– Знаешь ли кого-нибудь, кто бы мог мне помочь? – задала она тот вопрос, ради которого и позвонила.
– Возможно, – после недолгой паузы, во время которой, видимо, перебирала в памяти подходящие кандидатуры, ответила Люба. – Дай немного времени, я сделаю несколько звонков. Когда бы тебе хотелось поехать к Алисе и Сергею?
– Как можно раньше.
– Это… опять повторилось? Ты опять теряла сознание?
– Да, – не стала скрывать Инга. – Виктор в это время был рядом.
– А сейчас?
– Сейчас его вызвали по поводу исчезновения Алисы. Когда вернется, не знаю. И, если честно, мне бы хотелось приехать без него.
– Что-то еще случилось? – встревожилась Любовь.
– Потом расскажу, при встрече. Пожалуйста, разузнай все как можно скорей, – взмолилась Инга. Подруга пообещала сразу перезвонить.
После разговора девушка вернулась в кабинет и сняла с полки один из романов Виктора. Ознакомилась с аннотацией и поставила книгу на место. Так, еще не зная, что ищет, но полагаясь на интуицию, она перебрала несколько романов Лучкина, пока не наткнулась на то, что искала. В аннотации вскользь упоминалось, что отношения между героями, случайно встретившимися в настоящем, уходят корнями в студенческое прошлое.
С книгой в руках она села прямо на пол и торопливо пролистала страницы, пока не наткнулась на один эпизод.
«…Как можно говорить о любви здесь, на земле, когда о таком чувстве полагается говорить на небе?»
Такие или похожие слова она однажды слышала. От Виктора, перед тем, как…
«…Ты – Королева. Потому что сегодня весь город будет лежать у твоих ног. Пойдем, не бойся…»
От ностальгии у Инги на глаза навернулись слезы. Надо же, для Виктора тот эпизод оказался таким значимым, что он включил его в книгу спустя годы. И хотя не терпелось прочитать эпизод дальше, она помедлила. Нехорошее предчувствие разливалось в душе чернильным пятном, зарисовывая радость. Девушка чувствовала в этом эпизоде какой-то подвох и оказалась неготовой расстаться с иллюзиями вот так, сразу. Даже зажмурилась и так, с закрытыми глазами, посидела какое-то время, будто собираясь с силами. А затем углубилась в книгу.
Но сцена оказалась самой обычной романтической. Виктор не открывал страшных тайн. Не добавлял и не умалял ничего из того, что было на самом деле. Разве что сцена была преподнесена не от лица девушки, а от лица молодого человека. Он восхищался осанкой стоявшей перед ним на самом краю высотки девушки, мечтал быть ветром, запутавшимся в ее длинных волосах, желал отражаться звездами в ее глазах. В тот момент она казалась богиней, поэтому, сгорая от желания обнять ее, парень не посмел к ней прикоснуться. И даже на мгновение допустил страшную мысль, что, если вдруг девушка оступится, он успеет ухватить ее, и это их последнее объятие, их совместный полет, станет самым счастливым в его жизни. Читая это, Инга хмыкнула. Неужели Виктор в тот момент на самом деле так думал?
В книге эпизод заканчивался банально: девушка оборачивалась, улыбалась и делала шаг навстречу молодому человеку. Между ними происходило объяснение, после чего они спускались вниз и еще долго бродили вместе по ночному городу…
Все так и было. Они с Виктором, спустившись с крыши, долго бродили по городу, целуясь на каждом углу. Все так, да не так. Было ли между ними объяснение? Инге казалось, что было. Почему они потом гуляли так долго, целовались… И все же, все же… Она повернулась и наткнулась на его взгляд. И что-то тогда ей не понравилось. Парень смотрел на нее, будто силился внушить что-то или, наоборот, прочитать мысли. «Ты меня что, гипнотизируешь?» – засмеялась она тогда, чтобы разрушить неловкость. Девушка шутила, но Виктор неожиданно смутился.
Припомнив тот эпизод, она вспомнила и другие, которым никогда не придавала значения. Иногда с ее сокурсниками, а один раз даже с преподавателем случались какие-то странности, которые вызывали смех. Например, заносчивый педант Иван Корольков однажды, закукарекав, вспрыгнул на учительский стол. И был потом так сконфужен и произошедшим, и смехом сокурсников, что дня три не появлялся в университете. Совпадение или нет, но попадавшие в неприятное положение зачастую оказывались теми, кто особенно любил «пройтись» по Виктору.
– О господи, – вздохнула Инга, прикладывая ладонь ко лбу, словно у нее неожиданно разболелась голова. – Возможно ли это? Я тогда ведь ляпнула наугад, без подозрений, а он, возможно, решил, что я его выдам!
А Инга еще недоумевала, почему Виктор исчез после той их романтической ночи… И обижалась на правах «брошенной» девушки. Но гордость не позволила искать его и требовать объяснений. В университете он больше не появлялся, а после стало известно, что оставил учебу. Потом, спустя какое-то время, кто-то обмолвился, что Лучкин якобы перевелся в другой вуз. Не потому, что у него не складывались отношения с некоторыми сокурсниками. Не из-за «сердечной раны», как подумала недавно Инга. А из-за того, что испугался, что его секрет станет известен публике.
От этих мыслей стало жарко. Инга открыла окно и высунулась в него под дождь по пояс.
«Романы у Лучкина очень «живые», – припомнились слова Ларисы. «Когда я придумываю историю, стараюсь вжиться в нее. Не наблюдать со стороны, а быть в ней…» – слова самого Лучкина. «Скандальный роман, написанный от лица мужчины и женщины…» – фраза с обложки того самого нашумевшего романа, который читала невестка. Женская одежда большого размера в его шкафу, косметичка в ванной… «У писателя много жизней… Он, как актер, перевоплощается в них…» Эта странная женщина, с которой ушла Алиса, на лицо которой никто не обратил внимания, потому что в глаза бросались яркие волосы и неуклюжая походка… Кажется, ясно, почему Алиса ушла с ней… Или с ним?
Но… Все же у нее не укладывалось в голове, что можно посреди белого дня похитить человека, держать взаперти только ради того, чтобы… написать книгу. Безумец! Не проще ли было и дальше общаться с ней, назначать встречи? Девушка была очарована Виктором, она не отказывала бы в разговорах. И, как знать, может, согласилась бы и на такой эксперимент с гипнозом. К Инге же Виктор приехал и все честно сказал, что хочет написать книгу и просит о помощи, предложил жилье. Но, может, он обошелся с ней так вежливо, потому что она – старая знакомая? А может быть, потому что не поддается гипнозу… Ей припомнился недавний разговор, в котором писатель признался, что открывает публике только тщательно отобранную информацию и преподносит так, чтобы у поклонников создавалось впечатление, что она раздобыта с трудом. А Инга тогда пошутила, что Виктор показывает пиджачок, но не дает прикоснуться к телу. Не попалась ли она на тот же крючок, что и большинство? С чего решила, что Виктор перед ней открыл истинное лицо?
Инга вытащила из сумки ноутбук и включила его. В ожидании, пока загрузится программа, нервно барабанила пальцами по поверхности стола. Она нервничала и от предчувствия, что может докопаться до других секретов Лучкина и это ей не понравится, и потому, что Виктор может вернуться в любой момент и застать ее за этим занятием. И тогда вряд ли получится улизнуть. Правильней было бы сначала уехать, а там уже вместе с Любой собрать «досье» на Лучкина. «Пятнадцать минут, не больше», – поставила Инга себе рамки.
