Но затем я поняла. Это внезапно щелкнуло у меня в голове. Я не была единственным человеком, виновным в этом.
ВНИЗ В КАБИНЕТ
"Ты знал," сказала я с порога. Папа оторвался от своей книги.
Я влетела в комнату, прямо к его столу. "Ты знал, кто он такой, и ты все равно привел его к нам!" Я схватила одну из его книг. Оборотень. "Вот, для чего эти книги. Ты помогаешь ему."
Мои родители были такими лицемерами! Все это дерьмо, которому они нас учили о не хранении тайн, и здесь мой отец держал самый большой из всех секретов.
Я бросила книгу на стол. Она скользнула по дереву и свалила лампу. "Ты тот, кто все это начал. Не я."
Папа поправил свои очки на переносице. Он закрыл свою книгу и положил ее сверху стопки. Он выглядел полностью невозмутимым. От этого мне захотелось кричать на него еще больше.
"Я все ждал, когда ты придешь ко мне," сказал он. "Я надеялся, что если мы оставим тебя в покое, то в конечном итоге ты придешь". Он походил на прекрасного пастора, имеющего дело с обеспокоенным прихожанином. "Закрой дверь и садись".
Я испытывала зуд, чтобы не слушаться его, но я сделала то, что он просил. Как только я села, я подняла еще одну книга. Слова и буквы были все незнакомы, как арабский язык.
"Итак, ты хочешь знать, почему я помогаю Даниэлю," сказал папа. "Ответ прост, Грэйс. Он попросил меня".
"Когда?"
"Даниэль связался со мной приблизительно шесть недель назад. Я сделал приготовления для его возвращения".
"Но почему он хотел вернуться сюда?"
"Он не сказал тебе?"
Я листала страницы книги, пока не наткнулась на иллюстрацию. Это была гравюра, что-то вроде человека превращающегося в волка. Полная луна висела на заднем плане. "Он сказал что-то о художественной школе. Он нуждался в Святой Троице, чтобы поступить в Трентон. Но это было только прикрытие, правильно? Это не имеет никакого отношения к художественной школе, не так ли?"
Даниэль просто использовал это, чтобы заставить меня сочувствовать ему--чувствовать себя связанной с ним в наших целях.
"Это было на обложке журнала, который мы выдумали," сказал папа. "Но это не означает, что Даниэль не хочет поступить в Трентон. Он хочет исправить свою жизнь". Папа наклонился вперед, скрестив руки на столе. "Грэйс, причина, по которой Даниэль вернулся, он ищет
избавление".
Что-то вздрогнуло в моей груди. "А это возможно?"
Папа посмотрел вниз на свои руки. "Когда Даниэль ушел, он искал колонию, откуда прибыл его отец. Он просил места в их стае. Однако, Урбаты, которые претерпели изменения
— становясь оборотнями — не часто имеют детей. Это против их природы. И в динамичной стае, только альфе позволено спариваться. Само существование Даниэля было оскорблением их устоев". Папа сжал и разжал свои пальцы. "Я думаю, что эти древние волки понятия не имели, что делать с таким молодым Урбатом — особенно с учетом того, что он пришел от отца, который был изгнан из их колонии. Многие из старейшин опасались позволять Даниэлю, жить среди них. Альфа предоставил ему испытательный срок, в то время как они обдумывали его будущее. В это время, Даниэль встретил там человека …"
"Габриэль?"
Папа кивнул. "Габриэль — бета их стаи. Заместитель командира. Он взял Даниэля под свое
крыло — или лапу, в зависимости от обстоятельств — и научил его многим вещам, рассказал историю их народа.
И о методах, которые они развили столетиями, чтобы уметь контролировать волка.
Кулон, который носит Даниэль, очень уникальный. Это помогает ему держать волка в страхе, и это делает его более разумным — более способным управлять своими действиями — в то время когда он в форме волка. Кулону — много столетий. Я связался с Габриэлем, чтобы узнать, есть ли у него другой… " Папа потер рукой лицо. Темные пятна под его глазами стали более глубокими и более темными, с тех пор, когда я видела его в последний раз.
"Хотя Габриэль имеет большое влияние на свою стаю, после испытательного срока, он не смог убедить других старейшин позволить Даниэлю оставаться с ними навсегда. Я думаю, что воспоминания об его отце, были еще слишком свежими. Они выгнали Даниэля".
Я опустила голову. Еще один набор имен, добавленный к длинному списку людей, которые отказались от Даниэля — списку, где мое имя было теперь на первом месте, после того, как я не смогла смотреть в его глазах.
"Однако, прежде, чем Даниэль был изгнан из колонии, Габриэль сказал ему, что для него может быть есть путь, освобождения души из тисков волка. То, что может быть избавлением для него. Габриэль сказал, что он не может рассказать ему детали, но Даниэль может сам найти запись ритуала, если он достаточно твердо для себя решил. Он сказал, чтобы Даниэль заручился помощью человека Бога. Он сказал ему возвращаться туда, где его любили — он сказал ему идти домой".
"И именно поэтому он связывался с тобой. Ты — человек Бога".
"Да. С тех пор я просматриваю каждый текст по этому вопросу. Ищу способ избавления". Он
Указал на разбросанные книги на столе. "Тогда я понял, что ответ должен быть религиозного характера — что-то такое, что только человек Бога может найти. Я вспомнил встречу с православным священником много лет тому назад. Он рассказал мне о реликтах, которые хранились в его соборе. Книги, которые содержали переводы писем, написанных монахом, который поехал в Месопотамию во время Крестовых походов. Хотя я мало об этом думал в то время, решив, что священник пошутил, что документально подтвердил то, что Бог создал оборотня".
Папа открыл свой ящик стола и вытащил деревянную коробку. Крышка была инкрустирована золотым узором из переменных солнц и луны.
"Я ехал большую часть ночи четверга к собору. Потребовалось довольно много убеждений, но священник, наконец, согласился дать взаймы книгу нашему приходу. Я не мог успокоиться, пока не нашел ответ".
"Ты нашел го?" Мое сердце бешено билось. "Ты можешь исцелить Даниэля?"
"Нет". Папа уставился на коробку. "Я не могу помочь ему больше".
"Нет, ты не нашел его? Или нет, ты не можешь вылечить его?"
Папа снял свои очки, сложил, и аккуратно положил их на стол. Он откинулся на спинку стула. "Скажите мне кое-что, Грейс. Ты любишь Даниэля?"
"Как я могу?" Я изучила заусеницу на своем большом пальце. "Не после того, что он сделал Джуду. Это было бы неправильно…."
"Ты любишь его?" Голос папы сказал мне не рассматривать другие вещи. "Ты?"
Слезы хлынули из моих глаз. Неужели я еще могла плакать?
"Да," тихо прошептала я.
Папа вздохнул и поднял коробку. "Тогда это должно находиться не в моих руках." Он поставил коробку передо мной, что-то грохотало внутри ее. "Я чувствую, что ты должна найти ответ для себя. Я буду здесь, когда ты это сделаешь…, но выбор за тобой".
