К громадным дубовым воротам замка, обитым бронзой и медью, шестерки коней подтащили две баллисты. Два отряда пращников и лучников, сопровождавшие их, обрушили град стрел и камней на бойницы башен. По современной терминологии это называется слепящим огнем, чтобы обороняющиеся не имели возможности повредить дорогостоящие баллисты. Полутонные каменные глыбы обрушились на прочнейшую древесину, корежа медные и бронзовые пластины. Но ворота держались.
На стены полезла первая волна атакующих. Сверху на них посыпались стрелы, камни и дротики. Лились шипящая смола и кипяток. Приставленные к стенам лестницы, падали назад, их отталкивали специальными баграми защитники замка. И, тогда воины, висевшие на них гроздьями, срывались на копья своих же, толпящихся под кипящими потоками воды и смолы. Отдельные смельчаки, добравшиеся до верха, рубились на стенах с ратниками князя и падали вниз, буквально иссеченные на куски. Но то была легкая пехота, состоящая из слуг и простолюдинов.
Атака была отбита.
Второй вал последовал без передышки. Груды мертвых тел у стен, и, среди них, раненые и обожженные все более разрастались. Стоял дикий вой. Легкие пехотинцы, несмотря на серьезные потери, продолжали лезть на крепостные стены с достойным упорством. Но росли и потери осажденных. Уже не осталось огнедышащей смолы и кипятка. С ног до головы забрызганные кровью, в помятых и иссеченных доспехах, горстка защитников замка отстаивала каждый метр. Князь Витос и тысяцкий Олешкевич были в гуще схватки. Судьба пока к ним благоволила. Князь был полностью невредим. Левый рукав тысяцкого сочился кровью, и лопнула нижняя застежка панциря.
И здесь рухнули ворота, и в бой, уже во дворе замка, вступила толпа спешенных рыцарей. Без коней, они не были сильны в рукопашном бою, но и поразить их было трудно. Стрелы попросту отскакивали от кирас. Короткие мечи и сабли обороняющихся с лязгом высекали искры на шлемах и стальных доспехах крестоносцев, оставляя глубокие вмятины и борозды, но, не причиняя серьезного вреда их обладателям. Напротив, длинные тяжелые мечи рыцарей, при попадании, причиняли серьезное увечье, а то и приносили смерть.
Силы защитников таяли. Перед бронированной волной они были вынуждены отступить и закрепиться в Колодезной и Щитовой башне. На остальные башни ратников не хватило, и атакующие захватывали их без сопротивления.
Князь с несколькими воинами и тиуном спустился в подвал башни, пол которого был выложен тесаными каменными плитами. Там уже находилась княгиня с детьми, тысяцким и сопровождающей небольшой охраной. Три ратника с трудом, подцепив плоскими ломиками плиту, лежавшую крайней в правом углу подвала, приподняли ее руками. Скрежетнули проржавевшие шарниры и плита стала вертикально. Открылся лаз под землю, и человек с двумя факелами в руках спустился под землю. Следом шагнул тысяцкий. Бережно опустили княгиню, детей, и первая группа двинулась в путь.
Князь о чем-то долго говорил с тиуном. Тот, шепча водил по стене рукой, а затем размашисто перекрестился. В подвал спрыгнул воин с окровавленным мечом, он махнул рукой — все, наверху гибнут последние защитники башни, князю пора уходить. Витос первым шагнул в черный зев лаза. За ним спрыгнул коренастый арбалетчик с зажженным факелом в руках. И вот вторая группа из одиннадцати человек двинулась по подземному ходу, своды которого были невысоки и изрядно закопчены.
Наверху остался один ратник. Он с усилием крутанул плиту, и она стала на место. Затем мечник взял мешок и стал сыпать из него золу вперемежку с песком на плиту и швы вокруг нее. После, рубанув мечом по стоявшим в подвале деревянным клетям, набросал на плиту расщепленные доски, сунул под них кусок войлока и чиркнул кресалом. Потянулась тонкая струйка дыма — теперь вряд ли кто обнаружит лаз под землю. Ратник вытер со лба пот, отцепил от пояса ненужные уже ножны и с мечом в руке полез наверх, откуда еще доносился шум битвы.
Неровный мерцающий свет факела освещал угрюмые лица уходивших, выхватывал куски стен и свода. Идти можно было не сгибаясь, лишь в некоторых местах опускались вниз утолщения, сделанные, вероятно, для усиления прочности. По-современному, ребра жесткости. И тогда приходилось нагибаться. Гул битвы стих, возможно, пали последние защитники замка.
Шли довольно долго. Ход закончился в глубоком овраге в густом лесу. Выход был замаскирован поваленным дубом и присыпан хворостом.
Чтобы сориентироваться вышли на его опушку. Город уже дымился пожарами, замок чернел молчаливыми башнями. Вдруг из города вырвалась группа всадников около тридцати человек и целеустремленно помчалась к западной оконечности леса. Князь понял — крестоносцами замечена группа княгини.
Он выбежал из леса и, вращая вокруг головы мечом, закричал хрипло и гортанно. Ратники выскочили следом и тоже заревели басовито и угрожающе. Их услышали и увидели. Минутное колебание, и крестоносцы, развернувшись, поскакали в их сторону. Они, вероятно, поняли, кто перед ними. Золоченые панцирь и шлем князя, пурпурный плащ с соболиным подбоем свидетельствовали о знатности их обладателя. Став спинами, друг к другу, остатки княжеской дружины, дали достойный отпор врагам. Даже старик — тиун махал громадным, невесть откуда взявшимся мясницким ножом. Он и пал первым, защищая князя. Силы были слишком неравны. Бронированные всадники с тяжелым вооружением, и горстка пеших с мечами и арбалетами. Но, отдадим дань их мужеству, они умерли с честью. И дали, тем самым, спастись княгине с детьми….
Таковы ли были обстоятельства падения замка и гибели его защитников, знает только далекое прошлое. Хроники не оставили подробного описания тех давних событий. Известно только, что в той битве погиб Великий магистр ордена Ульрих фон Юнгинген. На эту тему даже есть средневековый рисунок, на котором изображены Великий князь Великого княжества Литовского Ягайла и князь Витовт (не путать с Витосом) на конях, а перед ними на земле тело магистра, покрытое белым плащом с двумя черными крестами.
Неизвестна судьба княгини и ее детей.
И неизвестна судьба несметных сокровищ, спрятанных в потаенных местах подземелья. Мы со Стариком бывали на Замковой горе, любовались величественными руинами замка. Там и сям виднелись следы ям и провалов. Говорят, что натыкались на части подземных ходов, но они были засыпаны. Официальные раскопки вроде не проводились. Правда замок собираются реставрировать, хотя бы частично и об этом свидетельствуют строительные леса на одной из башен. Не хватает средств? Так поискали бы княжеские сокровища, энтузиасты всегда найдутся. Японский прибор для обнаружения пустот, где-то приобретенный по случаю Стариком, показал наличие в Замковой горе подземных лабиринтов и больших пустых полостей. Но ведь не покопаешься — Замковая гора стоит посредине города Новогрудка.
Первое упоминание о древнем городе относится к 1044 году. Старше Москвы более чем на сто лет. А клады на Новогрудчине находили во все времена. И немалые, подтверждающие, что Новогрудок был не только самым богатым городом Понеманья, но и всей, так называемой, Черной Руси.
Расскажу об одной случайной, но редкой находке на Новогрудчине. Когда приезжал посмотреть на Новогрудский замок, то побродил, скуки ради, вечером возле доминиканского монастыря в окрестностях Новогрудка. С прибором конечно. Звук отключил, потому что монастырь был рядом, а вечером электронная трель слышна за километр. Смотрел только на табло. Вдруг всплеск — какая-то серьезная металлическая масса на тридцатисантиметровой глубине. Копаю, достаю. Круглая тяжелая трубка длиной сантиметров сорок, вся обросшая землей. Смываю землю водой — свинец. Запаянная с двух сторон свинцовая трубка диаметром шесть сантиметров. Вот он клад, наверное, монетный. Монастырское золото?
