Девочка улыбнулась, а барон Суббота продолжал:
— Успокойтесь, властелин масок Амос Дарагон умер не по-настоящему. По моему приказанию Лолья отправила его в другое измерение. Будьте с этим ребенком повежливей! Никаких цепей и застенков! Девочка наделена большой жизненной силой. Ее путешествие в Беррион было долгим и трудным, половина ее людей полегла по дороге. Я сам в адской кузнице выковал маску огня, которую она преподнесла Амосу. В ее семье, как и вообще среди догонов, никогда не было властелина масок. Лолья солгала, она не могла открыть вам наших истинных намерений, но хотела, чтобы вы ей доверяли. Как я и просил, она отправила Амоса Дарагона в Браху, большой город мертвых. Он нужен мне для срочного дела. Вы тоже нужны мне! Сейчас я расскажу, что вам надлежит сделать, чтобы вернуть Амоса Дарагона к жизни. Побыстрей откопайте его тело и отнесите в пустыню Махикуи. Там, в центре этого песчаного моря, вы найдете пирамиду, лишь самой своей верхушкой выступающую над землей. Вам надо будет проникнуть в потайную дверь, но Лолья знает, как это сделать. Тело властелина масок вы поместите в самую середину пирамиды. Королева сама поведет вас, ей известна дорога. Тело мальчика должно быть на месте к следующему солнечному затмению, ровно через два месяца. Не теряйте времени! Путь не из легких, многие из вас погибнут. Да, кстати, берегись, Юнос, кто-то в замке желает тебе смерти! Ты приютил шпиона. Теперь я ухожу… Не теряйте времени!.. Беорф! Мы еще увидимся… До скорого!
Дух барона Субботы покинул тело Лольи, и девочка без чувств рухнула наземь. Не теряя ни минуты, Беорф бросился на кладбище, за ним что есть сил спешили его приемные родители, Урбан и Фрилла. Превратившись в медведя, юный человекозверь стал ожесточенно рыть землю. Через несколько минут он откопал тело своего друга. Амоса вновь принесли в замок, а Юнос тем временем распорядился позаботиться о Лолье.
Наступил вечер. Когда все вокруг стихло, Беорф вошел в комнату властелина масок. Амоса положили на кровать и накрыли белой простыней. Казалось, мальчик крепко спал. Пляшущие огоньки многочисленных свечей ласкали стены дрожащими отсветами. Беорф присел на постель и тихо заговорил с другом:
— Привет, Амос. Не знаю, слышишь ли ты меня, но мне обязательно нужно с тобой поговорить. Когда я был маленьким, отец рассказал мне историю кузнеца из их деревни. Однажды этот человек пришел к священнику. Кузнец был потрясен: он только что увидел свою смерть, она так сверлила его взглядом, что бедняга страшно перепугался. Он попросил мудреца дозволить ему покинуть деревню и спрятаться в горах. Он вовсе не хотел умирать и решился бежать в надежде, что ему удастся обмануть судьбу. Священник благословил его, и кузнец бросился вон из деревни. Он уже добрался до вершины горы, но так устал, что неловко оступился на камне и сломал себе шею. Тогда возле него опять появилась смерть. Умирая, кузнец спросил ее: «Зачем ты там, в деревне, так мучила меня своим взглядом? Ты ведь знала, что я умру? Зачем же заставлять меня так страдать?» Смерть ответила: «Ты неправильно понял мой взгляд. Я смотрела на тебя не с гневом, а с удивлением. Мне-то было приказано пойти за тобой в горы. Но вчера, зайдя к тебе в кузницу, я спросила себя: “Как же этот кузнец завтра может оказаться в горах, если сегодня у него столько работы, и, кажется, он вполне доволен своей судьбой? У него нет никакой причины бежать отсюда!”»
Беорф вздохнул, помолчал немного, а потом снова заговорил:
— Похоже, дружище Амос, от судьбы не уйдешь. Барон Суббота прощаясь, сказал мне, что мы скоро увидимся. Как и в той истории, что я тебе рассказал, я впервые увидел смерть. Мне страшно умирать, Амос…
Вдруг Беорф заметил какую-то тень, метнувшуюся по коридору. Он потихоньку подкрался к приоткрытой двери и увидел, как один из придворных поваров, одетый по-походному, украдкой спустился по лестнице и побежал к конюшням. Это был тот самый человек, которого с ножом в руке преследовала Лолья. Тогда юная королева обвинила повара в измене и сказала, что у него дурной глаз. Теперь он вывел из конюшни лошадь и умчался в темноту. Не колеблясь ни минуты, Беорф превратился в медведя и бросился вдогонку за беглецом.
«Если мне и предстоит умереть, — подумал он, — я умру с высоко поднятой головой, как мои отец и мать! Что-что, а беориты никогда не были трусами!»
Глава шестая
НА ПУТИ В БРАХУ
Уже который час Амос старался понять, что ему пытается втолковать Йерик. Секретарь даже положил свою голову на корабельный бочонок, чтобы дать отдохнуть рукам.
— Ладно, Йерик, если ты не против, я повторю, — сказал Амос. — Во-первых, сейчас мы плывем по Стиксу, реке смерти. Эта река течет в другом измерении, и живые ее видеть не могут. Так?
— Да, именно так! — воскликнул Йерик. — Это как… эээ… ключ от дверей Брахи! Живые — могут! Но мертвые… нет! Я же говорил…
— Дальше! — Амос нетерпеливо перебил эту говорящую голову, которая то и дело подскакивала, потому что челюсти ее беспрерывно двигались. — Все души умерших попадают на этот корабль, чтобы доплыть на нем до огромного города, который называется Браха. Кладбища на самом деле являются портами, где происходит посадка на борт. Харон — капитан корабля, в его обязанности входит подбирать души и доставлять их в Браху, там они все предстанут перед судом. Город целиком населен призраками. Это привидения, вроде тебя и меня, ожидающие отправки в рай или в ад. Трое судей решают там, кто попадет в мир добра или зла. Так?
— Точно… ну вот… все на месте, конечно, кроме ключа! — ответил Йерик.
— К этому я и подхожу. Ты, Йерик, работаешь на Мертеллуса. Есть еще судьи Ганхаус и Корильон. Итак, однажды утром обе двери, через которые души попадают в ад и в рай, оказались закрытыми. И, как я понял, открыть их никому из вас не под силу. Тогда вы выбрали меня, чтобы я вам помог. Именно я должен найти ключ и вытащить вас из этой передряги. Так?
— Точно! Только есть еще одна проблема… ее нужно объяснить… как сказать?.. скорей… урегулировать… Как я уже говорил… душа не может…
Корабль резко остановился. Амос перебил Йерика:
— Потом расскажешь! Пойдем, посмотрим, что происходит!
Еще четверо или пятеро душ из пассажиров поплелись за Амосом к трапу. На причале крошечного, заполненного цветами кладбища Харон не пускал на корабль целую семью. Мужчина взывал к милосердию капитана:
— Умоляю Вас, у меня есть всего одна монетка! Мы все — трое детей, жена и я — погибли, когда загорелась наша хижина. Мы крестьяне, денег у нас нет. Будьте милосердны! Мы были так близки при жизни, пожалуйста, не разлучайте нас в смерти…
— Не может быть и речи! — злобно прокричал Харон. — По монете с каждого! Закон есть закон! Пять душ, пять монет!
— Но у меня нет ничего, чтобы Вам предложить!
— Отлично! Тем хуже для вас! — прорычал старик. — Ваша жена и дети станут неприкаянными душами и никогда не обретут покоя!
