"Тогда посмотри на меня".
Я пристально посмотрела в его глаза. Они были глубокими, мягкими и знакомыми. Мой брат должен был лгать.
"Я не думаю, что ты должна быть здесь, так же как и то, что ты должна уходить, " сказал он. "Но я не могу так отпустить тебя, нравится тебе это или нет. Скажи мне, что случилось".
"Джуд".
Глаза Даниэля теперь смотрели вниз. Он двигал разбитую тарелку своими босыми ногами.
"Я не знаю, что случилось с ним. Он не в себе. Он выдвигает сумасшедшие обвинения
против тебя". Я прикусила свою губу. "Он назвал тебя монстром. Он сказал, что ты используешь меня. И он говорил другие ужасные вещи о тебе".
Даниэль убрал руки с моей талии и скрестил их на своей обнаженной груди.
"Я отказалась верить ему. Я не думаю, что ты мог сделать такое". Я сделала паузу. "Но он сказал, что ты лгал мне об Урбате. Я знаю, что это означает не "Гончая Небес'". Я глубоко вздохнула. "Ты лгал мне…, и теперь я больше не знаю, чему верить".
Даниэль посмотрел на потолок. "Мне жаль, Грэйс. Я бы остался в стороне от тебя. Он сказал мне, чтобы я держался подальше от тебя и Джуда, но я не смог. Я увидел твое имя в том художественном классе, и я должен был знать. Я сказал себе, что если ты сможешь посмотреть мне в глаза… тогда возможно, ты все еще любишь меня. Возможно, есть еще надежда для меня". Слеза потекла по его лицу. Он смахнул ее пальцами. "Но я был эгоистичен. Я не заботился, что это сделает тебе или Джуду. Все, что я хотел, это твою любовь, и теперь я знаю, что это — та вещь, которую я никогда не смогу иметь".
"Да, ты можешь". Я коснулся его голого, жилистого бицепса. "Только будь честным со мной. Я могу помочь тебе, если я буду знать правду".
"Ты не можешь помочь мне". Он отвернулся и схватился за край стола. "Я никогда не смогу спросить".
"Вы не должен спрашивать. Я знаю то, что я, как предполагается, делаю".
Мускулы на плечах Даниэля напряглись. "Ты не можешь…"
"Я поняла это. Я, должна помочь тебе использовать свои способности, чтобы помогать людям. Я — тот, кто может превратить тебя в… супергероя".
"Черт возьми, Грэйс!" поревел он. Стол скрипел и стонал под его крепкой хваткой.
"Как ты думаешь, кто я, черт возьми? Супергерой? Я не Питер Паркер. Я не твой проклятый Кларк Кент. Твой брат сказал тебе правду — я - монстр!"
"Нет, ты не монстр. Я могу…"
"Я использую тебя, Грэйс," прорычал он. "Ты думаешь, что я мог бы измениться, но я не могу. Ты даже не знаешь, на что я способен!" Он схватил вторую тарелку со стола. Она взорвалась у моих ног.
Я отскочила, мои ботинки, хрустели на битом стекле. "Мне все равно," кричала я на него. "Мне все равно, что ты используешь меня. Мне все равно, какую ложь мой брат говорит о тебе. Тот человек, о котором он говорит, это не ты".
Он склонился ко мне, его глаза стали черными и пустыми. "И кто тот человек?" спросил он. "Что Джуд сказал обо мне? Потому что я чертовски уверен, что он точно знает, кто я".
Я отвела взгляд на часы в форме кошки над печкой.
"Он сказал, что ты лгун, вор и убийца," прошептала я. "Он сказал мне, чтобы я спросила у тебя, что ты чувствовал, когда оставил его умирать".
Даниэль сделал глубокий вдох и резко выдохнул. "Словно каждая оставшаяся унция света и надежды была высосана из оболочки, которую я называю душой".
"Значит это, правда?" Мой голос раскалывался в горле. "Скажите мне, кто ты. Скажи мне, что ты сделал. Я думаю, что я заслуживаю знать правду".
Я услышала звук битого стекла, когда он отошел от меня. Я продолжала смотреть на кошку-часы. Ее глаза качались из стороны в сторону с каждой секундой, которая прошла, пока Даниэль, наконец, заговорил.
"Я не лгал о 'Гончих Небес,'" сказал он с другой стороны стола. "Так первоначально называли моих предков. Все, что я сказал тебе, было правдой — свет Божий против зла, Его благословения на моем народе — я только не договорил тебе конец истории".
Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Он сидел на стуле, наклонившись к своим коленям. Он смотрел на пол, поэтому все, что я могла видеть, было вершиной его косматой головы.
"Мои предки боролись с силами ада много лет. Они казалось, были непоколебимой силой
против зла; только дьявол нашел брешь в их броне — недостаток, это находится во всех нас.
Гончие были благословлены, с сущностью животных, которая сделала их сильными и проворными, но они все еще были людьми, с человеческими эмоциями. То, что они не понимали, — это то, что животное, волк, который жил в них, питался этими эмоциями. Особенно отрицательными: гордость, зависть, похоть, страх, ненависть.
Дьявол лелеял эти чувства. Когда Гончие стали очень гордыми — полагая, что они были выше всех других людей — волк внутри вырос. Это влияло на их мысли, их действия, он пожирал части их душ. Их благословение стало их проклятием.
Они отвернулись от Бога и его миссии. Они презирали смертных, ненавидели и боялись их.
А затем волк начал жаждать крови тех, кого Гончие поклялись защищать.
И когда они поддаются этой жажде — а это большинство из них — они совершают истинно хищное действие — пытаются убить кого-то — волк берет на себя управление. Он теперь имеет
право взять форму Гончего по своему желанию, становясь воплощением волка. Он проводит смертный выкуп души Гончей, когда охотится, разоряет и убивает".
"Это — то, откуда происходит название Урбат?" Спросила я. "Собаки Смерти?"
Он кивнул. "Есть много названий. Сотни. Ходоки кожи, Оборотень, Оик,
Varkolak, Varulv. Название, с которым ты вероятно больше знакома, является Оборотень".
"Оборотень? Твоя семья — оборотни?" Я отстранилась. "Ты… Ты действительно…?"
"Волк в одежде мальчика?" Он не шутил. "Я — гибрид. Моя мать была полным человеком.
Мой отец был Калби. Он был животным". Даниэль посмотрел на меня. "То, что я рассказал тебе, — что — Урбаты живут группами- это правда. Они живут вместе для защиты и родства". Он сжал свой кулон. "Многие из них пытаются контролировать волка; как другие вкус крови. Мой отец был из последнего. Он бросил вызов альфе своей стаи и проиграл. Альфа изгнал его вместо того, чтобы разорвать горло — что было большой ошибкой.
Мой отец блуждал некоторое время. Но самый большой инстинкт волка, это семья. Он попал в Крест Роуз, где он выбрал женщину, над которой мог доминировать. Он попытался жить как смертный с ней. Но когда я вошел в эту картину… Я думаю, что он ощутил, что не сможет управлять мной… и это сделало его сумасшедшим. Я снова вел его к охоте".
"Твой отец" — я едва заставила себя спросить — "он был Монстром улицы Маркхам?"
Я думала о том, как его отец, казалось, спал весь день. Как он работал в ночную смену на складе около улицы Маркхам. Как все те странные вещи прекратились в то время, когда он покинул город. "Он убил всех тех людей".
