Рэйвен решился. Ему катастрофически не хватало людей, зомби действительно становилось все больше, и с этим надо было что-то делать. Уже приходилось забирать в патрули с четвертого года обучения, а это не радовало ничуть. Молча протянул руку, коснулся темной капли, растер между пальцами.
– Согласен.
Кровь Дайлиса вспыхнула на коже неярким голубоватым светом, бог удовлетворенно улыбнулся и кивнул.
– Как найдешь, ждите меня на Заставе Болотного Края, – Дайлис поднялся. – А я пока займусь своими делами.
– Рассказывать ей про тебя? – поинтересовался Рэйвен, оставшись на месте.
Бог Смерти подумал.
– Только так, чтобы она не испугалась, и только если будет спрашивать, – предупредил он и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Дайлис знал, что некромант не обманет. Да и кровь не даст ни ему самому, ни Рэйвену нарушить соглашение. «Вот и чудненько, а я пока займусь поисками Эмилиты», – на губах Бога Смерти появилась довольная улыбка. Как удачно все начинает складываться, просто отлично!
Крис и Гайви
– Защищайтесь, леди стрекоза!
– Кто-о стрекоза?! Да я тебя! На мелкие кусочки!
Крис, наученный горьким опытом, сразу выставил щит перед собой и уперся покрепче. В твердое дерево шмякнулись восемьдесят фунтов живого веса, а потом на парня обрушился град ударов. Еле успевая подставлять щит под так и мелькающий клинок, Крис медленно отступал. Гайви, хоть и напоминала комплекцией исхудалого подростка, все-таки была инсектом. А все инсекты унаследовали от насекомых предков неимоверную ловкость и нечеловеческую силу.
Постепенно приноровившись к ритму ее ударов, Крис попытался контратаковать. Впрочем, без толку – меч отлетал в стороны, едва не вырываясь из руки. Постепенно сбивалось дыхание, а Гайви все так же наседала, азартно вереща. Надо было что-то срочно придумывать, иначе он просто-напросто выдохнется. Как неоднократно до этого…
– Зомби! Смотри, зомби! – крикнул он.
Гайви, взвизгнув, бросила саблю и взлетела на рекордную для нее высоту в три человеческих роста. Крис, тяжело дыша, все же нашел в себе силы захихикать. Купилась на такую дешевую уловку! Сделав широкий шаг, он наступил на ее клинок ногой.
– Кристиан, ты отвратительный тип! – обиженно завопила сверху юная виконтесса тер Ког, трепеща стрекозиными крыльями. – Ты ведь знаешь, как я ненавижу этих мерзких мертвяков! Так нечестно, нечестно, нечестно!
– Ну, плюнь в меня, тебе как раз удобно, – проворчал парень, садясь на траву, а потом торжествующе добавил: – И вообще, не все же тебе выигрывать. Счет четыре-один, леди стрекоза!
– Не хочу я с тобой больше играть! – отрезала Гайви, обиженно отворачиваясь от Криса. – Ты жульничаешь! И обзываешься!
Девушку слегка повело вбок – все же ее крылья были короче, чем требовалось для нормального полета. Чем знатнее инсект, тем больше он походит на человека (лишь короткие рожки-усики, растущие от висков вперед, есть даже у Короля Улья). Так что виконтесса тер Ког обладала прозрачными короткими крылышками на манер стрекозиных, летать толком не умела и сейчас, кажется, собиралась грохнуться вниз с высоты в три человеческих роста.
Крис подскочил как ошпаренный, отбросив меч со щитом. Гайви совсем завалилась на бок в воздухе и устремилась к земле. Ему пришлось слегка пробежаться, выставив руки вперед. Слава Эмилите, весила виконтесса всего ничего, так что ее будет несложно…
Додумать не получилось. Оказалось все-таки «сложно» – инсекта с торжествующим воплем развернулась в воздухе и завалила ошеломленного парня на траву. Он и пискнуть не успел, как Гайви прижала его к земле, приставив к шее затупленное лезвие «игрового» кинжала.
– А вот и не четыре-один! А вот и пять-ноль! – в восторге захихикала она, убирая кинжал обратно в ножны. – Не ты один жульничать умеешь! Съел, лорд стрекозел?
– Ах ты… – задохнулся только сейчас осознавший масштаб подлости Крис. – Я тут, понимаешь, из лучших побуждений… спасать тебя собирался… а ты! Не хочу я с тобой больше играть, слышишь?
– Ну Кри-ис, – надула губки виконтесса, сложив руки на груди и садясь на парня верхом.
Парень отчего-то резко покраснел и попытался выбраться, но проще остановить дикого коня на скаку, чем побороть инсекта. Даже эту маленькую избалованную аристократку… которая, кажется, совсем ничего не понимает.
– Понимаешь, Крис, – задумчиво вещала тем временем Гайви, не обращая внимания на его судорожные движения. – Просто я ненавижу проигрывать. Даже тебе или папе. Мне ужасно, невыносимо обидно, когда я проигрываю… наверное, я совсем глупая, да?
– Нет, что ты, – пропыхтел Крис, красный как вареный рак. – Ты очень умная!
– Правда? – просияла виконтесса и вскочила на ноги. – Тогда пойдем в поместье! Я тебе говорила, что нашла сегодня настоящий тайный ход? Нет? Тогда побежали!
Гайви, не дожидаясь его, помчалась с холма вниз, надолго зависая в воздухе. Парень отсюда слышал ее звонкий, радостный смех. Как обычно, его подружка вовсю наслаждалась жизнью…
Вздохнув, он сел.
– Ты любишь Сейде, понял? – строго сказал он сам себе. – А у Гайви крылья. Жесткие и мерзкие, как у стрекозы. И рожки на голове, как у улитки. И вообще, мы на соседних горшках еще сидели! Нельзя так. Понял?
Организм откликнулся в том смысле, что Гайви и с крыльями-рожками ему очень даже нравится, и не пошел бы хозяин на фиг. Тяжело вздохнув, парень собрал оружие и поплелся вниз, к поместью. Ох, сложно быть лучшим другом молодой девушки…
– Видишь? Настоящий тайный ход!
– Не вижу.
– Ты что, слепой совсем?! Ой, прости, забыла, ты же в темноте не ориентируешься.
Чиркнула спичка, и Гайви зажгла факел. В дрожащем оранжевом свете Крис увидел низенькую, заросшую паутиной дверцу. Впрочем, в поместье тер Когов, стилизованном под убранство родного хозяевам Улья, и так было полным-полно всяких ходов и низеньких дверец. Почему именно эту Гайви посчитала «тайной», оставалось загадкой. Разве что узор какой-то безумный…
– По мне, так ничем не отличается от любой двери в вашем доме, – скептически сказал Крис.
– Вот ты глупенький! – снисходительно произнесла Гайви. – На ней же написано: «Не входить! Смертельно опасно».
– Где написано?! – переполошившись, спросил он.
– Да прямо на ней, – терпеливо повторила Гайви. – На языке ветви Муравьев. Крис, ну ты же смотришь прямо на буквы, – с легким раздражением добавила виконтесса.
– А, ну раз так… – протянул парень.
Письменность инсектов никогда не была его сильной стороной. На его взгляд, «надпись на языке ветви Муравьев» выглядела как переплетение кривых палочек, разбросанных в хаотичном порядке. Видимо, эти самые Муравьи видели мир как-то совершенно иначе.
