Я проснулась рывком, выдирая себя из сна. Кошмар. Горящий дом, боль, крики, моя душа, разрываемая и поглощаемая…
– Ш-ш. – Дэвид повернулся на кровати и приподнялся на локте, глядя на меня.
В комнате было темно, хотя я видела серые пальцы лучей по краям задернутых штор. Похоже, приближался рассвет.
– Как долго я спала?
– У тебя было видение.
Я моргнула и уставилась на него, соображая, откуда он знал об этом.
Мое сердце билось очень часто – это было именно так, хотя бы потому, что я верила, что это так – и, может быть, так оно и было; может, он смог почувствовать быструю ровную дробь моего пульса. А может, он просто знал, потому чтознал. В общем-то, я и представить себе не могла, какой силой он обладал. Я едва стала понимать, какой силой обладала сама, только начинала об этом забываться. Или, если быть более точной, задумываться, насколько я беспомощна на данном уровне развития.
– Видение, – повторила я и удивилась собственной мысли, – а у джиннов бывают сны?
– Конечно, – его густые брови выразительно приподнялись, – почему бы и нет?
– Ну, я не знаю… У вас ведь на самом деле нет мозга…
– У нас, – поправил он. Ну да, я продолжала забывать, что и сама теперь являюсь джинном. – Создание сновидений не является функцией органа или тела. Это функция души. Подобно… – он сдвинул простыню и положил ладонь мне на сердце, но его взгляд при этом не отрывался от моих глаз. – Как это, – закончил он. – Поняла?
– Нет.
– Отпусти.
Я ничего и не держала. На всякий случай я раскрыла ладони. Он покачал головой.
– Нет, отпусти свое тело, выйди из него.
– М-м… ну хорошо. – Я потратила последние семь дней, чтобы научитьсяоставаться втеле, – подожди секундочку.
Он растворился в туманной дымке до того, как последнее слово сорвалось с моих губ, но я все еще ощущала тепло его руки на своей коже.
Я отпустила реальность, позволила ей расплыться вокруг и скользнула на эфирный план, где мир имел другой спектр, другие измерения и возможности. Он тоже был реальным, но по-другому.
Дэвид оставался рядом, он продолжал касаться моей груди, хотя ни у одного из нас тела не имелось.
– Понимаешь? – снова спросил он.
Это был не физический голос, и не ментальный – особый вид вибрации, переводящий его речь в слова где-то внутри моей головы. Все происходило неясно и неэмоционально, но я, тем нё менее, понимала его. Странно, но это больше всего было похоже на вибрацию серебряной нити, соединявшую его и меня.
– Как я могу чувствовать что-то без…
– Тела? – я не видела его, но могла ощущать, и мои ощущения сообщили мне, что он улыбается.
– У тебя всегда есть тело. Ну же, Джо, ты ведь изучала физику. Материя и энергия. Материя существует в трех состояниях…
– Твердом, жидком и газообразном.
– По крайней мере, в физическом мире. И разве смена агрегатного состояния вещества означает его исчезновение?
– Это не объясняет того, каким образом я продолжаю чувствовать твои прикосновения.
– Ты думаешь, прикосновение – это чувство, непосредственно присоединенное к нервам? – Он делал совершенно неприличные вещи с моим телом, не существующим ни в каком материальном виде. Каким бы то ни было образом, я чувствовала жар внутри, ощущала как некоторые части меня, существующей непонятно в каком виде, начинали наливаться болью желания.
– Ты думаешь, что все это можно проделывать, только имея тело?
– Хорошо, но не думаю, что готова заниматься с тобой любовью в газообразном состоянии.
– Очень плохо. – Его голос – в моей интерпретации – вибрировал внутри меня, и это было очень сексуально. –А как насчет жидкости? Ты готова стать влажной?
– Ты дурно на меня влияешь, знаешь об этом?
Я почувствовала его улыбку, похожую на легкое касание губ к моей коже.
– Да. Ты только что мне это сказала.
– Может, прекратишь?
– Прекратишь что? Если у тебя нет нервных окончаний…
Ну, как, интересно, можно задыхаться, если в данный момент ты не дышишь?
– Можно ли нам сейчас вернуться назад?
Я постаралась привести в порядок свои ощущения на тонком плане. Конечно, я его невидела, но, тем не менее, могла чувствовать. Это было немного похоже на ночное зрение – на краю сознания мерцали – то есть, то нет, то снова есть – изменчивые серебристые слои тумана. Прекрасно. Призрачно. Будучи человеком, я провела на эфирном плане немало времени. Но тогда мои глаза – даже мои глаза Хранителя – не имели возможности наблюдать спектр, на котором излучали джинны.
Пространство распахнулось, не искажаемое пределами восприятия, и это было… красиво. Даже прекраснее, чем раньше. Зрение джинна на эфирном плане глубже, богаче и сложнее. Я видела предметы в красных и синих контурах, в зеленых и золотых. Слои разных цветов переплетались и вытекали один из другого, подобно нефтяной радуге на воде. Контуры были одновременно и более четкими и размытыми – оставались знакомыми, но из-за глубины объема узнавались с трудом. Теперь я видела не просто кожу – я видела кожу, мышцы, кости и органы. Сосредоточие жизни.
Люди выглядели, как мерцающие призраки, бледные и прозрачные; некоторые из них светились ярче других – эти, как я поняла, могли быть Хранителями. Людьми, обладающими властью над стихиями. Сотни тысяч их наполняли безграничное пространство, перемещались и пульсировали, объединялись, растворяясь, друг в друге, отдавали и получали. Я наблюдала течение жизни на тонком плане.
Это было потрясающе. Бесподобно. Круги внутри и вокруг них являлись многослойной дымкой джиннов. Я не могла нормально сфокусировать на свои взгляд – они имели склонность исчезать, когда я пыталась приблизить картинку – и у меня было сбивающее с толку ощущение, что онивезде. Боже мой!Я вздохнула и продолжила виртуальный разговор.
– Сколько их – нас – здесь?
Он не ответил, что было странно. Конечно, я не могла видеть его лица, но так или иначе почувствовала, что его внимание переключилось с меня на что-то другое. Ом наблюдал… пристально вглядывался куда-то еще.
– Что это, черт возьми, такое? – спросил он рассеяно.
– Что?
Он протянул – руку? – легкопроникаячерез пустое пространство. Я ничего не увидела. Нет, подождите, увидела… только тусклый мерцающий свет. Такое холодное свечение, которое бывает у глубоководных океаническим рыб. Холодный свет с небольшим голубым отливом. Что-то вроде этого. Голубой иллюзорный магический блеск.
И я почувствовала, как резко напрягся Дэвид.
– Ты это видишь?
