Он болтал что-то еще насчет их плана, но Тилья уже слушала вполуха. Значит, Мину ожидает путешествие. Долгое путешествие. Гораздо дальше, чем до края леса и назад.
И Тилья пойдет вместе с ней. Куда-нибудь невероятно далеко от Вудбурна. Не дожидаясь, пока ей посчастливится встретить мужчину, который захочет взять ее в жены, чтобы жить в его доме и видеть Вудбурн только во сне. Уйти прямо сейчас.
Но родители никогда не разрешат…
Поток ее мыслей прервал лай Брандо, услышавшего шаги незнакомца.
Мама, казалось, ничуть не удивилась, увидев их. Она пристально посмотрела на Таля, хотя обычно была робка с незнакомыми людьми. Таль ответил ей таким же взглядом.
— Отец колет дрова на пустыре. Анья, беги и приведи его. Тилья, можешь взять для Мины Тиддикина. Если Альнору тоже нужна лошадь, бери Калико.
— Спасибо, он и так дойдет, — вмешался Таль. — А вот моим ногам не помешал бы отдых.
Пока Тилья седлала Тиддикина, мальчик уже сидел в мамином кресле, сунув ноги в лохань с горячей водой и ароматными травами, как ни в чем не бывало болтал с ней и даже иногда получал в ответ несколько слов. Он улыбнулся Тилье, когда та пришла за ним, и сказал:
— Думаю, ты обойдешься без меня. Альнор будет держаться за стремя — он всегда так делает. Дедушка не любит ездить верхом, у нас вообще не часто используют лошадей.
Когда Тилья возвращалась обратно с Миной верхом на лошади и Альнором, довольно уверенно шагающим рядом, они встретили отца и Анью. Дасти тащил сани с дровами.
Тилья помогла Мине слезть с лошади, взяла Альнора за руку, привела в дом и помогла им обоим раздеться. Потом она отвела Тиддикина в конюшню, почистила его и накормила. Обернувшись, она увидела Анью, стоящую в дверях.
— Что случилось?
— Тебя ждут.
— Я сейчас приду.
— Нет, не в доме. В лесу. Они ждут тебя.
— Кто?
— Кедры. Им надо что-то сказать тебе. Пожалуйста, Тилья! Я только предупрежу маму.
Она убежала. Тилья видела, как Анья потянула маму за передник и что-то зашептала ей в ухо. Мать посмотрела на Тилью пустым, устремленным в себя взглядом, который появился у нее после того дня в лесу. Потом глубоко вздохнула, стряхнула с себя оцепенение и сказала:
— Хорошо, идите. Не задерживайтесь.
Пасмурный, ветреный день клонился к закату. Облака плотным слоем затянули небо. Анья привела сестру к тому месту, где росли рядом три огромных кедра, и остановилась.
— Слушай, — сказала она.
Тилья старалась изо всех сил, все ее существо обратилось в слух. Но она смогла разобрать только свист ветра в кедровых иглах. Чуть не плача от бессилия, девочка покачала головой.
— Но они же говорят с тобой! — удивленно воскликнула Анья.
Это было уже слишком. Тилья схватила сестру за руку.
— Если кедры такие умные, почему они не понимают, что я их не слышу? — прорычала она. — Ну и что же они говорят? Или мне нельзя знать об этом?
— Отпусти! Я не слышу их, когда ты меня держишь.
— Хорошо. Что они говорят?
Анья набрала в грудь воздуха, прислушалась и медленно, по слогам, произнесла:
— Иди, Тилья, иди. Найди Фахиля. Верни нам силу.
ЧАСТЬ II
ФАХИЛЬ
Глава 4. Река
Тиддикин вдруг начал хромать за день до того, как им нужно было отправляться в путь.
— Ничего уже не поделаешь, — сказал отец. — В это время года ни за какие деньги не купишь приличную лошадь. Придется Мине довольствоваться Калико. Я подготовлю для нее седло и упряжь. Тилья мне поможет.
Вдвоем они разобрали всю упряжку, тщательно проверили, вычистили, подправили и смазали маслом каждый ремень, каждую пряжку, каждый стежок. Сначала работали молча, но потом отец вдруг тихо заговорил, не поднимая взгляда на дочь:
— Я бы отдал правую руку за то, чтобы всего этого не было. Всю свою жизнь с тех пор, как я женился на твоей маме, мне приходилось смиряться. Я не понимаю волшебства, оно для меня ничего не значит, но я вынужден в него верить. Теперь еще и Анья… А все потому, что волшебство действительно срабатывает. Помнишь, как она нашла топорик? Несмотря на то, что все кажется полной ерундой, — как, например, Фахиль может быть жив? Но если кедры говорят, что ты должна идти и искать его, то тебе придется так и сделать. А мне остается только принять все как должное. Хотя это означает, что я могу больше никогда тебя не увидеть.
Тилья невидящим взглядом смотрела на износившуюся подпругу. Она не ожидала услышать от отца таких слов, и они наполнили ее сердце печалью. Почему он никогда раньше не говорил ничего подобного? Почему ни разу даже не заикнулся о своих чувствах? Он всегда держал их в секрете, как мама своих единорогов в глубине дремучего леса. Для Тильи его слова очень много значили.
С того вечера, как Тилья и Анья вернулись из леса и рассказали о том, что шепчут кедры, он ни разу ни словом не обмолвился об отъезде Тильи, не считая бытовых деталей. Услышав от дочери новость, он посмотрел на жену. Она молча встала, надела накидку и башмаки и пошла к кедрам. Когда мать вернулась, домашние глядели на нее в ожидании. Она только кивнула, подтверждая, что Анья все поняла правильно, и села на свое место у печи. С этой минуты считалось решенным, что Тилья не только идет с Миной помочь Альнору и Талю пробраться через лес, но и присоединится к ним в поисках Фахиля.
— Я вернусь, — сказала она отцу. — Что бы ни случилось, я вернусь.
— Если сможешь.
— Но ведь мне бы и так пришлось уйти когда-нибудь. Анья унаследует ферму, потому что она слышит кедры. Как мама вместо тети Грэйн.
— Когда-нибудь — да. Но не сейчас. Ты еще не готова. И я тоже.
— Я вернусь. Обещаю.
Они продолжили работу в молчании. После долгой паузы Тилья без усилия над собой задала вопрос, который, ей казалось, она никогда не сможет вымолвить:
— Ты знаешь о единорогах?
— Догадывался… А ты?
— Я тоже догадалась. А потом заставила Мину рассказать мне.
— Заставила Мину? Это такое же чудо, как единорог. Наверное, тебе надо попросить маму рассказать свой сон. Ну что, распорола старые стежки? Займись-ка седлом, пока я прошью ремень заново.
Мама рассказала о своем сне очень неохотно, надолго замолкая и будто совершая над собой усилие. Она не помнила, когда видела его. Возможно, когда лежала на снегу у озера, или когда шесть дней не приходила в сознание, или даже позже, обычной ночью. Вспомнила она его только через месяц, когда опять пошла в лес с ячменем.
— Я не хотела идти. Боялась. Черный, холодный страх сжимал мою грудь… Но пошла. Заставила себя… Как всегда, высыпала ячмень и направилась к озеру, чтобы петь… и вдруг вспомнила. Во сне я так же стояла, собираясь петь, как внезапно услышала… Что-то приближалось ко мне, ломая ветви… Потом на его пути появились камни, и я услышала стук копыт. Я подумала, что, наверное, это Калико, хотя она никогда… И тут я его увидела. Он выглядел как лошадь, но гораздо больше, странной каштаново-красной масти. У него на голове был рог…
