Пеннироял несколько раз презрительно хрюкнул:
— Читатели прекрасно раскупают мои книги без всяких рекламных трюков. И что зазорного в том, что наша экспедиция по очистке океана от паразитов делает Брайтон еще более привлекательным для гостей? Брайтон — город туристов, и прямой задачей мэра является всемерное увеличение их числа. Хочу напомнить и подчеркнуть, что эта маленькая экскурсия с рыбалкой не стоит нашим облогоплателыцикам ни пенни. В соответствии с разработанным и заключенным мной соглашением о сотрудничестве стоимость подводного поискового оборудования и ловушек для пиявок полностью оплачивает один из самых уважаемых предпринимателей города мистер Набиско Шкин. Ему принадлежит также остроумная идея видеопередачи для пиратов с обращением от имени несуществующей организации их родителей. Знаю, некоторые находят подобные методы несколько жестокими, но, надо признать, ВОРДЕТ полностью окупил свои моральные издержки. Мы все убедились, что мистер Шкин в совершенстве изучил психологию этих ущербных беспризорников. Он и сам сирота, видите ли, бывший трудный ребенок с нижней палубы, но сумел вытащить себя за сапожные ушки из грязи и стать человеком, так ему ли не знать, где у подонков слабые места?
— Как скоро, по мнению вашей милости, пираты снова попадутся в западню?
— Немного терпения! — довольно хохотнул Пеннироял и, заметив, что фотограф опять нацелился на него камерой, повернул голову под наиболее выигрышным углом, немного в профиль. — Мальчишки с первых трех пиявок оказались крепкими орешками и наотрез отказались выдать место расположения своей базы. Зато в последний раз сети принесли многообещающий улов — малолетнего мальчика и девчонку; расколоть их не представит труда. Дайте срок, возможно, в ближайшие дни нас ожидают грандиозные события!
* * *
На самом деле событием ближайших дней стала перемена погоды. Ураган, налетевший со стороны Мертвого континента, поднял на поверхности океана высоченные седые волны, которые так резко подбрасывали Брайтон, что даже коренные жители страдали морской болезнью. Многие туристы, специально прилетевшие с Охотничьих земель понаблюдать за тем, как люди Пеннирояла будут отлавливать пиратов, погрузились на свои воздушные корабли и небесные яхты и поспешили по домам. Те брайтонцы, которые чувствовали себя не настолько больными, чтобы время от времени выбираться на прогулку, сквозь проливной дождь посматривали на днище Облака-9, висящего над головой на фоне набухшего тучами неба, и пытались понять, как Пеннироялу удалось уговорить их пригнать город в этакую даль, на потеху здешнему необузданному, негостеприимному океану.
Внизу, под ныряющими верхними палубами, в самом глубоком трюме Брайтона, на полу узкой, тесной клетки в зоне предпродажного содержания рабов корпорации «Шкин» лежала Рен и мечтала умереть. На потолке трюма, как заведенная, раскачивалась аргоновая лампа, бросая тусклые отсветы на железные стены и ряды пустых клеток, приготовленных для будущего улова Пропащих Мальчишек. В одной из занятых лежал Селедка, в других находились экипажи пиявок, пойманных раньше. Ожог на руке Рен доставлял ей нещадные муки. Теперь уж эта отметина, наверное, не заживет до конца ее жизни — что, впрочем, может занять не слишком много времени, думала девочка.
— Мы что, тонем? — спросила она надзирателя, когда тот во время обхода направил на нее свой фонарь, чтобы убедиться — жива ли.
Надзиратель засмеялся:
— Похоже, правда? Но Брайтон благополучно преодолевал и более страшные штормы. Не волнуйся, скоро мы заграбастаем всех остальных твоих дружков.
— Они мне не дружки, — с обидой возразила Рен. — Я не Пропащий Мальчишка…
— Смени пластинку, милашка, — сказал мужчина утомленным голосом. — Я уже слышал эту песню; ты пела ее Монике Уимс на Фишмаркет-Хард в тот день, когда попалась к нам в сети. И в ответ услышишь то же самое: неважно, кем ты была, потому что теперь ты просто товар на продажу. На Нуэво-Майя за тебя дадут хорошую цену.
В памяти Рен проснулись воспоминания о школьных уроках географии. Большой глобус в классной комнате Зимнего дворца и слова мисс Фрейи: «Здесь находится Нуэво-Майя, называвшаяся Южной Америкой до того, как перешеек, соединявший ее с Северной Америкой, был разрушен бомбами замедленного действия в ходе Шестидесятиминутной войны».
От Нуэво-Майя до Анкориджа тысячи километров! Если Рен отвезут туда, ей уже никогда не добраться до дома.
Надзиратель прислонился плечом к прутьям клетки и злорадно уставился на девочку:
— Только не надейся, что мистер Шкин продаст банду подводных пиратов в качестве рабов-лакеев и горничных! В Нуэво-Майя всем вам предстоит стать гладиаторами на борту одного из этих городов-зиккуратов. Они там у себя на аренах устраивают забавные зрелища! Толпы рабов набрасываются друг на друга или сражаются против специально оборудованных роботов-разрушителей и пленных Сталкеров Зеленой Грозы. Просто море крови и потрохов, но все это делается в угоду ихним чудным богам, то есть считается чуть ли не религиозным обрядом.
Религиозный или нет, но Рен такой «обряд» не нравился. Необходимо найти выход из заварушки, в которой она оказалась! Но голова ее, о которой так лестно отзывалась мисс Фрейя, наверное, слишком кружилась от морской качки, чтобы в ней родились путные мысли.
— Лучше бы мы действительно пошли ко дну! — крикнула она вслед надзирателю, когда тот продолжил обход. — И было бы вам поделом! Надеюсь, вы все потонете, прежде чем успеете схватить еще хоть одного несчастного Пропащего Мальчишку!
Однако назавтра шторм пошел на убыль, волны стали более пологими, и в тот вечер растерянные и плачущие члены экипажей еще трех пиявок оказались взаперти в загоне для рабов. Ночью попались еще четыре пиявки и очередные три — на следующий день. Одна из них почуяла западню и бросилась наутек прежде, чем магнитные захваты успели поймать ее, но Брайтон кинулся в погоню и начал сбрасывать глубинные бомбы, пока из океана не вырос белый столб воды, окатив восторженных зрителей на смотровых площадках по правому борту. На поверхность всплыли обломки пиявки и хватающий ртом воздух Пропащий Мальчишка.
— Наверное, до Гримсби уже дошел слух о том, что с нами случилось, — предположил Криль, одним из первых попавший в плен, наблюдая с побледневшим лицом, как клетки вокруг него заполняются схваченными товарищами. — Дядюшка что-нибудь придумает, вызволит нас.
— Слух-то дошел, — подтвердил кто-то из вновь прибывших.
— Мы как раз оттуда…
— Получили послание пару дней назад…
— Дядюшка предупреждал, что это ловушка, а мы не послушали и удрали.
— Каждый был уверен, что встретит здесь маму и папу…
Криль опустил голову и заплакал. Ему доводилось возглавлять набеги на неподвижные поселения Западного Архипелага, он безжалостно расправлялся с любым сухопутником, кто осмеливался преградить ему путь, но здесь, в этом загоне корпорации Шкин, превратился в обычного беспризорного подростка.
Рен просунула руку сквозь прутья и потянула Селедку за рукав. Малыш лежал, свернувшись калачиком, на полу соседней клетки. Он отказывался разговаривать с Рен с того дня, как их приволокли сюда, и, как догадывалась девочка, считал ее виноватой в случившейся с ними беде. И, возможно, был прав. Ничего подобного не произошло бы, если бы она не убеждала его так настойчиво приехать в Брайтон.
