Однажды во время моего разговора с великой княгиней, я услышал детский смех и топот маленьких ног. В горницу вбежал мальчик лет пяти, катя перед собой кожаный мяч. Нянька ковыляла за ним, грозя пальцем. Княгиня подхватила сына на руки, стала тискать и целовать, приговаривая:
- К нам Гаврюшка прибежал и на матушку упал! Шарик он с собой катил и в объятья угодил.
- Почему - Гаврюшка? - спросил я. - Ведь княжича окрестили Василием, в честь деда.
- А я про себя часто называю его Гаврюшей. Он родился в день моего покровителя, святого Гавриила.
Я смотрел на мальчика, прижимавшего к груди мяч, и вспоминал Александра Македонского, мечтавшего завоевать земной шар. Как знать, как знать... Во всяком случае ясно, что этому принцу достанется княжество размером в десять раз больше, чем было у его деда. Если только, конечно, борьба за трон не погубит его раньше времени.
В свое время, в одном из своих писем из Новгорода к нашей матушке я описал пир в доме бояр Борецких, на котором присутствовал основатель Соловецкого монастыря старец Зосима. Ходит легенда, будто, выйдя после этого пира на улицу, старец заплакал. "О чем ты плачешь, брат Зосима?" - спросил его спутник. "Жалею пировавших, - отвечал тот. - Было мне видение. Поднял я глаза и вдруг вижу: пятеро из них без голов сидят".
Конечно, такие истории обычно сочиняются задним числом, когда уже известно, кого из новгородцев казнил князь Московский после своей победы в 1471 году. Но, ты не поверишь, похожие страшные картины порой мелькают и передо мной. Иногда взгляну на потомков великого князя, играющих у наших ног, - и вдруг мне покажется, что по невинным детским лицам неведомо откуда начинает струиться кровь.
Как хорошо, что ни моему Павлу Степановичу, ни твоему Эдварду не надо будет сражаться ни за какие короны! Обязательно передай своим детям поклон от их дядюшки из далекой Москвы. А чтобы у них был какой-то сувенир на память, прилагаю к этому письму двух расписных глиняных свинок, купленных для них в Охотном ряду. Да, в свинках спрятаны свистульки. Представляю, что в какой-то момент их свист начнет тебя раздражать и ты подумаешь: "Ох, Стефан, Стефан, за что ты наслал на меня такую напасть!" Но пусть даже так ты вспомнишь лишний раз про меня - мне и это будет отрадой.
Благословляю тебя и все семейство, преданный тебе брат
С. З.
Владиславу Ольгирдису, в Вильнюс,
осень 1484 года
Досточтимый брат Владислав!
Благодарю Вас за участие, которое Вы приняли в судьбе Аристотеля Фио-раванти. Старый мастер был очень утешен, узнав, что нашелся смельчак, готовый прибыть в Москву, нанявшись возницей в купеческий караван, и уступить ему место на обратном пути. То, что этот человек уже пересекал несколько раз русско-литовскую границу со всякой контрабандой, весьма обнадеживает. Видимо, ему нетрудно будет потом ускользнуть из Московии незаметно. И очень хорошо, что Вы не открыли ему имени предполагаемого беглеца. Синьора Фиораванти поищут неделю-другую, а потом решат, что он утонул в реке или был похищен разбойниками. Остается только дождаться подходящего каравана.
Увы, мы должны быть готовы к тому, что ждать придется долго. После того, что крымские татары творили этим летом у вас в Подолии и в Киеве, нужно ждать нового ухудшения отношений между нашими государствами. Литовцы подозревают, что Менгли-Гирей не решился бы напасть без тайной поддержки и одобрения Москвы. С другой стороны, не следует закрывать глаза и на новые обстоятельства. Ваш король Казимир принял под свое покровительство Стефана Молдавского, послал ему подкрепление против турок. А Менгли-Гирей является давнишним вассалом турецкого султана. Он мог напасть на Литву по прямому приказу своего повелителя - султана.
Но где же воинская доблесть литовцев? Как могли ваши воеводы и князья пустить врага так далеко в свои земли? Правда ли, что нынче они являются на военные сборы в шикарном убранстве и вооружении, чтобы покрасоваться, а перед походом все это отправляют на сбережение домой? Что ваши магнаты могут теперь откупаться от военной службы, посылая вместо себя всякий сброд, к тому же плохо оснащенный?
Отдельно должен поведать Вам о делах церковных. Вы знаете, что бывший архиепископ Новгородский - Феофил - долго сидел в тюрьме. Его понуждали отказаться от сана и уйти в монастырь, но он отстаивал свою невиновность и не соглашался. Год назад он уступил, и на его место был избран архиепископ Сергий. Но и он недавно решил - или его заставили - удалиться в Троице-Сергиев монастырь. Новым кандидатом на второй по значению пост в русской церкви был выдвинут архимандрит Чудова монастыря Геннадий.
Об этом человеке я должен рассказать Вам подробно.
Он прибыл в Москву летом для представления великому князю и митрополиту Геронтию. Великий князь попросил отца Дениса для начала побеседовать с новгородским священнослужителем. Я присутствовал при беседе в качестве секретаря.
Среди российских попов принято похваляться строгим соблюдением постов. И действительно, многие из них выглядят так, будто только что пересекли Синайскую пустыню. Поэтому меня удивила болезненная полнота архимандрита Геннадия. Лицом он был весьма бледен, но в движениях быстр и энергичен. Позже мне рассказали, что бледность его искусственная: его научили окуривать лицо серным дымом, который хорошо скрывает красноту кожи.
Отец Денис вел беседу дружески доверительно и очень старался, чтобы она не стала похожа на экзамен. Рассказал архимандриту о своей молодости в Новгороде, о прежних новгородских архиепископах, которых ему довелось знать: Ионе, Феофиле, Сергии. Однако собеседник его держался настороженно, отвечал односложно, на шутки не улыбался. Порой возникало впечатление, что ему вообще тяжело согласиться со словами другого человека, независимо от того, что было сказано. Возможно, у себя в Чудовом монастыре он привык к тому, чтобы говорил только он, а все остальные лишь отвечали бы на вопросы, когда ему угодно будет их задать.
Рассказывая о делах монастырских, архимандрит упомянул, что последнее время многим его монахам было видение святого апостола Андрея Первозванного. Апостол говорил с ними ласково и обещал вновь явиться на берегах Волхова, когда они будут совсем очищены от язычников и еретиков.
- Почему "вновь"? - спросил отец Денис. - Разве он уже бывал в ваших краях? Предание гласит, что апостол Андрей проповедовал в Скифии, потом поднялся по Днепру и водрузил крест на том месте, где теперь Киев.
Архимандрит гневно затряс головой и поднял глаза на икону, будто ища подтверждения своим словам свыше.
- Но дальше-то, дальше куда он направился? Дальше он продолжал путь на север - больше некуда. Достиг Ловати, по ней доплыл до Ильмень-озера, а оттуда, по Волхову - до самой Ладоги.
- Но ведь он принял мученическую смерть в Греции?
- Вернулся. Господним соизволением вернулся. Наверное, из Ладоги по Неве в Балтику, а оттуда - по рекам, по рекам, на юг, до самого Средиземного моря.
