Игорь, видимо, не ожидал такого натиска и даже не стал с ней препираться. Я бы на его месте дал ей отпор, но мне почему-то очень хотелось спать. Странно, раньше такого не было, сколько бы мы ни блукали, я всегда был как огурчик. Может, конечно, это свежий воздух на меня так подействовал, хотя вряд ли, я ведь и раньше ходил в лес, но никогда не спал по дороге, как сейчас. Мне казалось, что еще совсем немного, и я свалюсь. Я сонным взглядом оглядел ребят и заметил, что они тоже еле плетутся.
— Эй, спать никто не хочет? — как можно бодрее спросил я.
— Вот еще глупости какие, — ответила мне Северова и… зевнула.
На помощь мне пришел Макс, который, по всей видимости, просто прочитал мои мысли.
— Я думаю, мы пошли не в ту сторону, поэтому так долго не можем выйти к озеру. Наверное, уже наступила ночь и нам хочется спать. Давайте остановимся и попробуем вспомнить, куда нам идти, вернее, откуда мы пришли.
Остальные остановились и попытались осмотреться вокруг, но ничего не вышло — было слишком темно. Я подумал, что как раз сейчас нам бы пригодились пиротехнические способности Игоря.
— Может, попробуем что-нибудь разжечь, чтобы увидеть дорогу, — предложил я.
— Это я с радостью, — ответил Игорь и стал щупать землю, пытаясь найти какую-нибудь ветку. Наконец ему это удалось, и у него в руках оказался какой-то хворост. — Надолго его не хватит, — предупредил он нас, — так что сосредоточьтесь и внимательно смотрите.
Так мы и сделали — сосредоточились и стали смотреть на Игоря, но он все никак не мог поджечь эту веточку. Спустя какое-то время, когда я уже потерял надежду увидеть огонь, Квасцову все же удалось поджечь палку.
— Фу, я уж думал, что потерял свою способность, — облегченно выдохнул он.
Но мы не слышали его, пытаясь сосредоточиться на тропинке, которой почему-то не оказалось у нас под ногами да и вообще в поле зрения.
Мы хотели увидеть хоть что-то знакомое, но нам это не удавалось.
— Смотрите! — вскрикнула Катя. — Там какието домики, — она показала рукой в сторону от нас.
— Да это же наш дом, — сказал Макс, и мы стремглав бросились, не разбирая дороги, к дому. Через пять минут такого бега мы уже стояли у своего порога. Тяжело дыша, мы зашли внутрь и разместились на первом этаже, в комнате девчонок. И что интересно, как только мы вышли из леса, сон как рукой сняло.
— Ничего, собственно говоря, я не понимаю, — честно призналась Наташа, — как мы могли оказаться дома, не проходя мимо озера? И почему мы вообще ушли в другую сторону? С каких это пор мы стали теряться в лесу?
Гурову словно прорвало в последнее время. Обычно она отличалась молчаливостью, но здесь эта черта ее характера немного притупилась по непонятным для меня причинам.
— Нет, странно, что нам вообще удалось выйти из леса, — сказал Макс, — честно признаться, я уже на это не надеялся.
Да, Макс умеет скрывать свои чувства. Он, как настоящий лидер, поддерживал в нас бодрый дух и веру в то, что все получится. Надо отдать ему должное, не каждый бы так смог.
— О, часы уже показывают одиннадцать, — заметил я, — значит, в лесу мы провели около семи часов.
— Ничего себе, — выдохнул Игорь. — Кстати, Макс, ты не знаешь, почему я в лесу так долго не мог разжечь хворост?
— Пока я могу только догадываться, — тихо ответил Крейц, — но мне ясно одно: нам необходимо держаться вместе, я имею в виду не просто нашу компанию, а нашу энергию. Нам кто-то или что-то противостоит, поэтому ты и не мог сразу зажечь палку.
Такое объяснение мало кого утешило. Мы-то хотели отдохнуть, не думая о том, что в таком забытом богом месте для нас может найтись занятие, вернее, для наших способностей, да к тому же кто-то будет нам противостоять. Конечно, можно было надеяться на то, что Макс ошибся: мы просто заблудились, а ветки у Игоря оказались очень мокрые и не разгорелись сразу, но рассчитывать на это всерьез было глупо. Крейц редко ошибался, можно сказать, что никогда.
— Надо было мне в Москву ехать, — одними губами произнес я, не рассчитывая быть услышанным.
— Можно подумать, тебя здесь кто-то держит, — недовольно ответила Северова на мою реплику, — хоть завтра собирайся и езжай в свою ненаглядную Москву.
— Перестаньте ругаться, нашли время разбегаться по углам, — оборвал нас Макс, — я же вас минуту назад предупредил, что нужно держаться вместе, а вы тут скандалите из-за пустяков.
— Ничего себе пустяк! Грановского, видите ли, не устраивает наша компания, а я и слова сказать не могу. И вообще, мы и без него справиться можем, если ему так не хочется с нами оставаться.
— Да перестань ты, Катя, ерунду говорить, — вдруг не выдержала Наташа, — за твоей руганью мы самое главное упускаем. — Северова хотела было ей что-то возразить, но не успела. — Макс, может, твой дедушка, Пал Палыч, слышал что-то странное про это место, поэтому и предложил нам сюда поехать?
Вот это поворот! Даже я до такого не додумался, а зря, ведь это вполне может оказаться правдой. Пал Палыч был гораздо прозорливее всех нас вместе взятых. Поэтому и Макс был у нас лидером: мудрость и способности организатора он унаследовал от деда. Я посмотрел на Макса, ожидая от него ответа, и все остальные поступили так же.
— Ребята, я ничего не знаю, если бы мне было что-то известно, я бы непременно вам об этом сказал, — ответил Макс на наши вопрошающие взгляды.
Не верить ему было бы несправедливо, так как он нас раньше никогда не обманывал. Но мысль о том, что Пал Палыч посылал нас сюда с определенной целью, все равно не покидала меня.
— Я так думаю, что сегодня мы уже все равно ничего нового не узнаем, — сказала Оля, — давайте отдыхать. А завтра утром решим, что нам делать дальше, — и то ли от усталости, то ли для пущей убедительности своих слов зевнула.
— Хорошо, но, может, все-таки определимся, что будем делать завтра? — спросил Макс, — видимо, он не мог успокоиться, пока не выяснит все до конца.
Но никто ему не ответил, так как мы еще не знали, что от нас требуется.
В итоге мы решили, что волнений нам на сегодня хватит и уж лучше лечь спать, чем выяснять суть того, чего мы так, собственно, и не увидели. Но Макс — парень упорный, и нам все-таки пришлось поднапрячь свои извилины.
КАТЯ СЕВЕРОВА
Крейцу всегда надо все спланировать. Непонятно, почему он так настойчиво нас к этому привлекает. Это уже мне не нравится. Чтобы Макс ничего не мог сам придумать? Странно…
— Я думаю, всем ясно, что в лесу что-то не так, — резко сказал Максим, — давайте смотреть правде в глаза. Если бы это было что-то обычное, но непонятное, мы люди неглупые — и смогли бы хоть за уши, но притянуть какое-либо объяснение. А здесь нет.
— Нам ясно, конечно, — сумничал Грановский и покосился на меня, видимо, в ожидании нападения, но я только недовольно фыркнула и отвернулась в сторону, — но анализировать нам совершенно нечего. Никаких фактов.
