Поворот ключа в замке, стук распахнувшейся двери. Эти звуки выдернули Эстер из дремоты. Она торопливо поднялась. В камеру вошла Сатия и немедленно снова сбила ее с ног. За командиром ввалились солдаты, волоча за собой промокшую фигуру, с которой ручьями лилась вода. Эстер не знала, кто это, не узнала, даже когда Сатия приподняла мокрую голову и показала ей избитое, покрытое синяками и перемазанное кровью лицо, но она увидела длинное кожаное пальто пилота и подумала: «У Тома было такое пальто». Эта мысль заставила ее посмотреть еще раз, хотя это никак не мог быть Том.
— Том? — прошептала она.
— Нечего разыгрывать удивление! — закричала Сатия. — Ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты не ждала его? Откуда он узнал, что ты здесь? Что вы задумали? На кого вы работаете?
— Ни на кого! — ответила Эстер. — Ни на кого! — И заплакала.
Солдаты поставили Тома на колени рядом с ней. Он пришел, чтобы спасти ее, а теперь ему страшно и больно, а хуже всего, что он не знает о ее подлости. Он добрался в такую даль, чтобы попытаться ее спасти, а она-то этого не заслуживает.
— Том, — всхлипнула она.
— Я поверила тебе! — кричала Сатия. — Ты обманула меня, как и бедную Анну, ты казалась такой невинной, что я начала сомневаться в себе самой, а в это время твой сообщник-варвар уже приближался сюда! Какой у вас был план? Вас ждет корабль? У вас есть еще сообщники? Блинко был с вами в сговоре? Полагаю, вы планировали похитить Попджоя и увезти его в какой-нибудь мерзкий движущийся город, чтобы он делал для них своих Сталкеров?
— Нет, нет, нет, все совсем не так, — рыдала Эстер, но она видела, что никакие ее слова не смогут убедить девушку.
Что касается Тома, он почти ничего не соображал от холода и побоев, но он услышал голос Эстер, поднял глаза и увидел, что она скорчилась на полу рядом с ним. Он и забыл, как она уродлива.
Сатия схватила его за волосы и пригнула ему голову, обнажая шею. Он услышал, как ее меч со свистом вышел из ножен, услышал шорох и царапанье в отопительной трубе под потолком, услышал крик Эстер:
— Том!
Он закрыл глаза.
Пропащие Мальчишки увидели на своих экранах белый отблеск меча. Из репродуктора доносился искаженный помехами голос Сатии, выкрикивающий безумные слова о заговорах и предательстве.
— Сделайте что-нибудь! — завопил Коул.
— Это всего-навсего сухопутник, Коул, — добродушно заметил Вертел. — Ну его в болото!
— Нужно ему помочь! Его же убьют!
Врассе отшвырнул Коула от себя.
— Его так и так убили бы, тупица! — рявкнул он. — Или ты думаешь, Дядюшка действительно отпустил бы его после всего, что он видел? Даже если бы они с девчонкой выбрались, у меня был приказ допросить их как следует, а потом прикончить. Том был нужен только для отвлекающего маневра.
— Зачем? — взвыл Коул. — Только для того, чтобы вы могли пропихнуть в трубу еще несколько телекамер? Чтобы Дядюшка смог увидеть, что там у них в Комнате Памяти?
Врассе ткнул его кулаком в грудь, так что Коул повалился на пульт управления.
— Дядюшка давным-давно уже догадался, что там в Комнате Памяти. Эти камеры — не простые. Это бомбы. Мы расставим их в определенных местах, дадим сухопутникам несколько часов, чтобы успокоились и расслабились, а потом взорвем всю эту малину. Вот тогда и начнется настоящий грабеж!
Коул посмотрел на экраны, слизнул кровь, которая текла из носа. Другие мальчишки попятились от него, как будто излишний интерес к сухопутникам был заразной болезнью, чем-то вроде гриппа. Он попытался выпрямиться, опираясь на пульт управления, и увидел рядом со своей рукой ряд красных кнопок под прозрачными колпачками. Коул задержал на них взгляд. Он никогда раньше не видел ничего подобного, но нетрудно было догадаться, для чего они.
— Нет! — заорал кто-то. — Еще не пора!
В одно мгновение, прежде чем они успели до него дотянуться, Коул сбросил сколько мог колпачков и ударил по кнопкам сжатыми кулаками.
Все экраны разом погасли.
Глава 28. ОЧЕРТЯ ГОЛОВУ
Его что-то ударило в спину, он упал лицом вниз на холодный пол и подумал: «Вот оно. Я умер». Но он не умер. Он чувствовал щекой прохладную влажность камня и, перевернувшись, увидел, что потолок обрушило взрывом. Видимо, взрыв был мощный, судя по кучам пыли и обломков на полу. Наверное, здорово грохнуло, но он почему-то ничего не услышал и не слышал до сих пор, хотя куски крыши все еще продолжали обваливаться, вокруг бегали люди, размахивая фонариками и широко раскрывая рты, но криков не было, только звон, и свист, и гудение в голове, и когда он чихнул, звука тоже не было, но чьи-то тонкие горячие пальцы стиснули ему руку и потянули его за собой. Он посмотрел и увидел Эстер, совершенно белую в свете фонарика, словно статуя, только губы у нее шевелились — она что-то пыталась ему сказать, она тянула его за рукав и показывала в сторону двери, и он выбрался из-под той штуковины, что придавила его, и оказалось, что это — Сатия, и он подумал, серьезно ли она ранена, и хотел ей помочь, но Эстер тащила его к двери, спотыкаясь о тела мужчин, мертвых уже вне всякого сомнения, пролезла, пригнувшись, под искореженной отопительной трубой, которая была вся разворочена и дымилась, как будто взорвалась изнутри. Том оглянулся — кто-то выстрелил в него из пистолета, он видел вспышку и даже почувствовал ветерок, когда пуля пролетела мимо его уха, но по-прежнему ничего не слышал.
А потом они неслись вниз по лестнице, проскакивали еще через какие-то двери, беззвучно захлопывая их за собой. Остановились перевести дух, согнувшись пополам от кашля, и он попытался разобраться в том, что случилось. Взрыв… Отопительная труба…
— Том!
Эстер прижалась к нему, но ее голос казался далеким, слабым и булькающим, как будто она говорила сквозь воду.
— Что?
— Корабль! — закричала она. — Где твой корабль? Как ты сюда попал?
— Подводная лодка, — сказал он. — Но они, по-моему, уплыли.
— Что? — Она тоже оглохла, как и он.
— Уплыли!
— Что?
В дальнем конце коридора в пыли и дыму засверкали фонарики.
— Возьмем «Дженни»! — крикнула она и толкнула Тома к очередной лестнице. Там, как и в коридоре, было темно и полно дыма. Том начал понимать, что были и другие взрывы, не только в камере. Кое-где в коридорах еще мигали лампы, но в большинстве тока не было. Группы перепуганных, растерянных солдат протискивались в двери, пробирались по боковым коридорам, заваленным грудами обломков. Слух постепенно возвращался к Тому, звон в ушах уступил место надрывному вою тревожной сигнализации. Эстер выпихнула Тома на лестничную площадку, пропуская еще одну группу людей, на этот раз пилотов.
— Я даже не знаю, где мы, — проворчала она, когда те прошли. — В темноте все выглядит по-другому. — Она посмотрела на Тома. Ее лицо было пегим от пыли. Широко улыбнулась. — Как ты устроил этот взрыв?
