Обычно аномалии (за исключением искрящихся электр и пузырящегося зеленоватого студня) практически невидимы. Даже в момент активации призрачные границы их воздействия обозначаются лишь на доли секунды. Здесь же все происходило иначе. Карусели не останавливались ни на секунду. Все обозримое пространство покрывали мутные вращающиеся смерчи уплотненного воздуха, несущего частицы земли, фрагменты растений, камни, жалкие обрывки одежды, обломки оружия. Наиболее крупные очаги аномальной активности концентрировались в районе рва.
Инок зажмурился, пытаясь представить, что происходило тут сразу после возникновения аномалий, но воображение явно не дотягивало до суровой действительности. Сотни тел людей и мутантов, наполнявшие ров, разбросанные по полю, исчезли. Наблюдая за одной из каруселей, он представил, как аномалия подхватывала останки, жадно высасывая их из переполненного рва, набирая силу, материализуясь багряным смерчем, а со всех сторон ее сжимали, деформировали направленные вдоль земли гравитационные удары беснующихся трамплинов, смерч пульсировал, заглатывая все новую и новую массу, пока не разрядился чудовищным взрывом…
«Срок жизни этих аномалий потому и короток, что они не успокаиваются ни на секунду», – подумалось Иноку.
– Ну, ничего себе!.. – Гурон присел рядом, его взгляд перемещался от экрана детектора к реальной картине происходящего и обратно. – Штопор, ты только посмотри! – Он тоже включил запись, понимая, что кадры, отснятые в реальном времени миниатюрной видеокамерой ПДА, фактически бесценны. – Ты на трехмерную модель взгляни! – Он произвел несколько переключений, развернув обработанное мини-компьютером изображение таким образом, чтобы получился вид сверху.
Инок вздрогнул. С избранного для наблюдения ракурса он видел лишь фронтальную часть сложного явления. На предложенной Гуроном схеме очаги аномальной активности, отмеченные ярко-алыми пятнышками, выстраивались в определенную систему. Непроходимое поле аномалий вытянулось вдоль рва, слегка искажаясь в сторону базы «Долга», и лишь в одном месте искривлялось, уходя в глубь Диких Территорий. Сравнив изображение с картой местности, он понял, что очаги воронок, каруселей и трамплинов возникли не хаотично, они перекрывали лишь те участки, где во время боя погибло наибольшее количество людей и мутантов.
– Зона прибралась? – нервно озираясь, спросил Штопор.
Неожиданная фраза ветерана заставила Инока оглянуться.
– Что ты сказал?
– Говорю – Зона порядок навела, – повторил Штопор. – Куда все трупы-то подевались? В пыль их? В переработку, на артефакты?
Слова Штопора заставили Инока по-другому взглянуть на происходящее. Оказывается, за два с лишним года, проведенных среди изуродованных пространств, он свыкся со многими явлениями, перестал задумываться об их истинной природе, многое принимая как данность. Не он первый задавал себе безответный вопрос: а что на самом деле представляет собой Зона? Как и почему возникают аномалии, откуда берутся мутанты, наделенные сверхъестественными способностями?
Глядя на беснующееся поле аномалий, он вдруг ясно понял, что простые, но туманные ответы его больше не устраивают. По поводу возникновения Зоны существовало множество различных гипотез, не выдерживающих никакой критики в свете последних событий. Целостность восприятия Зоны как единого явления внезапно начала разрушаться.
Включив коммуникатор, он сделал вызов.
– Бармен?
Некоторое время никто не отвечал, затем на несущей частоте связи раздался хриплый, не то искаженный помехами, не то неузнаваемо изменившийся голос:
– Ну, чего тебе?
– Ты действительно в прошлом был сталкером?
– Вот заладил… – Бармен явно злился. – Да, был! Сколько повторять-то можно?
– Ладно, не психуй. На пару вопросов ответишь?
– Ну, спрашивай. Только сам знаешь, информация в нашем мире подороже артефактов будет.
– Рассчитаюсь. Не о том речь. – Инок поморщился. Все же у Бармена что-то неладное с головой происходит. Был ведь неплохой в принципе мужик. Откуда вдруг такая копеечная скаредность в нем появилась?
– Так что ты там спросить хотел?
– Ты знаешь, как возникла Зона? Только не нужно всякого бреда про инопланетян, ладно?
– Инок, ты что, к ученым решил податься?
– Не ответ.
– Выброс был. Первый. В апреле 2006 года.
– А до него? Опуская катастрофу 1986 года? Ее историю я знаю. Ты когда в Зону подался, Бармен?
– Давно. Еще в начале девяностых. Как страну развалили да жрать стало нечего.
– Стоп! Я не понял! Что, уже тогда кто-то в Зону ходил? Зачем?
– Да тут кого только не было в те времена, Инок! Лес, зараженный радиацией, вырубали, металл на экспорт из Зоны Отчуждения гнали, иногда даже целые, не разобранные машины, трактора, сельхозтехнику налево продавали. Потом еще военные тут постоянно находились. В Припяти валили всех, кто в город сунется. Уж прости, не в курсе, что они там так строго охраняли, мы туда поначалу и нос сунуть побаивались. А потом Первый выброс саданул, да так, что в Зоне Отчуждения мало кто в живых остался.
– А где произошел Первый выброс?
– На АЭС. Впрочем, точно я тебе сейчас не скажу. Тогда у нас ПДА еще не было, ходили так, с дозиметрами, да и то не все. Но эпицентр захватил не только атомную станцию. Припять, окрестности, в общем, километров двадцать по окружности.
– И сразу появились аномалии, мутанты, зомби?
– Нет, – категорично ответил Бармен. – Мутанты после миллениума появились. Не такие злобные и разнообразные, как теперь, но проблем все же хватало. Вояки с ними постоянную борьбу вели. Иногда в Припяти, особенно по ночам, такой кавардак творился… Стрельба шла, потом, как правило, вонь по всей Зоне стояла. Это они трупы сжигали.
– Сжигали мутантов?
– Всех. И мутантов, и своих, кто погиб.
– Слушай, Бармен, ну радиоактивное железо в металлолом, древесина, машины, стройматериалы, – понятно. Но ведь их запасы не бесконечны. Чем же вы до Первого выброса себе на жизнь зарабатывали?
– Ты как расплачиваться будешь? – внезапно спросил Бармен.
– Ты об оплате не беспокойся. Тебя ведь новые артефакты интересуют?
– А что, еще нашли?
– Ты на вопросы сначала ответь.
– Да без проблем. – Бармен сипло рассмеялся. – За ваши деньги – любой каприз. А зарабатывали мы на том, что нелегальные научные группы в Зону Отчуждения водили.
– Чьи группы? Кто их посылал?
– Да все кому не лень. От колумбийских картелей, выясняющих воздействие радиации на рост некоторых растений, до откровенных шизофреников, ищущих нирвану. Полный спектр, так сказать. Они тут разные эксперименты ставили. Так что прав ты, Инок, никаких инопланетян не было. – Бармен опять жутковато хохотнул. – Людишки все.
