— Господин Курт Шикельгрубер? — сказала девочка.
Курт испуганно посмотрел на Дица.
— Здравствуйте, мы ваши шефы, — радостно объявили дети в один голос.
— Кто? — тихо сказал Курт по-немецки.
— О, не стоит волноваться, — заговорил с ним Диц. — Это только так говорится, на гангстерский манер. Шефами здесь называются дети, которые помогают приезжим спортсменам и болельщикам освоиться на новом месте: рассказывают о местных обычаях, оберегают от мошенников, показывают местные достопримечательности.
— А почему именно эти? Может быть, их подослали специально?
— Ну разумеется, их прислали специально, дорогой друг, ведь я с ними уже знаком. Это те самые смельчаки, которые оживили мумию и наделали переполоху в музее. Кстати, они совсем не знают немецкого.
Широко улыбаясь, Фриц придвинул к столику еще два стула. Поблагодарив, Маринка Корзинкина и Славик Подберезкин сели за стол.
— Со времени нашей последней встречи фройлян несомненно похорошела.
— Ну что вы, — смутилась Корзинкина. — Только три дня прошло…
— Молодой человек, — обратился Диц к Подберезкину, — я весьма рад нашей новой встрече.
Славик и немцы обменялись рукопожатиями.
— Кельнер! — подозвал Фриц официанта. — Принесите мороженого и крем-соды. Ассорти в большой вазе, воду в сифоне и два прибора.
Дети смущенно переглянулись. Маринка раскрыла записную книжечку и затараторила по писанному:
— Уважаемые господа, дорогие гости. Нами разработана специальная программа культурного досуга, рассчитанная на ваш полноценный отдых и расширение кругозора. Сегодня у нас Мариинский театр «Жизнь за царя», затем белые ночи — прогулка по набережным и катание на морском трамвайчике. Среда: Петергофские фонтаны, посещение дворца, подвижные игры в парке аттракционов…
— Хорошо, хорошо, гут, — Фриц захлопнул Маринкину книжечку. — Я сдаюсь, их бин капитулирен. Однако мой друг Курт решительно настроен собрать все золотые и серебряные медали на этих соревнованиях, а потому вряд ли он сможет участвовать в наших подвижных играх… Вы видите, у него уже начинается послеобеденный отдых.
Курт и вправду совершенно осоловел от обилия русской речи, бифштекса и витаминного коктейля. Глаза его то и дело закрывались сами собой.
— С вашего позволения я провожу его в номер, — подмигнул Диц.
— Хорошо, — согласилась Маринка, — мы подождем.
— Ауфвидерзеен, — важно произнес Курт, поднимаясь с места и срывая с себя салфетку. Диц проводил его, держа под руку и на ходу разъясняя смысл предшествовавшего разговора.
— Но вы обязаны быть постоянно возле меня, — возмутился Курт, — что еще за славянские дети и непредусмотренные поездки!
— Видите ли принц, здесь, в России, это самая обычная практика. Это называется радушие, гостеприимство и еще что-то в таком роде. Отказ вызовет ненужные толки, а также излишние внимание. Все ваши конкуренты носятся по концертным залам и театрам как угорелые, едва успев обсохнуть после тренировок.
— Хорошо, барон, вы меня убедили. Надеюсь, что ваша рекреационно-просветительская деятельность ни коим образом не повлияет на мой режим тренировок.
Уложив Курта в постель и плотно задвинув шторы, Фриц Диц вынул из чемоданчика табакерку и сунул ее в карман.
Славянские дети сидели за столом точно так, как их оставили здесь пять минут назад. С той разницей, что ваза с мороженым ассорти была пуста, а в сифоне пузырилось не более чем на два пальца от дна «крем-соды».
— Я не заставил вас ждать? — вежливо поинтересовался Фриц.
— Нет, спасибо, было очень вкусно, — поблагодарила Корзинкина.
— А почему ваш чемпион выступает от независимой сборной? — обратился Славик к Дицу. — Разве он не из Германии?
— Курт немец, это так, однако он родился в Южной Америке и еще ни разу в жизни не бывал на своей исторической родине.
Это была абсолютная правда.
— Послушайте, — Фриц вдруг пригнулся и заговорил шепотом.
— Да! — отозвались шепотом Славик и Маринка.
— Я восхищен вашей изобретательностью и фантазией!
— Правда?
— Этот луч, объемная проекция мумии, он до смерти перепугал воришек.
— Фантом-проектор, — уточнил Славин не без гордости.
— Уникальные кадры видеосъемки в экстремальных условиях…
— По правде говоря, не очень хорошо получилось, — призналась Маринка.
— Дротики, начиненные транквилизаторами…
— Там было довольно темно… — Славик предпочел бы не вспоминать свои позорные промахи.
— Мальчик-эльф, отключивший сигнализацию…
— Петя?.. — переглянулись Славик и Маринка и тут же прикусили языки: говорить с кем бы то ни было на эту тему, генерал Потапов им запретил. И уж совсем не следовало этого делать с иностранным гражданином, за которым они сами должны были наблюдать.
— А мы ничего такого не знаем, — ясные глаза Маринки Корзинкиной округлились.
— Ерунда какая-то, — Славик начал сердито расколупывать неровность на полированном столе.
Некоторое время Фриц с едва заметной улыбкой переводил взгляд с одного на другого, затем поставил на середину стола табакерку и откинул крышку.
Медленно привставая и одновременно вытягивая шеи, дети склонились над незнакомым предметом.
Серебряный ларчик был разделен перегородкой на два отделения: «спальню» из мягких лоскутков ткани и «ванную комнату» — с влажной губкой для умывания, полотенцем и ночным горшком, для которого немец приспособил обыкновенный наперсток.
На мягких лоскутках, закинув ногу на ногу, лежал Петя Огоньков и делал вид, что ему все на свете безразлично.
Внезапно ему прямо на лицо обрушился поток теплой воды.
— Петя… — всхлипнула Маринка и достала платочек.
Убиравший со стола официант тоже попытался заглянуть в коробочку, но Славик захлопнул крышку перед его носом и посмотрел на него укоризненно.
— Будете еще что-нибудь заказывать? — спросил официант.
— Оставьте счет, вы свободны, — распорядился немец.
8
Джокер дает подсказку. — Фриц Диц угадывает условия игры. — Седьмое испытание
Маринка Корзинкина приоткрыла крышку, и ее глаза снова сделались на мокром месте.
— Петя! Огоньков! Ты здесь? Как же ты здесь живешь! А наперсток зачем?..
Петя подскочил, словно ужаленный, и спрятал наперсток, который, по счастью, был пуст и вымыт. Затем он снова завалился на тряпки и, чтобы поскорее переменить тему, обратился к Славику:
