестру Маргариту, я бы об этом не думал. Но ты умная и сдержанная, и, когда Уорик найдет королю жену, нет никаких причин, чтобы его величество к тебе охладел. Разве ты не желаешь его? В королевстве нет женщины, которая бы его не желала.
— Я желаю его не больше, чем желаю солнце, — покачала я головой. — Если я подойду слишком близко, меня сожжет.
— Этого можно не опасаться. Он будет щедрым, не сомневаюсь, и ты будешь обеспечена на всю жизнь. Том и Дикон тоже, и вся наша семья. Тебе больше не нужны будут одолжения вроде тех, что делает Гастингс, а король убедится в нашей преданности. Ты сможешь снова стать хозяйкой своего поместья. А потом… после… будет легко найти тебе хорошего мужа.
— Для подпорченного добра? Человек, который женится на королевских обносках, — не тот муж, которого я могла бы уважать. Может, у меня и мало денег, но у меня есть доброе имя, есть женская честь. И у меня есть доброе имя сэра Джона. Он был достойным рыцарем. Как я могу так его обесчестить? Вот что я скажу вам, отец: я бы предпочла выйти замуж за честного землепашца, чем быть любовницей короля.
Отец в гневе плотно сжал губы и стиснул кулаки, но не ударил меня. Он был рыцарем, в конце концов, а не человеком, легко распускающим руки.
— Иза, я думал, ты мудрее, — сказал он спустя мгновение. — Я поговорю с твоей матерью. Может, она сумеет тебя образумить.
— Достопочтенный отец, — отозвалась я, склонив голову и обдумывая, какие слова подобрать. — Я молюсь, чтобы вы поняли: я всего лишь женщина, поэтому моя — честь — единственное мое достояние. Но я взрослая женщина, и вдова, и мать. Моя женская слабость нуждается в муже, а не в любовнике, будь он даже высочайшей персоной этой страны. Мне нужен муж настолько же мудрый, насколько глупа моя женская натура, и настолько же сильный, насколько слабо мое тело.
Я замолчала, поглядывая из-под опущенных ресниц. Только увидев, что отец улыбается, я рискнула поднять глаза.
— Где ты научилась такой хитрости, Иза? — Он потрепал меня по щеке. — Я поговорю с твоей матерью, а ты должна еще раз обо всем подумать. Ты понимаешь, как это важно для всех нас? Конечно понимаешь. Жаль, что я должен вернуться в Кембриджшир перед тем, как король уедет на север. Может, если бы ты познакомилась с ним получше… Вскоре мы поговорим.
Король появился у нас после охоты почти без церемоний. Все знатные джентльмены, въехавшие во двор, были один грязнее другого, и король — больше всех остальных.
Но он не принял предложенные моей матерью покои и горячую воду для мытья. Вместо этого король оглянулся по сторонам и, заметив колодец, велел лорду Гастингсу вытащить ведро воды, потом стянул с себя котту
[53]
и рубашку. Я знала, что он крупный мужчина, широкоплечий и высокий, но до сего дня не подозревала, насколько он хорошо сложен и мускулист. У него была светлая кожа, и я подумала, что он, наверное, часто ездит в рубашке и без шляпы, потому что лицо его обветрилось, как и ключицы и грудь, отчего тело казалось отлитым из красного золота.
Он встряхнулся свирепо, как собака, под потоком воды, смеясь от холода и растирая лицо и руки. Когда король выпрямился, его волосы выглядели медно-золотой копной. Потом он схватил ведро и окатил лорда Гастингса остатками воды, хотя тот был в одежде. Гастингс притворился, что в отместку дает королю подзатыльник.
Затем остальные тоже по очереди умылись, а мне подумалось: «Наслаждаются ли они холодной водой так же, как наслаждался ею король?» Тем временем он, натянув влажную рубашку и котту, взбежал вверх по ступеням, туда, где стояли моя матушка, Маргарита и я, дожидаясь случая приветствовать короля.
Он взял меня за руки и приподнял, не выпуская моих ладоней.
— Моя госпожа Грэй, я воистину счастлив вас видеть.
Мне хотелось не поднимать глаз и думать только о том, чтобы должным образом приветствовать его величество короля, правителя Англии. Но у меня в ушах звенели слова отца: «Для мужчины… для короля… такого, как Эдуард Плантагенет, желать тебя… А он желает тебя, я знаю».
Отец был прав: как ни пыталась, я не могла оставаться глухой к негромким комплиментам, слепой к его жаркому взгляду.
Мы отобедали в большом зале, где я очутилась рядом с королем, хотя это и было против правил старшинства: моя мать приказала, чтобы ее место передвинули на дальний конец стола, где она села рядом с лордом Гастингсом. От нее я не могла получить большой помощи. Теперь все будут знать, что затевается: любая королевская трапеза что-то подразумевала.
— Это счастливое вознаграждение за трудную утреннюю охоту, госпожа Елизавета, — сказал король, когда предобеденная молитва была прочитана и ему положили еды. — Надеюсь, вы даруете мне право называть вас по имени.
Я ответила тихим невнятным звуком, который он мог понять как проявление удовольствия.
— Ваш отец сказал, что вы все еще живете здесь, в Графтоне, но я не осмеливался надеяться, что мы сможем сидеть рядом.
Я не отрывала взгляда от своего блюда. День был постным, и я не могла придумать, как проглотить кусочек линя в густой подливке.
— Вы хорошо поохотились, ваше величество?
— Мы сразу же нашли дичь: большой олень-самец заставил нас пуститься в великолепную погоню. А потом еще один, но гончие уже выдохлись, чтобы его догнать. Я не против завтра поохотиться снова. Здесь, в Нортхемптоншире, у вас хорошая охота. Как вы думаете, в лесу Сэлси я тоже найду добрую дичь?
— Мой отец и один из моих братьев разбираются в этом лучше, ваше величество.
— А вы сами не охотитесь?
— В девичестве я обычно охотилась, ваше величество, но в последнее время у меня нет для этого ни желания, ни времени.
— Жаль. Это хороший спорт, полезный для здоровья — как женщин, так и мужчин. Он бы окрасил ваши щеки румянцем: яркий румянец к лицу красивой женщине.
Как я и боялась — а король, без сомнения, этого и добивался, — алый жар вдруг поднялся от моей груди к лицу.
— Удивляюсь, что ваше величество находит свободное время для охоты, когда на севере так много ланкаширских мятежников.
Король отвернулся, чтобы взять еще подливки для линя, которого уже наполовину съел.
На мгновение я испугалась, что оскорбила короля. Лорд Гастингс перехватил мой взгляд — мои слова как будто доставили ему удовольствие.
