«Ждем и слушаем. Сейчас ты объявишь себя Великой провидицей. Нам известно, что твой отец, король Кариид Архельдский, украл камень Белландры, когда пришел с войной в нашу мирную землю».
Королева вздохнула:
— Вступив в замок, я ощутила опасность, но когда я попросила видения, мне было отказано в нем.
Дисак благосклонно покачал головой. Старик всегда казался любезным, не зависимо от того, делал ли он одолжение или отказывал.
— Простите, моя королева. Я думал, что вы как провидица знаете, никаких видений, находясь здесь, вы не увидите. Не привидится вам и Замок, после того как вы оставите его.
— Но разве это возможно? — На щеках королевы выступили красные пятна.
— Мы, элловены, окружили Замок так называемой невидимостью. И укрепление этой невидимости является такой же частью нашего образования, как постановка печатей на воротах или уход за кольцами в нашем священном лесу.
— А что представляет собой невидимость?
— Защитное поле от вторжений извне. — Дисак улыбнулся с отеческой благосклонностью.
Обыкновенно это выражение на его лице приводило Эстер в бешенство, но сейчас она только обрадовалась этому.
— Простая невидимость действует на всех провидцев, — продолжил он пояснения, — заставляя каждого видеть Замок менее могущественным, чем он есть на самом деле.
Дисак сложил вместе два указательных пальца своим любимым жестом; Эстер не без удовлетворения наблюдала за тем, как он поучает королеву.
— Невидимость можно усугубить, моя королева. Когда войска Архельда вторглись в Белландру, нас предупредила об этом Великая провидица Мария. И мы удвоили невидимость, которая полностью укрыла нас от армии Архельда. Солдаты искали нас почти десять лет, мечтая поставить целительство на службу жестокости. Ими командовал твой отец Кариид и его тогдашний наследник Веспуто. Однако они так и не нашли нас. Глядя на замок, они видели перед собой только древние руины.
— И вы потеряли целое поколение целителей, — ровным голосом произнесла королева. — Возможно, вы зашли слишком далеко.
— Мы защищали Замок, — ответил Дисак. — Иначе бы наши обычаи не уцелели.
— Значит, вы постоянно поддерживаете невидимость? Это делаете вы, элловены?
— Да, моя королева. Но теперь осталась только простая невидимость. Сквозь нее нельзя проникнуть.
— Понимаю. — Лицо королевы раскраснелось, однако говорила она кротко. — А вы не поднимете эту невидимость, чтобы я смогла увидеть природу угрожающей вам беды?
— Конечно, нет! — вступила в разговор Эстер. Хранить обычаи Замка — дело драденов. И как главная драдена Эстер обладала в этом вопросе полнотой власти. — Наши законы запрещают делать это, моя королева, вне зависимости от ситуации.
Элловена Ренайя шевельнулась в своем кресле.
— Но может быть, на этот раз, — попросила она, — вреда не будет. Возможно, королева сумеет посоветовать нам…
— Нет. — Эстер хмуро поглядела в сторону Ренайи. — Решать это положено драденам, элловена.
Она посмотрела на королеву.
— Замок целителей повинуется собственным древним законам. Мы не склоняемся перед чьей-либо властью. В том числе короля и, уж конечно, самозваной королевы, претендующей на сан Великой провидицы. Мы существуем здесь дольше, чем королевская династия Белландры.
— Надеюсь, — ответила королева, — что вы отказываетесь слушать меня не потому, что считаете меня ответственной за действия, которые предпринял мой отец в то время, когда мне было девять лет? Полагаю, что память о них не помешает вам получить от меня своевременное предупреждение.
— Увы, нет, — возразила Эстер. — Закон вполне очевидно запрещает нам это.
Королева Торина поднялась на ноги.
— Вне сомнения, вашу позицию подкрепляет древний закон. Однако что, если я могла бы сообщить вам нечто важное — для сегодняшнего дня?
— Закон говорит четко, — возразила Эстер, также вставая. — И он был установлен до вашего рождения, моя королева.
— Но что, если сведения эти окажутся важными для ныне живущих и еще не рожденных? К сожалению, я не могу понять, что именно смущает меня, но вижу, что дело серьезное.
— В таком случае о нем знали бы целители, — ответила Эстер.
Королева посмотрела на Эстер, на Ренайю, потом на Дисака.
— Разве вы не слышали, драдена Эстер, что отсутствие гибкости ума способно привести к несравненно худшим последствиям, чем соблюдение того непреложного правила, которое защищает этот ум?
— Нет, мадам. А кому принадлежит эта мысль?
— Вашей королеве. — Торина взяла свою шаль и, коротко попрощавшись, быстрым шагом вышла из комнаты.
Ренайя вскочила с кресла, словно собираясь последовать за королевой. Эстер преградила дорогу хрупкой женщине.
— Пусть уходит.
— Но она…
— Она ушла. Вы разочаровываете меня, элловена, позволяя этой дикарке смущать ваш покой.
— Но она королева, драдена. Жена вашего законного короля, — проговорила Ренайя.
— Разве можно просить, чтобы подчиненные тебе люди почитали дочь захватившего Белландру человека? Пусть Торина и наша королева, однако она навсегда останется дочерью Кариида.
Эстер убедилась в том, что слова ее дошли до Ренайи. Возлюбленный Ренайи погиб во время вторжения в Белландру, отчего сама она приобрела эту хрупкость. При всем несомненном даре — все считали элловену Ренайю непревзойденным мистивом — она была слишком слаба. Ей — элловене! — нередко приходилось, чтобы не заболеть, целые дни посвящать отдыху.
— Но что, если она права, драдена? — Ренайя побледнела. — Мне тоже кажется, происходит что-то неладное.
— Быть может, ваши силы оставляют вас, элловена.
— Мы не можем игнорировать исчезновения теццарин!
— Зачем обращать внимание на этих птиц, когда нам докучают другие неудачи? — ответила Эстер.
Главная драдена не понимала, отчего элловены сходят с ума по своим драгоценным теццаринам. В конце концов, это всего лишь птицы. А птицы иногда улетают.
Поскольку драден не имел права посещать находящиеся в замке священные кольца деревьев, Эстер видела теццарин во всем их великолепии только издалека, когда птицы кружили над лесом. Конечно же они были прекрасны, когда солнечный свет играл в жемчужных крыльях. Однако Эстер не знала и знать не хотела о той связи, что соединяет элловена с теццаринами.
— Разве вас, целителей, не учат воспринимать все, что творится вокруг?
Ренайя готова была разрыдаться. Дисак похлопал ее по плечу.
— Моя дорогая Ренайя, — проговорил он, — страх не способен привести нас к познанию истины.
— Вполне справедливая мысль, — согласилась Эстер. — А не хотите ли теперь выпить чаю? Дра Джем готов обслужить нас.
