— Время, Мари. Они в любую минуту могут начать штурм.
— Тут кинематические схемы всех вооружений и краткие ТТХ
[5]
, — ответила она, бегло просматривая изображения на проекционном забрале своего шлема. — Сверься со схемой, сколько окон на этаже?
— Сорок пять. Два в торцах коридора, остальное — кабинеты.
— Ян, мы сможем уйти, если продержимся семнадцать минут.
— Нереально.
— Подожди, не спорь. — Мари повернулась, указав на один из кофров. — Вскрывай!
Ян сломал электронный замок ударом приклада, откинул крышку и спросил:
— Что это?
— Здесь написано — «Пространственные мины». Не знаю, что такое «истребители», для борьбы с которыми они предназначены, но эти штуки нам подходят. Слушай внимательно. Их надо установить напротив дверей каждого кабинета. Зеркальной частью в сторону стены коридора. Так… если я правильно поняла, объёмный датчик движения в таком случае будет направлен в сторону окна. Устройство начинено шрапнелью, зона фокусированного тотального поражения — четыреста метров. Ставишь на пол вплотную к дверям, выдёргиваешь чеку, мина входит в режим ввода команд. Здесь, — Мари указала на миниатюрную клавиатуру, состоящую из десяти цифр и сенсора, подтверждающего ввод, — выставляешь значение 00,1. Объёмный датчик будет фиксировать движение, но взрыв произойдёт только при условии, когда дистанция до цели составит один метр. Прежде чем пойти на штурм, они поднимутся по стене здания, проникнут через окна и будут накапливаться в кабинетах, ожидая команды.
Ян вполне представлял, о чём говорит Мари.
— Что такое «шрапнель»? — уточнил он.
— Каждая мина содержит по две сотни титановых шариков. По-моему, эти устройства предназначены для использования в трёх измерениях. — Она указала на сопла двигателей ориентации. — Направленный взрыв создаётся за счёт свойств оболочки. Думаю, его мощности хватит, чтобы пробить стену здания. — Она обернулась. В глазах Мари, несмотря ни на что, горел огонёк надежды. — Действуй, Ян. Только в темпе. Ты должен успеть перекрыть все выходы в коридор.
— А ты?
— Я обеспечу отход. Мне понадобится немного времени.
— Будем надеяться, что его нам дадут.
— Взорви шахты лифта. Аварийная лестница обрушена. Выйдет заминка, им придётся карабкаться на высоту девяти этажей. Не сверхзадача для сервомеханизма, но потребует времени.
— Хорошо. Чем взрывать лифты?
Мари сверилась с информацией, считанной с кристаллодиска.
— Четвёртый ряд, считая справа от двери. Там обыкновенная взрывчатка.
Ян молча шагнул в указанном направлении.
Пока что им везло. Невероятно везло. Ян не обращал внимания на ноющую боль в груди и длинный осколочный порез.
Главное — они всё ещё живы.
Блокированы, но не уничтожены физически, как того наверняка желали теневые правители города.
Ян не стал задавать Мари лишних вопросов — слова сейчас являлись роскошью, на них не оставалось ни времени, ни сил, но он уже имел случай убедиться: если она сказала «Есть шанс» — значит, он действительно есть. И уже не один из миллиона.
Ковальский думал о Мари, что не мешало ему выполнять поставленную задачу.
Он думал о ней, не употребляя понятий «любовь» или «нежность»… Наверное, он не умел ими пользоваться. Просто она вошла в его жизнь и стала единственной — этого не объяснишь, не спишешь на засилье дройдов или экстремальные обстоятельства их встречи…
Две лифтовые шахты располагались в небольшом холле, приблизительно посередине этажа.
Он успел вовремя. Чуткие микрофоны боевой экипировки тут же зафиксировали характерный, едва уловимый для обычного слуха шелест, с которым работали подъёмные механизмы.
Он установил заряды и метнулся за угол, в коридор.
Два взрыва грянули одновременно, выбив сдвижные металлические двери, закрывающие доступ к шахтам подъёмников.
Резко метнувшись назад, он заглянул в уродливую дымящуюся дыру.
Точно. Подъёмник двигался вверх, темноту ствола освещали ритмичные сполохи статики от работы электромагнитов, обеспечивающих движение кабины.
Времени в обрез.
Ян метнул четыре гранаты, по две на каждый лифтовый ствол.
Взрывы прозвучали глухо, ненатурально, но вслед приглушённым хлопкам из подорванных шахт рванула горячая ударная волна, несущая ревущие столбы пламени.
А что ещё они могли противопоставить сервомеханизмам?
Только сокрушающую мощь оружия, — это не «запретка», где итог схватки по определению решает не грубая сила, а трезвый расчёт, опыт, сноровка…
Две минуты…
От переизбытка метаболических стимуляторов гудело в голове.
Ян знал: они оба слягут, если удастся вырваться отсюда живыми, но пока это казалось ему сверхзадачей. На что рассчитывала Мари? На чрезмерные потери среди атакующих? Но дройды (в отличие от людей) могут быть мгновенно мобилизованы через глобальную сеть — сколь ни велики их амбициозные потуги на «человечность», но машина остаётся машиной — их можно призвать сюда всех, до единого, и тогда уже не спасёт ни одно, пусть даже сверхмощное оружие.
Ян искал мысленный выход, но не находил. Ничего не получалось. Никакая арифметика не могла помочь.
Он устанавливал «пространственные мины», недоумевая, для чего они сконструированы?!
Через пару минут у него не осталось сил на мысленные вопросы.
Мышцы не выдерживали надрывного бега, он носился между арсеналом и точками минирования, чувствуя, что скоро и стимулятор не сможет поддерживать заданный темп.
Семь минут…
Восемь…
Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, но всё же он успел…
— Ян, возьми запасные боекомплекты и бегом ко мне!
Мари возилась с непонятными устройствами у единственного окна в торце коридора, которое выходило на спиралевидный съезд с автомагистрали.
Задыхаясь, он в последний раз заскочил в арсенал, наполнил подсумки и бегом кинулся к ней.
— Осторожнее! — предупредила Мари, когда Ян проскочил мимо установленного на самостабилизирующейся платформе автоматического орудия и в буквальном смысле рухнул в узком пространстве.
Убедившись, что он находится вне заданного сектора обстрела, она активировала автоматику орудийного комплекса и произнесла:
— Отдышись. Постарайся собраться с силами. У нас максимум две минуты.
— Две минуты до чего?…
Мари кивнула в сторону закреплённых на широком подоконнике устройств.
