— Внезапная активации комплекса «Сталтех» спровоцирована попыткой мнемотехнического вмешательства, — начал пояснять Вальтер. — Мы проанализировали входящие данные. Кто-то попытался скопировать наши программы и тем самым активировал систему защиты.
— Кто?
— Это уже не важно, господин Хистер. Виновный по определению мертв. При первичной активации комплекса «Сталтех» носитель получает безусловную команду на физическое устранение свидетелей.
— Вальтер, ты отвечаешь головой за безопасность проекта, — хмуро обронил Хистер. — Меньше самоуверенности. — Он вновь взглянул на экраны. — Этот ваш Макс несется, не разбирая дороги. Он похож на сумасшедшего. Где гарантия, что инструкция системы безопасности была исполнена им в точности?
— Процесс инициализации комплекса «Сталтех» неоднократно проверялся в условиях полигона…
— Молчать! — Хистер обернулся, уничтожающе посмотрев на Вальтера. — Выслать группы зачистки! Пусть уничтожат всех потенциальных свидетелей! Обыскать руины в радиусе двух… нет, даже трех километров от точки первого пеленга! Исполнять!
В информационном центре после отдачи коротких команд наступила гнетущая тишина.
— Ну, что замолкли? — Хистер постепенно терял терпение. — Я жду пояснений! Что предлагаете делать с этим Максом?
— Я бы понаблюдал за ним, — осторожно высказался Вальтер. — У нас появилась возможность провести полевые испытания…
— Пытаешься обернуть свой провал в красивый фантик? — Хистер злобно посмотрел на мнемотехника. — Как ты вообще допустил, чтобы сверхсекретная разработка стала предметом исследования какого-то мнемотехника?!
— Это роковая случайность. Все торговцы, через которых реализовывались десять экспериментальных комплектов имплантов, должны были дать четкие целеуказания на сталкеров, ставших носителями. В девяти случаях все так и произошло, за объектами ведется постоянное наблюдение. В случае с Максом произошел сбой. Комплект имплантов попал в его руки по недоразумению, и на некоторое время он выпал из поля нашего зрения.
Хистер побагровел.
— Мы для чего создавали сеть тотального контроля?! — визгливо переспросил он. — Что значит «выпал из поля зрения»?! У него НАШ чип мью-фона в башке! Или я ошибаюсь?!
— Макс не имплантировал чип из набора, — глухо признал Вальтер. — У него уже был мью-фон, работающий на частотах вольных сталкеров. Мы не знали его кода…
— Почему мне не сообщили?
— Велись поиски…
— Вальтер, я тебя в порошок сотру. В кровавый порошок! — Хистер все больше распалялся, выходя из себя. — Поднимайте по тревоге дополнительные боевые группы. Этого Макса необходимо уничтожить! Он ставит под угрозу весь проект!
— Господин Хистер, нет никакой необходимости в немедленной ликвидации носителя! — Вальтер набрался смелости возразить. — Ситуация под контролем. Чип мью-фона теперь инициализирован, и у нас действительно появилась возможность провести серию полевых испытаний! Мы ничем не рискуем! Уничтожить носитель можно в любой момент дистанционной командой!
— Ну, допустим. Убедите меня.
Вальтер подошел к своему рабочему креслу.
— Вы позволите?
— Действуй! Не тормози! — прикрикнул на него Хистер.
Мнемотехник быстро произвел несколько переключений на сложном комплексе аппаратуры.
— Ну?
— Я открыл канал дистанционных команд.
— Он будет делать все, что ему прикажут?
— Не сразу. При обсуждении проекта мы отказались от внедрения управляющей колонии скоргов, остановившись на примитивной, но доказавшей свою эффективность схеме «обучающего управления».
Хистер нахмурился. Он никогда не пытался вникнуть в суть технической стороны проектов. Но сегодня случай особый.
— В двух словах, Вальтер. Что за «обучающее управление»? Если мне не изменяет память, то в техническом задании я четко сформулировал требования к универсальному бойцу! Он должен беспрекословно подчиняться моим приказам!
— Мы следовали указаниям. Но получить требуемый результат без серии предварительных опытов невозможно. Включая в структуру носителя управляющую колонию скоргов, мы, конечно, получаем инструмент быстрого исполнения внешних команд, но при этом возникает огромный риск перехвата управления над нашим бойцом. Мнемотехник противника может парализовать его, или технос, чьи потенциальные возможности мы до сих пор не знаем, подчинит себе управляющую колонию наномашин. В рамках проекта такая опасность грозит катастрофой. Поэтому мы решили сохранить биологический мозг.
— Какой в этом смысл?
— На мозг можно воздействовать. Сейчас в голове Макса сформированы электроды. Подавая на них управляющие импульсы через чип мью-фона, мы можем вызвать в его рассудке адскую боль или невыносимое наслаждение, стимулировать работу организма через метаболические импланты или наоборот, убить его. Схема обучающего управления проста и стара как мир. Мы отдаем приказ, который воспринимается носителем в виде голосовой команды, переданной по связи. Если носитель следует инструкции, то получает вознаграждение, если противится — наказанием станет невыносимая боль.
— Ну и что тут нового?
— В схеме подчинения — ничего. Но биологический мозг, на который мы воздействуем, управляет усовершенствованным телом!
— И как долго длится обучение?
— Все зависит от силы воли, от сопротивляемости носителя. При проведении лабораторных испытаний мозг сталкеров утрачивал личность, не теряя при этом навыков выживания и боя. Под воздействием таких мощных стимуляторов, как боль и наслаждение, быстро вырабатывались новые рефлексы. Через две-три недели подопытный либо погибал, либо становился абсолютно послушным.
— Очень интересно. — Хистер вновь взглянул на экраны. — Я хочу увидеть, как он поведет себя. Дайте ему команду… ну, к примеру, остановиться и подобрать с земли камень.
* * *
Максим бежал, не разбирая дороги.
Поначалу его гнал ужас. Процессы изменения, стремительно протекающие в организме, довели рассудок до состояния аффекта.
Антрацит, сволочь, что же ты со мной сделал?
Подсистема боевой экипировки тревожно сигналила, сообщая о десятках очагов инфицирования скоргами, выявленных на кожных покровах, продолжающих разрастаться, несмотря на исправную работу метаболических имплантов, которые обязаны противостоять случайно попавшей на кожу металлизированной проказе.
О том, что тончайшие серебристые нити и многочисленные ртутные пятна являются следствием стремительного развития неких внутренних структур, давно таившихся в его организме, ждавших лишь сигнала к продолжению роста, Максим не задумывался.
Жуткие искажения сознания никуда не исчезли. Он пришел к мнемотехнику за помощью, а что получил в итоге? Максима начинала бить крупная нервная дрожь, стоило лишь вспомнить, что он пережил, очнувшись в кресле. Рядом стоял тот самый жуткий низкорослый сталтех — он что-то искал, роясь в экипировке Максима.
