– Слушай, а что они могли сделать в доме, полном охраны? Получается, это чистой воды диверсия.
– Я как раз пытаюсь в этом разобраться, а ты меня сбиваешь.
Даша взорвалась:
– Достал своим вредным характером! Он молчит, а я догадывайся, о чем это он думает.
– Обожаю, когда ты злишься, – ответил Тео, отвернувшись от жены.
Он все-таки разозлился. Даша единственная, кто может вывести невозмутимого вожака из себя.
– Угу, и вовремя свое обожание демонстрируешь, – так же едко сказала его супруга.
– А когда ты начнешь мне доверять? Или ты считаешь, что мне плевать на Люду?
Так, я тут лишний… Развернувшись, тихо вышел. Мне надо держать себя в руках. Сейчас важно одно – вот-вот будет штурм, у нас все готово.
Не успел я дойти до своего кабинета, как раздался звонок вожака, я поднес трубку к уху и рявкнул:
– Да?!
– Штурм откладывается, у нас сегодня переговоры.
* * *
Утро было самым подходящим для того, чтобы схватить купальник, полотенце, термос с холодным соком и бежать на пляж. Вчерашние события, сменившиеся беспокойной ночью, немного поблекли и теперь казались сном. Выглядывая во двор, я думала, как был прав Аристотель, заявляя: «Освободите себя от надежды, что море когда-нибудь успокоится. Мы должны научиться плыть при сильном ветре».
Я дождалась, пока проснется Маришка, чтобы ее покормить и отмыть от вчерашней грязи. Она допытывалась, куда меня вчера возили.
– Меня? В город, – сказала я, вытирая ее белым полотенцем, – а зачем, не спрашивай, не знаю.
Мы вернулись в комнату. Она понимающе замолчала, больше не выспрашивая, но детство взяло свое, и, съев йогурт и булочку, малышка убежала гулять.
Я села на стул на балкончике и принялась наблюдать за девочкой. Один из охранников, заметив маленькую гостью, ласково заговорил с ней и угостил конфетой. Этого хватило, чтобы расположить Маришку к себе. Потом она часто подбегала к нему с какими-то вопросами. Я их не слышала, но внимательно следила за ребенком.
Вот Маришка зашла за охранником в их маленький домик у ворот. Я тут же вскочила с места, напряженно всматриваясь, но дверь быстро открылась, и как ни в чем не бывало Маришка появилась, таща большую картонную коробку из-под телевизора. Пристроив свое «сооружение» под деревом, она то влезала в него, то переворачивала набок, используя как домик. Потом, явно задумав что-то еще, пошла к тому же охраннику и вернулась уже с бечевкой. Ловко привязала веревку к коробке, сотворив из нее грузовик.
С усилием волоча за собой по двору это шуршащее чудо на веревочке, Маришка удалилась куда-то за дом. Я немного подождала ее, потом ушла. Находиться летом на солнце в теплом махровом халате было не очень-то приятно.
Я собиралась пойти в душ, когда, шурша и громыхая своим грузовиком, в комнате появилась Маришка. Мечту о прохладной воде пришлось отложить.
– Ты проголодалась? – Я отложила свой утренний йогурт для девочки, недавно заметив, что она к нему неравнодушна. Но Маришка вместо ответа приложила пальчик к губам, приказывая мне молчать.
– Смотри, кто со мной, – шепнула девочка, приподнимая смятую коробку.
Зверь, спрятанный под картоном, изображавшим в Маришкином сознании что-то автомобильное, вылез и с забившимся сердцем порывисто огляделся.
Вспомнив, что тут бывают «разумные животные», я торопливо запахнула халат до горла. Маришка меня дернула за рукав:
– Он хочет, чтобы ты его погладила, – уверила меня малышка.
– Спасибо, – пролепетала я, сжавшись и приготовившись бежать подальше. – У меня в отношении диких зверей строгие принципы. Я не глажу незнакомых гиен, а они делают вид, что меня не знают.
Раненая животинка смущенно ежилась, опустив хвост, и старательно избегала моего взгляда.
– Но он хороший! – упрямо возразила Маришка, едва не топнув ногой.
– Охотно верю и даже ни капли не сомневаюсь, но, увы. Принципы есть принципы, – строго заявила я, отодвинувшись от грустной гиены к дивану.
Тогда Маришка изменила тактику, тихим голоском заканючив:
– С него надо снять ошейник, я старалась, но не смогла. Людочка, ну, пожалуйста…
Выслушав умного ребенка, печально кивнула. Воодушевившись моим обещанием, малышка уверенно продолжила:
– Ошейник ему человеком стать не дает.
Какое-то время мы молчали. Девочка и зверь с надеждой в глазах, не отрываясь, смотрели на меня. У меня просто не было выхода. Я медленно встала с дивана, обдумывая последствия, взяла цветастый плед…
– В это завернетесь, – и положила его на голубую корзину для белья рядом с душем. Зверь наклонил голову, почти по-человечески наблюдая за мной.
Переборов брезгливость – морда гиены своими чертами и приоткрытой пастью не вызывала во мне никакой симпатии, я сразу, буквально одним движением, расстегнула тонкий кожаный ошейник, плотно сидевший поверх короткой шерсти. В неровном дыхании зверя слышались хрипы и какой-то шум. Он склонил голову и, лизнув мою руку, – меня от этого передернуло, – пошел в ванную.
Я замерла, ожидая чего угодно. И все же я оказалась не готова, когда открылась дверь и в комнате появился он. Мне отчего-то стало не по себе. Я подняла голову и увидела.
Макс!
Почему-то возникло чувство тяжелой утраты. Почему? Я ведь давно поняла, что он гиена, но для меня Макс остался веселым другом, надежным и интересным. Не знаю…
Пауза все длилась, превращаясь из безобидной тишины в угрожающее молчание.
– Макс, как ты? – прошептала я и выдавила из себя улыбку. Он же не виноват в моих заскоках. Маришка крутилась вокруг нас, заглядывая в лицо то мне, то Максу.
– Нормально. – Он ответил тоже шепотом, за дверью мог кто-то стоять.
– Как ты нашел нас? Кто тебе сказал? – В голове вертелись тысячи вопросов, но боль от понимания, что меня нашел не тот, на кого я рассчитывала, превозмогала все.
Он желчно усмехнулся, окинув взглядом мой халат. Потом пояснил:
– Позвонил матери, уточнил у нее, где она жила в этом городе, она и подсказала. А то, что тебя похитили, мне сообщили Тео с женой. Это ее ты хотела привести на свидание?
Я равнодушно кивнула, спросив о другом.
– И ты так просто попал сюда? – удивилась я, с трудом разомкнув пересохшие от волнения губы.
– Да, просто. Правда, я и не рассчитывал… Полвека назад это было убежищем моих отца и матери.
Я не нашлась, что ответить, и ограничилась кивком. Хотя в голове вертелся вопрос, что за убежище и от кого надо было прятаться? Макс знакомо улыбнулся. Он всегда улыбался так приветливо и радостно, что меня это мгновенно обезоруживало. Вечный мальчишка.
