40
Ты это слышишь? — Звук сводил меня с ума.
— Что?
— Как кто-то играет на ксилофоне.
Бэрронс покосился на меня.
— Клянусь, что слышу мелодию «Que Sera Sera».
— Дорис Дэй?
— «Пинк Мартини».
— Ах. Нет. Не слышу.
Мы зашагали в тишине. Точнее, Бэрронс. А в моем мире все звенело от музыки, и я могла только сдерживаться, чтобы не закружиться, раскинув руки и подпевая: «Когда я была маленькой, я спросила маму: "Что будет? Я стану красивой, я стану богатой?" И вот что она мне сказала в ответ...»
Ночь была полным провалом по всем фронтам.
«Синсар Дабх» обманула нас, а обвинили во всем меня. Я была той, кто мог ее выследить. Мне досталась маленькая роль, но даже с ней я не справилась. Если бы в последний миг я не поняла, что происходит, Книга захватила бы В'лейна и убила нас всех — тех, кто был смертен. Я завопила, и В'лейн успел перенестись раньше, чем чудовищная сила принудила его принять Книгу из рук ши-видящей, которая ее протягивала.
Книга заставила Софи подобрать ее прямо у нас перед носом, пока мы были слишком заняты фальшивкой.
«Синсар Дабх» шла с нами бог знает сколько времени, окутывала меня иллюзиями, и я сбила всех со следа. Что чуть не привело к массовому убийству.
Мы бежали, как крысы с тонущего корабля, толкаясь и спотыкаясь.
Выдающееся было зрелище. Самые мощные и опасные существа — Кристиан с татуировками Невидимых, Риодан, Бэрронс и Лор, способные превращаться в монстров и не способные умереть, В'лейн и его группа, тоже бессмертные и наделенные неведомыми силами, — все бежали от щуплой ши-видящей с Книгой в руках.
Книгой. Магическим томом, который один идиот создал в попытке избавиться от зла и начать жизнь сначала. Я бы ему сказала, что попытки избавиться от ответственности никогда не срабатывают.
Если сегодня или завтра никто не поспешит на помощь Софи, она умрет.
Кого и скольких она захватит при этом с собой? В'лейн перенесся в аббатство, чтобы предупредить об этом.
— Что у вас произошло с Охотником, мисс Лейн? — поинтересовался Бэрронс.
— Не знаю.
— Это выглядело, как дружеская прогулка. Я предположил, что это Охотник фаворитки.
— Я как-то не подумала об этом! — с поддельным удивлением ахнула я.
Он сурово на меня посмотрел.
— Мне не нужен друид Келтаров, чтобы учуять вашу ложь.
Я поморщилась.
— Почему?
— Потому что я давно живу. И научился видеть людей насквозь.
— Насколько давно?
— Что он вам сказал?
Я вздохнула.
— Сказал, что я когда-то летала на нем. Назвал меня старым Другом.
Чем мне нравились разговоры с Бэрронсом, так это тем, что с ним не требовалось долгих объяснений.
Он расхохотался.
Я так редко слышала его искренний смех, что сейчас мне стало больно.
— Что тут смешного?
— Выражение вашего лица. Жизнь повернулась не так, как вы ожидали, да, девочка-радуга?
Это слово вошло мне в сердце, как тупой клинок. «Ты оставишь меня, девочка-радуга». Тогда он произнес это с нежностью. Сейчас я слышала только насмешку.
— Я совершенно запуталась, — сказала я.
Проклятый клавикорд и трубы снова гремели.
«Когда я выросла и влюбилась, я спросила любимого: "Что впереди? Будут ли радуги ждать на пути?" И вот что он мне ответил...»
— Вы ведь не верите в то, что вы Король?
Трубы захлебнулись, замолчал клавикорд, игла заскрипела на пластинке, отскакивая в сторону. Зачем я вообще говорю?
— Когда ты это понял?
— Я видел Королеву в Белом Особняке и не смог придумать другой причины, которой можно было объяснить присутствие ее воспоминаний. Бритва Оккама. Она не Королева. Или не была ею с самого начала.
— Так кто же я?
— Не Король Невидимых.
— Дай другое объяснение.
— Оно еще не появилось.
— Мне нужна женщина по имени Августа О'Клэр.
— Она мертва.
Я остановилась.
— Ты ее знал?
— Она была бабушкой Телли Салливан. В ночь побега Книги Исла О'Коннор попросила меня отвезти ее к ним.
— И?..
— Вы не удивлены. Вы знали, что я был в аббатстве.
— Как хорошо ты знал мою ма... Ислу?
— Я встретил ее в ту ночь. И навестил ее могилу пять дней спустя.
— У нее было двое детей?
Бэрронс покачал головой.
— Позже я проверил. У нее была только одна дочь. Той ночью Телли ее нянчила. Я видел девочку в ее доме, когда привез Ислу.
Мою сестру. Он видел Алину у Телли.
— И ты считаешь, что я не Король Невидимых?
— Я считаю, что мы не знаем всех фактов.
Я чуть не плакала. Когда я шагнула на землю Изумрудного острова, началось мое медленное разрушение. Я приехала в Ирландию, считая себя любимой дочерью Джека и Рейни Лейн, сестрой Алины. Затем я узнала о том, что меня удочерили. Я с радостью обнаружила у себя ирландские корни. Но сейчас Бэрронс подтвердил, что я не О'Коннор. Он был там, когда Исла умерла, и видел только одного ребенка. Неудивительно, что Риодан говорил с такой уверенностью. Ничто не определяло меня в жизни, кроме невероятных детских снов, забытого невозможного знания, злобной Книги и жуткого Охотника с его симпатией ко мне.
— Что случилось в ту ночь в аббатстве? Почему ты там оказался?
— Мы учуяли, что что-то приближается. В деревнях поползли слухи. Старухи судачили. А я научился к ним прислушиваться и читать газеты.
— Ты высмеял Нану О'Рейли.
— Чтобы вы не вернулись и не стали копать глубже.
— Почему?
— Я не хотел, чтобы вы узнали то, что она скажет.
— О том, кто ты?
— Она дала бы мне определение. — Бэрронс остановился и процедил: — Неверное. Но определение. А вы тогда любили определения.
— А сейчас, по-твоему, не люблю?
Нана называла его Проклятым. Почему?
— Вы учитесь. Аббатство было центром пересудов. Я наблюдал за ним неделями, пытался пробраться туда, не потревожив барьеры. Но они оказались сильными. Они чуяли даже меня, а меня ничто не может учуять.
— Ты сказал: «Мы учуяли». Я думала ты работаешь один. Кто еще?
