Я пожала плечами.
— Дело в том, что для первого пророчества уже поздно. — Я протянула ему страницу. — Дэррок был уверен, что только он сможет использовать амулет. Но я прочитала перевод и думаю, что это удастся тебе или Дэйгису. Другие тоже могут подойти под описание.
Бэрронс взял пергамент и просмотрел его.
— С чего Дэррок взял, что речь идет именно о нем?
— Потому что там говорится «тот, кто не тот, кем был». Дэррок был Фейри.
Бэрронс перевернул листок, посмотрел на перевод Дэррока, потом снова взглянул на пророчество Мори.
— Дэррок не владел гэльским, когда я обучал его, и с тех пор явно плохо учился. Его перевод неточен. Здесь редкий диалект и пол не указан. Тут написано: «Тот, кто одержим... или захвачен».
— Об этом говорилось в первом пророчестве.
Бэрронс посмотрел на меня, вскинув бровь. Я быстро поняла ход его мыслей.
— Ты считаешь, что речь идет обо мне.
И меня это почему-то не удивило. Словно часть меня всегда знала, что в конце концов дело дойдет до противостояния между мной и «Синсар Дабх». И победитель получит все. Предопределенность. Я ненавидела судьбу. И не верила в нее. Вот только она, сволочь, в меня, похоже, верила.
Бэрронс шагнул к сейфу, спрятанному за картиной, и достал амулет. В его руках амулет был темным, но по мере приближения ко мне слабо запульсировал.
Я потянулась к нему. Стоило мне прикоснуться к амулету, и он тут же засиял. Я хотела заполучить его, как только впервые увидела.
— Ты «уайлд кард», Мак. Я с самого начала это знал. Эта вещь считает тебя выдающейся. Я тоже.
Какой комплимент. Я держала амулет в ладонях. Он был мне знаком. Я попыталась уйти в себя. Сегодня я многое узнала о Бэрронсе, о себе. В этом месте я была бесстрашной. Ничто не могло коснуться меня, навредить мне. На меня снизошло спокойствие, которого я уже давно не испытывала. Если я смогу использовать амулет, я найду заклятие для сына Бэрронса. Я смогу прекратить его страдания.
«Покажи мне истину», — мысленно сказала я и сбросила шоры с глаз. Я перестала пытаться приукрасить правду, я позволила ей показать меня. От чего я пряталась? Какие монстры ждали моего взгляда?
Я закрыла глаза и открыла свой разум. Частицы забытых времен скользили так быстро, что я видела только размытые пятна. Я позволила сердцу вести меня и дать мне знать, когда остановиться.
Образы замедлились, стали статичными, и я очутилась в ином месте, ином времени. Все было так реально, что я чувствовала запах роз. Мне нравился этот запах, он напоминал о ней. Розы сопровождали меня повсюду. Я оглянулась.
Я в лаборатории.
Круус ушел.
Я смотрел, как он уходит.
Он любит меня, но себя он любит больше.
Четвертый амулет я заканчиваю без него. Первые три были неидеальны. Этот способен на то, чего я хочу.
Он уравновесит весы.
Она будет сиять в ночном небе, как я. Гиганты выбирают гигантов или живут в одиночестве.
Я сам отнесу его любимой.
Я не могу сделать ее Фейри, но дам ей все наши силы иным способом.
Возможно, я совершаю глупость, даруя ей амулет, способный обмануть даже меня, но моя вера в любовь не ведает границ.
Мои крылья касаются пола. Я огромен. Я сингулярен. Я вечен.
Я Король Невидимых.
44
Фиолетовые сумерки резкие и четкие.
Танцору понравилась бы эта мысль. Он поэт, у него здорово выходит обращаться со словами. Вчера он написал поэму про «убивающие часы», которые нас обманывают, заставляя жить прошлым, а не сегодняшним днем. Раньше такая ерунда меня напрягала, но теперь Мак все знает, и я считаю, что фиг с ним, я избавилась от камня на шее.
Я переминаюсь с ноги на ногу, глядя на «КСБ». У входа стоит лимузин. Он подъехал несколько часов назад и с тех пор торчит там. Все нервничают. Готовы отгрызть друг другу головы.
Книга словно сошла с ума. Превратила какого-то парня в ходячую бомбу, привела его в «Честере». Много людей погибло, пытаясь его вытащить, потому что он рванул. В аббатстве у всех паранойя. Считают, что теперь их очередь. И никто не может выследить эту штуку, потому что Мак пропала.
И Бэрронс тоже.
А без них мы застряли. Никто не может учуять Книгу, пока она сама не придет. Танцор считает, что однажды она устроит ядерный взрыв и убьет всех. И что надо успеть ее остановить.
Я сижу на водонапорной башне, обняв колени, и наблюдаю. Никто не заглядывает так высоко.
Я в тупике. Ро не подпустит меня ни к одному делу. Кэт и Джо не знают, что я убила Алину. Мак об этом неизвестно, потому что я сама только что это выяснила, но есть и третье пророчество. Что-то насчет отражений в Зеркале, и сыновьях, и дочерях, и монстрах, которые не монстры. Джо еще не закончила перевод, но она очень взволнована. Кажется, чем дольше Книга на свободе, тем мизернее наши шансы.
Я слышала, как Ри-О говорил белоголовому мужику с жуткими глазами, что Мак умрет. Но не раньше, чем Книга будет запечатана. Он реально разозлился из-за попытки взорвать его клуб. Ага, никто не шутит с Ри-О.
Своих чуваков он загнал на крышу магазина. Они странно двигаются.
Джо торчит на крыше дома через несколько зданий, с ней Кэт и кучка доверенных ши-блеющих. «Бэ-э-э», — тихонько говорю я. Они таращатся в бинокли, но не смотрят в мою сторону. И видят только то, что хотят видеть. Что она хочет, чтобы они видели. Дуры. Включите мозги. Нюхните овечьего дерьма.
Узнайте то, что знаю я.
Шотландцы устроились на крыше пятиэтажки в Темной Зоне. Тоже с биноклями.
А моим глазам помощь не нужна. Я суперзаряжена, супернаряжена, супер-Д! Всевидящая, всеслышащая, всесшибающая!
Я чую запах В'лейна. Пряности на ветру. Не знаю, где он, но тоже где-то рядом.
Мак и Бэрронса нет уже пять дней. С той ночи, когда они пытались поймать Книгу.
Ро во всем обвиняла Мак. И сначала радовалась, что Мак пропала. Говорила, что нам она не нужна. Но очухалась, когда Книга пришла в «Честере». Ро, видите ли, была внутри, когда Книга приперлась в корсете из динамита, а больше всего на свете Грандмистрис любит свою морщинистую задницу. Пфе. Вот без этой картинки мое воображение могло бы и обойтись.
Ри-О во всем винит друидов. Говорит, что они неправильно колдовали.
Шотландцы винят Ри-О. Что, мол, зло нельзя победить злом.
Ри-О хохотал и спрашивал, кто же тогда они.
В'лейн вообще на всех злится. Обзывает глупыми жалкими смертными.
