Скоро новый, 2000 год. Наступает миллениум. Неужели и правда грядет предсказанный конец света?
25 декабря (точно).
Нас посадили в автобусы.
Наемники не прячут оружия. Дорога, сначала асфальтированная, теперь напоминает проселок. Мы молча смотрим в окна. За ними унылые, серые пейзажи. Зима без снега. Мимо проплывают убогие деревушки.
На какое-то время меня сморило в сон.
Проснулся от ощущения тряски. За окнами автобуса в сумерках виден страшный, холодящий душу, ирреальный пейзаж: мертвый, покинутый людьми город. Наша колонна медленно движется по одной из улиц. Моего знания русского хватает, чтобы разобрать буквы на одной из вывесок.
Улица Героев Сталинграда.
С неба, медленно кружа, срываются редкие снежинки. Грязь замерзла, превратившись в ухабы. Я смотрю по сторонам и везде вижу признаки внезапно остановившейся жизни, словно на окно кто-то проецирует похожие друг на друга черно-белые фотографии: мрачные дома с погашенным светом в окнах, не работающие уличные фонари, уже порядком проржавевшие автомобили со спущенными колесами, витрины магазинов, за которыми в свете автобусных фар видны полупустые прилавки с остатками товара, детские площадки, припорошенные снегом, скрипящие на ветру качели, забытая кем-то в песочнице кукла…
Автобус поднимается на взгорок. У горизонта смутно очерчиваются контуры каких-то фундаментальных построек.
Мой сосед, специалист в области кибернетики, внезапно наклоняется и шепчет мне на ухо:
– Это Чернобыльская АЭС. Я посещал ее еще до аварии. Мы сейчас движемся через Припять – мертвый, покинутый город энергетиков.
Его шепот обжигает.
Автобусы внезапно сворачивают и вдруг…
Мы едем по наклонному пандусу, ведущему под землю.
Меня охватывает липкий ужас.
Безвременье…
Я не знаю, сколько прошло месяцев или лет с тех пор, как нас привезли в старый, построенный еще в советские времена подземный ракетный комплекс. Бункерная зона, протянувшаяся на многие километры, стала узилищем для разума и тела, но я уже потерял счет времени и больше ни на что не надеюсь.
Мои надежды на спасение или побег истаяли по мере того, как стал ясен смысл проводимых тут экспериментов.
Те, кто нас захватил и держит под землей, ненавидят Человечество, презирают цивилизацию, вскормившую их. Они готовят апокалипсис. Виды разрабатываемого тут оружия превосходят самые бредовые и фантастичные идеи. Нас действительно используют как прилежных ремесленников. Каждому дан узкий фронт работ. Теперь я знаю, что занимаюсь развитием чужих идей, исследований, остановленных где-то на грани фола.
Генетические изменения, вносимые создаваемыми в лабораториях вирусами, не пощадят никого. Они служат для тотального уничтожения противника, но прежде чем погибнуть, люди и некоторые виды домашних животных, под которых конструируются штаммы генетических вирусов, будут наделены неординарными способностями и послужат оружием. Мир погибнет либо неузнаваемо изменится. Взять, к примеру, собак. Здесь, в подземельях бункерной зоны, уже доведены до стадии боевой готовности два вида вирусов, изменяющих сенсорику «друзей человека», наделяющих собак необыкновенной живучестью и гипертрофированной яростью. Псевдособаки из-за вносимых изменений в структуру мозга проявляют способности ментального воздействия на низший подвид – так называемых слепых псов. Они могут управлять ими.
Мне уже не страшно.
Я стал соучастником не просто преступления, а подготовки массового геноцида человечества. Не понимаю, на что рассчитывают те, кто стоит за экспериментами. Неужели они настолько глупы или безумны, что надеются выжить? В других лабораториях я видел страшных существ, созданных на основе людей. Самое жуткое порождение экспериментов – это контролеры. Они способны влиять на психику других мутантов, собирая их в боевые группы.
Это БЕЗУМИЕ в его самом ужасающем и циничном виде.
Безвременье.
Недавно я получал реактивы со склада. В нескольких километрах от биологических лабораторий, оказывается, расположен сектор для физиков. Там я встретил старика. Он показался мне смутно знакомым, а когда мы перебросились с ним парой фраз, я с ужасом узнал молодого и несомненного талантливого ученого, которого встречал в той, прошлой жизни на одной из конференций, посвященной проблемам синергетики и формирования смежных отраслей знания, существующих на стыке различных наук. Он, похоже, не вспомнил меня. У него не осталось личности. Лишь жутковатый фанатизм исследователя. Он говорит неразборчиво, часто и невпопад сыплет непонятными терминами. Удивительно, как у меня хватило смелости и терпения общаться с ним.
Самое жуткое – я сумел понять, что он практически завершил работу над установкой, которая подавляет личность человека. Остаются лишь примитивные рефлексы. Он утверждает, что при помощи другого устройства, разработкой которого занимаются «смежники», вражеских солдат, чей разум будет подавлен, можно контролировать – правда, пока в радиусе десятка километров, не более. Они становятся послушны, но не воле человека или контролера. Они подпадают под воздействие второго излучателя, управляемого кибернетической системой.
Безвременье…
Я уже ничего не боюсь. Моя жизнь завершилась. Я умер морально, и физические страдания более не пугают.
Вспоминается мертвый город, через который мы ехали когда-то. Неужели вся Земля превратится в огромное кладбище, где будут царить мутанты и руководимая кибернетическими комплексами нежить?
Я страдал, боялся, цеплялся за жизнь, извивался, как червяк. Теперь я умер. Мое последнее желание – сделать хоть что-то, предотвращающее грядущую катастрофу.
Пока не завершены все исследования, пока штаммы генетических вирусов не доведены до той степени стабильности, чтобы их можно было пустить в ход, рассчитывая на стопроцентный результат, пока еще не прошел последние испытания Выжигатель и его таинственный компонент, управляющий поведением людей, лишившихся собственного рассудка, я должен что-то сделать.
Я не смог достойно жить, но, наконец, нашел в себе силы умереть.
Выпускаю всех находящихся в лаборатории псевдособак и слепых псов. Возможно, смогу добраться до соседнего сектора и освободить нескольких контролеров.
Я слышал, что район зоны отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС контролируется изоляционными силами одного из государств. Надеюсь, они не состоят в сговоре со стерегущими нас наемниками и их хозяевами. Собаки и раньше вырывались из клеток – поначалу никто особо не всполошится, а когда наемники поймут масштабы случившегося, будет поздно.
Надеюсь...
