— Забудем этот нелепый инцидент и продолжим игру, — предложил джокер. — Господин Диц, я приношу вам извинения за вздорные и необоснованные предположения одного из… одного из членов нашего клуба.
Маркиза презрительно фыркнула.
Диц чуть заметно вежливо кивнул, при этом его монокль снова вывалился и повис на шнурке.
Внезапно запыхтела и заволновалась печка:
— Э, погодьте, погодьте расходиться! Мальчонка-то сейчас где живет? Ась? То-то и оно, в табакерке. Вас бы всех в табакерку засадить. Надо-ть ему что-то удобнее устроить, все-таки живая душа, не игрушка…
Джокер отреагировал моментально:
— Улучшение жилищных условий не возбраняется, если таковое не повлияет на расстановку сил в последующем туре игры.
Хлопнув в ладоши, он выкрикнул:
— Седьмая сцена снята, все свободны!
Прожектора погасли, на мгновение стало темно.
Как только дневной свет вновь осветил ресторанный зал, а посетители и официанты начали «отмирать», Славик, Маринка и немец склонились над табакеркой. Теперь ее убранство не было похоже на временное убежище с лежанкой из тряпок и ночным горшком. Это были хоромы. На месте лежанки стояла гидрокровать с терморегулятором, а позорный наперсток заменил многофункциональный биотуалет с запасом одноразовых вставок. Напрягая зрение, в табакерке можно было разглядеть:
— мягкую обивку по стенам;
— электрическое освещение где только можно;
— компактную помывочную кабину;
— компьютер, аудио, домашний кинотеатр;
— забитый припасами холодильник;
— кондиционер;
— прочее несущественное во множестве.
Славик тихонько присвистнул, а Маринка прошептала:
— Так бы и я согласилась…
Сам Петя Огоньков уже стоял с пультом в руках и нажимал кнопки, а вещи его слушались. Подняв глаза, он сказал:
— Ладно, несите в номер, чего уставились.
— Петя, а где наперсток? — не удержалась Маринка.
Проигнорировав шпильку, Петя завалился на гидрокровать, закинул ногу на ногу и раскрыл объемистое руководство, озаглавленное: «Жилище компактное повышенной комфортности. Инструкция по эксплуатации».
10
Черный человек. Экселенц желает получить мальчика. — Когда самый дорогой фотоаппарат не дает гарантии качества
Бережно держа в руках табакерку, дети направились к лифту. Фриц отдал им ключи от номера и сказал, что задержится. Едва двери лифта захлопнулись, он вернулся и взбежал на второй ярус ресторана. Тот, кого он искал, торопливо шел к противоположному выходу.
Это был худой, очень сутулый человек в черном плаще и черной шляпе. Нижнюю часть лица он скрывал, прижимая к губам носовой платок, верхнюю оттеняли широкие поля шляпы, глаза прятались за круглыми стеклами черных очков. Сосульки редких седых волос доставали ему до плеч.
— Карл! — негромко окликнул его Фриц Диц.
Незнакомец рефлекторно повел сгорбленными плечами, но не обернулся, а наоборот ускорил шаг. Добежав по коридору до пожарной лестницы, он вдруг носом к носу столкнулся со своим преследователем.
— Карл, — повторил Диц, — какая неожиданная встреча! Вот уж верно говорят, что мир тесен. С чего это ты так запыхался? Вид у тебя еще противнее, чем обычно. Может, стоит уладить какие-то неприятности?
— Не надо ничего улаживать, господин барон, — с неприязнью проговорил черный человек, вытирая лицо платком. — Вы сами одна большая ходячая неприятность. Уж лучше держитесь от меня подальше.
— Зачем же вы следили за мной? Кажется, вы у нас специалист по внутренним дознаниям, господин соглядатай.
— Внутренние дознания, господин барон, тоже бывают разного рода. Поговорим начистоту, если уж так сложилось. Хотя, согласно предписанной мне инструкции, я должен встретиться с вами не раньше завтрашнего утра.
— Чтобы до того времени следить за мной?
— Это уж как вам угодно, господин барон, я только выполняю приказание фюрера.
— Хорошо, пройдемте в зал, здесь на нас обращают внимание.
Вернувшись в ресторан, они уселись за столиком второго яруса и заказали кофе.
— Отличный обзор, — заметил Фриц.
— Как же вы меня увидели снизу, сидя ко мне спиной?
— Увидел вас в крышке табакерки. Я вообще имею привычку видеть всегда и все вокруг себя. Так что же вам поручил фюрер?
Карл склонился над столом и понизил голос:
— Экселенц желает, чтобы вы отдали ему того мальчика, гомункулуса, которого вы прячете в табакерке.
Фриц внешне оставался невозмутим, однако в голове у него происходила лихорадочная работа. Через две секунды решение было принято.
— Нет никакого мальчика, с чего вы взяли, — сказал он холодно.
— Не отпирайтесь, я сам его видел.
— Кто вам поверит.
— У меня есть доказательства, фотоснимки.
— Не сомневаюсь, что вы засняли с этой удобной позиции три десятка отличных кадров. Их можно сколь угодно увеличивать и разглядеть любые детали. Однако дело в том, милейший господин Ангелриппер, что это была всего-навсего детская игра, фантом-проекция. Можно видеть, но нельзя осязать. Вы напрасно старались.
— Но тогда, в ставке фюрера, на дне бассейна я видел не проекцию.
— Стало быть, вы, как обычно, подглядывали и подслушивали, господин мерзавец?
— Не пытайтесь меня провоцировать, дуэли не будет, я выполняю личное поручение фюрера. А подглядывать и подслушивать — это моя работа, если вам угодно. И пока еще фюрер доволен моей службой.
Глаза Фрица метнули молнии.
— Если вы еще раз, — проговорил он спокойно, — в разговоре с мной сошлетесь на вашу мнимую близость к фюреру, я попрошу его утопить вас в том самом бассейне, в котором живут ваши болезненные галлюцинации, Карл Ангелриппер.
Это была вполне реальная угроза. Карл сбавил тон и заторопился.
— Как бы там ни было, я должен выполнить приказ.
— Хорошо, выкладывайте, что у вас.
— Мною уже установлено, что мальчик существует. Нашим специалистам не составит труда доказать, что на фотографиях живое существо, а не проекция. Согласно следующему пункту я должен встретиться с вами и настоятельно просить вас от имени фюрера (Карл осекся и испуганно взглянул на Дица) просить вас передать существо мне в руки. В случае отказа, я должен передать господину барону этот билет на субботний одиннадцатичасовой рейс для последующей личной встречи с фюрером.
Это уже было серьезно. Фриц понимал, что не сможет обмануть Гитлера при личной встрече. Пытаясь скрыть некоторое замешательство, он улыбнулся:
