— Мы сделаем его таким же, как до революции, — пообещал Леон, и маркиз снова его поблагодарил.
На столе оставалось еще немного вина.
Густав предложил маркизу, Мариетте и детям перейти в комнату поменьше, где они завтракали, обедали и ужинали с тех пор, как приехали в замок.
Эту комнату тоже значительно украсили тем, что обнаружилось в погребе, и теперь вокруг стола стояло четыре изящных стула. Картины на стенах не уступали тем, что висели в гостиной. Среди полотен, найденных в тайнике, Мариетта узнала прекрасную картину Пуссена и творение Буше и выбрала их для этой комнаты.
Девушка помнила из рассказов отца, что в пятнадцатом веке величайшим живописцем Франции был Жан Фуке, и здесь висели две его картины. Было также и полотно Жана Оноре Фрагонара, которое Мариетта намеревалась со временем перенести в одну из более просторных гостиных.
Маркиз сел во главе стола, и месье Мало подал особый ленч. Его жена, которой помогали другие женщины, готовила сегодня с особой тщательностью и вниманием к деталям.
Мариетта знала, что, подобно мужчинам, работавшим в замке из уважения к маркизу, из поселка также стали приходить женщины.
Сначала ими двигало любопытство, а потом и желание внести свой вклад в восстановление замка. Сейчас шестеро из них помогали мадам Мало на кухне.
Мариетта решила, что по окончании ленча попросит маркиза сходить к ним и поблагодарить.
Сейчас он осматривал комнату, останавливая взгляд на картинах.
— Как вы сумели все это сделать? — спросил он. — Я без чужих подсказок знаю, что всем этим обязан вам.
— Мне очень повезло, — ответила Мариетта, — и только чистейшая удача или, как мне хотелось бы верить, ответ на молитву позволил мне найти сокровища, спрятанные в погребе.
Девушка улыбнулась и продолжила:
— Как умно со стороны прежней экономки было придумать такой тайник! И ее сыновья молодцы: заложили стену так, что люди до сих пор думали, будто погреб очень короткий, тогда как на самом деле он гораздо длиннее.
— Я обязательно осмотрю его, — сказал маркиз, — но сейчас мне вполне достаточно видеть то, что в нем было.
Маркиз снова взглянул на картины, и Мариетта сказала ему:
— Полагаю, вы знаете, месье, какую огромную ценность они представляют, особенно Фуке, который создал всего несколько холстов, но всегда считался одним из величайших мастеров Франции.
— Позвольте, вы же читаете мне лекцию о моей собственной стране, — запротестовал маркиз.
— Прошу прощения, если мои слова прозвучали менторски. Это лишь потому, что я хочу больше узнать о сокровищах, которые мы нашли. К счастью, в библиотеке все-таки осталось несколько книг, из которых я смогла почерпнуть информацию.
— Полагаю, — улыбнулся маркиз, — вы захотите, чтобы я первым делом пополнил библиотеку.
Мариетта просияла.
— Я надеялась, что вы это предложите. Мне плакать хочется, когда я думаю о сожженных книгах. К счастью, в погребе было несколько изданий, спасению которых, я знаю, вы очень обрадуетесь.
— Не могу поверить, что человеку может улыбнуться счастье, как мне, — сказал маркиз, — и, конечно же, моя самая большая удача в том, что мне помогаете вы.
Маркиз сказал это так, что Мариетта покраснела.
Жан-Пьер подумал, что румянец очень украшает девушку.
Руперт, конечно, только и ждал момента перевести разговор на лошадей.
— Все конюшни вычистили, месье, — вмешался он, — и я катался на обеих лошадях, которых вы привезли из Парижа, но они не очень резвые.
В глазах маркиза мелькнул огонек.
— Другими словами, ты вежливо просишь меня купить еще лошадей, и притом быстроногих?
Руперт вскрикнул от радости.
— Вы это сделаете?! Ах, месье, пожалуйста, сделайте это! В округе есть такие замечательные места для прогулок верхом! Я знаю, вам понравится там кататься, когда вы поправитесь.
— Я выздоровлю уже скоро, — уверил маркиз. — Тебе придется помочь мне найти самых лучших лошадей, но сначала предстоит очень большая работа в поместье, чтобы вернуть его в нормальное состояние.
Он смолк на мгновение.
— Приехав сюда, я увидел результат пятнадцати лет бездействия, царившего, пока здесь никто не жил.
— Мы поможем, — вмешалась Мейвис, — Жако хочет, чтобы вы были очень счастливы.
— Я счастлив, — ответил маркиз. — Я давно не был так счастлив, и все благодаря Мариетте и ее волшебным травам.
— Вы очень хороший, — сказала Мейвис. — Жако доволен.
— Если мы устроим вечеринку, — отозвался маркиз, — Жако, безусловно, будет в списке приглашенных. Ты должна рассказать мне, что он любит и что я могу ему подарить.
Мейвис склонила голову набок.
— Я придумаю что-нибудь, что он любит.
Мариетта улыбнулась.
— Не разбалуйте ее. Но она действительно умница, что убедила вас вечером и утром пить отвар из цветов бузины.
— Она просто-таки принуждала меня к этому, — с улыбкой заметил маркиз. — Но я очень благодарен за то, что для меня делалось. И, конечно же, я должен сказать спасибо вам.
Тон и взгляд маркиза снова вызвали на щеках Мариетты румянец.
«Он ни за что не должен узнать, — сказала она себе, — как я лечила ему плечо».
Отмечая прямую осанку маркиза, девушка поняла, что его плечо действительно зажило, и мысленно прочла короткую благодарственную молитву.
После ленча предстояло осмотреть комнаты, в которых еще продолжались работы.
Маркиз по совету Мариетты отправился на кухню, где его с восторгом встретили женщины из поселка. Сегодня вечером им будет что рассказать соседям.
Маркиз развеселил женщин и сказал мадам Мало, что теперь, когда ему стало лучше, он может нанять для нее двух помощниц на кухню.
— Кроме того, — объявил он, — нужны еще три женщины для работы в доме.
Мария, которую прислал к Мариетте месье Ренуар, оказалась очень расторопной, как и говорил лавочник.
Девушка только надеялась, что маркизу, пообещавшему взять на работу всех, кто помогал в замке, не придется продать слишком много своих прекрасных картин.
Когда полотна повесили на стены, они настолько органично вписались в интерьер замка, что стало понятно — они были там всегда.
День клонился к вечеру, и Густав напомнил о возвращении маркиза в постель.
— Если возьметесь за слишком многое, месье, — предостерегал он, — вовсе сляжете, и не будет вам никаких прогулок верхом и ничего такого.
Маркиз беспомощно развел руками.
— Видите, как меня запугивают, — обратился он к Мариетте, — если не Густав, так уж наверняка Мейвис за меня возьмется!
