– Я в этом не нуждаюсь, – грустно сообщила я, но Кирилл не сдвинулся с места. Его прикосновение было теплым, надежным и… соблазнительным. Конечно, мне было приятно, но он опять все испортил: притянул к себе и заставил отбиваться.
– Зато я нуждаюсь! – властно сказал он и мягко, словно опасаясь, поцеловал.
Но так легко мне голову не потерять, я не сдавалась:
– Новый способ успокаивать дамочек, попавших в беду? Отвлечение от проблем? – Я вновь отодвинулась.
– Нет, попытка успокоить несчастного покалеченного мужчину.
– Появился новый образ – «джентльмен в беде», – нервно хихикнула я и затаила дыхание. Наши взгляды встретились. Показалось, что вот он, порог, после которого все в наших отношениях изменится.
Кевин молча протянул мне руку, я крепко стиснула ее. Шутки кончились.
– Как ты нашел меня?
– Те, кто тебя похищал, проболтались, что едут в Раменку, – сообщил он, ловко поймал мою вторую руку и прижал к себе.
– Да? Глупо… А почему вообще ты поехал за мной?
– Я знал, что-то будет. Тут давно назрело.
– Не понимаю. – Я хотела знать, почему все это случилось. – Откуда ты узнал, что меня похитили?
– Я тебя охранял.
– Почему охранял? От кого? – Тут до меня дошло: – Так это вчера был ты в моем дворе?
Кирилл мягко прикрыл мне ладонью рот, показывая, что я много говорю.
Черт! И как мне разобраться, в чем тут дело. И может ли быть хуже, чем уже есть? Я резко откинула его руку.
– Сама разберусь, что, когда и как мне говорить, – проворчала я.
– Видимо, не можешь разобраться, – раздраженно ответил он. – И вообще, ты странная.
– Я знаю. Тоже мне, странная – возмущаюсь, что кто-то слишком щедро раздает приказы.
– Ты считаешь, что я грубый? – оскорбился Кирилл, однако моих рук не отпустил.
– Нет, конечно, – спокойно уточнила я, – всего лишь нахальный и бесцеремонный.
Кевин помолчал, потом с горечью добавил:
– Я не умею разводить церемонии, как Тео.
Я опешила: а Тео тут при чем?
– Уже заметила. Можешь не оправдываться, «о всегда идущий напролом».
– Разумеется. – Он вновь ко мне прижался, явно забавляясь над моими попытками освободиться.
Он не шевельнулся, не отпустил мои плечи, я просто чувствовала на коже его взгляд, которым он изучал меня сквозь темноту, провоцируя на нервозность и раздражение. Я вздохнула и пробормотала, не желая поддаваться на провокацию:
– Значит, мы вместе решили, что ты слишком грубый, хотя ты пытался увести разговор.
– Пытался, ты права.
Дыхание внезапно прервалось, я знала, что сейчас должно произойти – он вновь решил отвлечься поцелуями… Кружилась голова и дрожали поджатые ноги, но просить его о передышке было немыслимо, как нельзя забрать воду у потерявшегося в пустыне. И хоть убейте меня, я не знаю, кто из нас в ней заблудился!
* * *
Я на миг отпустил смущенную Люду. Мне бы тоже не мешало смутиться, но рядом с ней было настолько хорошо, что разжимать руки не хотелось. Я с сожалением вздохнул и сделал это. Она сразу отсела подальше, опершись спиной о холодный бетон.
О чем сейчас думает? Я не имею ни малейшего понятия о женских мыслях. Да и как-то не особенно этим интересовался. Хотя о чем-то догадываюсь. Как мне «любезно» напомнили, я постоянно лезу напролом, как дикий зверь. Но мне на самом деле хотелось узнать, чего она хочет. Чтобы это исполнить.
Стоп! Мне следует думать, почему Ник еще не приехал, а не угождать человеческой девушке. В принципе за Ника я не переживал. Он появится здесь с двумя штурмовыми отрядами, которые я сам натаскивал, а задержка, вероятно, вызвана тем, что сигнал маячка с такой глубины не проходит. Ничего, отследят с последней точки.
Мои размышления прервал грустный голос Людмилы, которая сжалась в комочек, обхватив колени руками и положив на них голову:
– Я очень переживаю за парня, который за меня вступился. Крыс. Храбрый такой! Выступил против своих, когда главарь, похожий на Макса, приказал отдать меня тем, кто «попробует на вкус». – Она секунду помолчала. – Не знаю, что он имел в виду. Хотя нет, сначала он сказал «отдаст развлечься», а потом «попробует на вкус».
Меня не обрадовала ее похвала другому, а «на вкус» резануло слух. Неужели людоеды? Да и кто у нас похож на Макса, кроме его братика? Но Люде только тихо подтвердил:
– Крыс, то есть Колинец, хороший парень.
– Боюсь, что его убьют, если еще не убили, – прошептала она.
Я приблизился и обнял ее.
Плохо, что ночь уже ускользала. Еще немного, и гиены поднимут шум, а Ника все нет. Слишком встревоженный, чтобы сидеть на месте, я поднялся и стал медленно ходить по дну ямы.
Глава шестая
Команда спасателей
Было холодно и темно. Я еще раз сильно пожалела, что у меня такая короткая юбка. Сейчас бы что-то теплое и до пят. Но холодно было не только снаружи, в душе царили грусть и потерянность. И хуже всего, они грозили перерасти в панику и отчаяние. Время идет, а мы здесь. Еще несколько дней назад такое происшествие было для меня чем-то нереальным, возможным только в кино, но сейчас я здесь, в яме. В голове не укладывается!
Кевин медленно ходил из стороны в сторону. Хорошо, что его серьезно не покалечили, хорошо, что жив! Я слабо видела его в густом сумраке, но чутко вслушивалась в каждый шаг. Напряжение нарастало.
Нежность такого сильного мужчины очаровывает, манит, как мифическая сирена, завлекающая моряков в бушующую пучину, до тех пор, пока они не потеряют разум. И мне кажется, я свой уже потеряла.
Не выдержав нарастающего напряжения, я прошептала:
– Почему?
– Что – почему? – Кевин тотчас остановился, повернувшись ко мне.
– Почему это произошло? Почему нас похитили? Что теперь будет? – Я давила панику, но она все равно прорывалась.
Он тяжко вздохнул, видимо, тоже не зная ответов, и шагнул ко мне.
Я понимала, что мы умрем если не в яме, то в руках этих отморозков, и даже поразительная сила Кирилла не поможет. Их слишком много, но как же хотелось хоть на что-то надеяться!
Я со стоном схватилась за голову. Кевин поднял меня, как куклу, с пола и прижал к себе. Согревая поцелуями лицо.
Ну вот, ноги подкашиваются, и тело предает во всех смыслах. Нельзя так! Я уже поняла, что пронзительная нежность – самое могучее мужское оружие, но мне нельзя терять голову, я слишком хорошо себя знаю. Кевин, похоже, тоже лишился разума. Когда все кончится, – чтобы отвлечься, я глупо принялась строить планы на будущее, – только из-за поцелуев буду исподтишка следить за ним, разгадывая взгляды и волнуясь из-за каждого слова. А это, помня его поведение на работе, станет настоящим кошмаром. Продолжение невозможно, я не хочу, но ведь и не забуду!
