Не менялась только дорога. Мощеная, широкая, как река, она неуклонно тянулась к югу. С рассвета до заката дорогу наводняли бесчисленные путники: в соответствии с приказом Императора, все имели уважительную причину для путешествия.
Три дня из низких облаков лился теплый дождь. Дорога превратилась в реку, местами по колено глубиной. Из постоялых дворов, по воле Императора, каждое утро выгоняли всех странников, чтобы освободить место для новых. Приходилось мокнуть.
После рассказа Силены о том, как она их нашла, Мина и Тилья стали использовать Акстриг еще осторожнее. Теперь в башне Силены сидел другой Наблюдатель, который мог заметить постоянные вспышки магии. С каждым разом Акстриг просыпалась все неохотнее. Сила Тильи возрастала. Чем дольше она носила Акстриг на предплечье, тем глубже в древесину уходили магические свойства ложки. Только имя Фахиля пробуждало их. За шепотом Мины следовала долгая пауза, но потом ложка уверенно указывала на юг, как будто слышала голос хозяина, который много веков назад сорвал персик с ветки в своем саду.
Затем Тилья касалась Акстриг кончиками пальцев и снова погружала ее в сон.
На двадцать девятый день пути они опять пересекли Великую реку. Мост, больше мили в длину, вел в древний город, окруженный высокой стеной. Скалистый холм в центре города венчала огромная крепость. По всей длине моста размещались прилавки. Стоя в очереди за своей порцией бесплатного супа, Тилья услышала какого-то старика, разговаривающего с мальчиком.
— Видишь эту крепость? — сказал он. — Хорошенько вглядись в нее. Поверь мне, ты будешь счастлив, когда увидишь ее на обратном пути. Это Рамрам, последний город живых. Южнее больше нет ничего, кроме города Смерти.
За последним постоялым двором дорога сузилась почти вдвое. Теперь по ней шли только старики и их сопровождающие. Обратно на север возвращались кучки усталых детей.
Река распалась на сеть заросших тростником ручейков, но дорога шла прямо, как стрела, с островка на островок по большим деревянным мостам.
— Мы уже близко, — сказал Альнор. — Вода чувствует близость моря. Разве тот, кого мы ищем, может находиться еще южнее? Впереди только Голорот. Тилья, ты уверена, что ложка в прошлый раз указывала на юг?
— Уверена.
— Значит, он в Голороте, — сказала Мина. — И кстати, не знаю, как мы с Альнором пойдем обратно — старики не возвращаются на север.
— Найдется какой-нибудь способ, — без тени сомнения ответил Альнор.
Они заночевали на постоялом дворе, который стоял на острове. Несмотря на жару, повсюду горели костры. Едкий дым от сырого тростника отпугивал назойливых насекомых.
Когда на закате путники, как всегда, расселись по нескольку человек, кто-то завел песню. Она отличалась от тех, что пели раньше. Тилья, даже не разбирая слов, поняла, что это была прощальная песня. Когда она закончилась, все долго молчали. Потом другая группа людей начала свою песню. Так продолжалось всю ночь. Одни песни были умиротворенные и сдержанные, другие — полные неистовой тоски по тому яркому миру, с которым прощались старики. В ту ночь Тилья уснула с мокрым от слез лицом.
Глава 10. Город Смерти
— Ну и сильная же здесь магия, — проворчала Мина, когда они ждали своей очереди в неподвижной, влажной жаре у стен Голорота.
Она вцепилась в седло, как будто что-то невидимое мешало ей сохранять равновесие. Альнор крепко держался за плечо внука. Тилья не чувствовала ничего особенного.
— Похоже на водоворот вокруг валуна, — пояснил Таль. — Вода не может проникнуть внутрь, поэтому кружится рядом. Думаю, эти стены магически защищены и в Голороте не будет никакого волшебства.
— А должно быть, — возразила Мина. — Потому что он наверняка находится там. Больше негде.
Час назад, когда на горизонте показались низкие грязно-бурые стены Голорота — гораздо ниже, чем они ожидали, — Мина и Тилья отошли в заросли тростника у реки и опять задали свой вопрос Акстриг. Она указала в точности на город Смерти. Если они не ошиблись, слушаясь ее, Фахиль должен был находиться там.
Путники из Долины ждали в одной из очередей, чтобы войти в город. У каждых ворот за длинными столами сидели чиновники. Люди парами подходили к ним. Чиновники задавали вопросы, вписывали ответы в свитки и выдавали свидетельство ребенку. Потом он возвращался, а старик один проходил в ворота.
Даже здесь, у стен города Смерти, как и повсюду в Империи, сновали торговцы, предлагающие купить еду и все необходимое для обратного пути и скупающие все то, что уже никогда не понадобится старикам.
Очередь медленно двигалась вперед. Дети возвращались — кто плача, кто с торжественным видом, кто со страхом, что теперь придется идти домой совсем одному.
Как правило, все проходило гладко, но иногда старик или ребенок что-то говорили чиновнику и тот отрицательно качал головой. Тогда к столу подходили два стражника и отводили пару в сторону, чтобы дать им попрощаться, но как бы крепко те ни держались друг за друга, как бы горько ни плакали, их все равно разлучали. Тилья не видела, чтобы хоть один ребенок зашел в город. Когда она сказала об этом Мине, та ответила:
— Я уже думала об этом. Но нет смысла волноваться раньше времени.
— Я тоже над этим размышлял, — сказал Альнор. — Я не столь уверен, что тот, кого мы ищем, в городе. Если он там, то, возможно, выполнит нашу просьбу и поможет нам вернуться. А если его там нет, то нам останется только продолжать искать. Кто знает, какие земли лежат южнее, за океаном? Я убежден, что наши поиски будут вознаграждены и мы найдем его. Возможно, нам придется плыть дальше на юг. Он не может быть очень далеко — каждый раз, когда вы доставали ложку, я чувствовал биение магии все сильнее. Но давайте предположим, что он все-таки в городе. Мы не сможем вернуться назад без его помощи. Нас будут опрашивать на каждом постоялом дворе. Думаю, сейчас самым разумным будет, если дети останутся здесь и подождут нас дней пять, а потом отправятся на север. Не знаю, каким образом, но я уверен, что мы снова встретимся.
— Согласна, — сказала Мина. — Детям придется подождать нас здесь.
— Я не хочу расставаться с тобой, — запротестовала Тилья.
Несмотря на убежденность Альнора, она чувствовала, что если они разлучатся у ворот города Смерти, то больше никогда не увидятся.
— Я тоже, — сказал Таль. — И к тому же я хочу увидеть, что произойдет.
— Я хочу пойти с вами, — чуть не плача вторила ему Тилья.
— Похоже, у нас нет выбора, — возразила Мина.
— Все равно мы как-нибудь проберемся внутрь, — упрямо сказал Таль.
— А как быть с ложкой? — спросила Тилья. — Даже я с трудом пронесла ее в Талак, тебе бы это не удалось. Правда, сейчас она спит, как когда-то в Долине, а спящую Акстриг не заметили защитные силы Лананет. Ложку пробудило только имя мага.
— Она мне необходима, как бы ни был велик риск. Держи ее у себя до последней минуты, а потом брось в мою сумку, и будем надеяться… Тилья, не принимай все так близко к сердцу. Я не собираюсь оставаться там и умирать. Я прожила счастливую жизнь и благодарна судьбе, но не намерена покидать этот мир прямо сейчас. Еще рано. Лучше взбодрись и скажи мне «до свидания», как будто мы с тобой увидимся завтра. Тем более что так и будет.
