Дети с опаской попятились от него.
— Где Дядюшка? — спросил Коул.
Фрейя улыбнулась ему, показывая детям, что он хороший и надо ответить на вопрос.
— Тоже, наверное, смотался, — заметила Эстер.
Коул отрицательно покачал головой:
— Только не Дядюшка. Он ни за что не оставит Гримсби.
— Кажется, он наверху, — сказал какой-то мальчик.
— Он слишком старый, — с сомнением возразил другой.
— Да, он вообще не выходит из спальни, — согласился третий.
Коул кивнул:
— Ладно. Поговорим с ним. Он расскажет толком, что случилось и где может быть Рен. — Спутники внимательно смотрели на него. Коул обернулся к ним и улыбнулся: — Все будет в порядке, вот увидите. Дядюшка знает лучше.
Глава 16
ЖЕМЧУЖИНАМИ СТАЛИ ГЛАЗА ЕГО
Странная процессия поднималась по лестничным пролетам Гримсби, где из тончайших трещин в высоченном потолке сочилась морская вода, скапливалась на ступеньках и струйками стекала в нижнюю часть здания. На лестничных площадках мертвые тела, как запруды, перегораживали путь ручейкам, и они собирались в грязные лужи. Над головой, прилепившись к вентиляционным трубам и перилам, расположенным выше пролетов, висели краб-камы. То и дело какой-то из них поворачивался вслед за посетителями, провожая их своим циклопическим глазом.
Процессию возглавляла Эстер. За ней следовали Том, Коул и Фрейя в окружении детей; одни своими ручонками вцепились в пальцы взрослых, другие касались их одежды, словно желая лишний раз убедиться, что гости из внешнего мира им не мерещатся. Фрейя особенно привлекала малышей. Перебивая друг друга, они возбужденным шепотом торопились поведать ей о своих секретах и проблемах.
— А Головастик ковыряет в носу!
— Нет, не ковыряю!
— Раньше меня звали Эсбьёрн, а большие мальчишки в Грабиляриуме сказали, что теперь я буду Тунцом, но, по-моему, это дурацкое имя! Можно, я опять поменяюсь, все равно старших мальчишек не осталось — или убиты насмерть, или сбежали…
— …Сует палец прямо вон туда. А козявки ест!
— Не ем!
— Ребята, — обратилась к ним Фрейя, — вы знаете, кто взорвал Грабиляриум? И сколько времени прошло с того дня?
Но дети не смогли ответить на первый вопрос, а по поводу срока кто-то сказал — несколько дней, другой — одна неделя. По мере приближения к верхним этажам здания щебетание детских голосов стало затихать. Наконец все зашли в огромную спальню, образованную из дюжины отдельных комнат, между которыми убрали стены. Том и Коул не видели ничего подобного во время их предыдущего визита в Гримсби. Помещение было заставлено прекрасной мебелью, добытой в ходе грабежей городских ратуш и набегов на оседлые поселения. Стены украшали огромные зеркала, на балдахин для громадной кровати пущены целые рулоны ворованного шелка и бархата. По полу разбросаны ковры и подушки, мобайлы из камней берегового голыша с просверленными в них дырками и антикварные компакт-диски свисали с вентиляционных труб под потолком.
— Это личные апартаменты Гаргла, — объяснили дети. — Он здесь жил и отсюда же всем управлял.
— А мобайлы сделала Ремора, — добавила маленькая девочка. — Она красивая и умная, и Гаргл любил ее больше всех.
— Вот бы Гаргл вернулся! — вздохнул один мальчик. — Он-то знает, что делать.
— Гаргл умер, — сказала Эстер.
После этих слов все приутихли, и слышались только шарканье ног по ступенькам да чей-то далекий голос впереди, металлический и хриплый, будто из громкоговорителя, который повторял:
«Мы только мечтаем повидать наших любимых, разлученных с нами мальчиков…»
Наконец преодолен последний пролет, ведущий в мониторную, откуда основатель Гримсби неусыпно наблюдал за своим подводным царством. Том помнил, что это место раньше охранялось часовыми, однако на этот раз никто не дежурил у двери, оказавшейся даже незапертой. Эстер пинком распахнула ее и вошла внутрь с револьвером на изготовку.
Остальные толпой ввалились вслед за ней. Помещение было большим, с высокими потолками, залитое призрачным светом от голубоватого сияния мониторов, сплошь покрывающих стены. Здесь имелись любые формы и размеры, от гигантских рекламных уличных экранов до крошечных дисплеев, снятых с олд-тековского больничного оборудования, и все соединены друг с другом переплетением проводов и трубок. Высоко вверху, под темным куполом крыши, висел передвижной наблюдательный комплекс — большой шар из мониторов и динамиков, подвязанный к газовому баллону малого грузоподъемника устаревшей модели. Все без исключения экраны показывали одну и ту же картинку: людей, столпившихся на продуваемой ветром смотровой площадке плавучего города. «Дети морских глубин, — призывал голос из громкоговорителей, — если вы слышите нас, умоляем, придите к вашим родителям!»
— Почему они купились на эту дешевую ложь? Почему бросили меня? Неужели предпочли мне кучку никчемных сухопутников?
Посреди комнаты спиной к двери стоял и кричал в экраны старик с пультом дистанционного управления в руке. Старик поднял его, и с мониторов исчезло изображение и звук; затем повернулся лицом к Эстер и всем остальным.
— Кто вы? — сердито проворчал он. — Где Гаргл?
— Гаргл уже никогда не вернется, — как можно мягче произнес Том.
От общения с Дядюшкой у него остались плохие воспоминания, и тем не менее ему стало жаль этого сгорбленного старика с черепашьей головой, торчащей из надетых друг на друга многочисленных засаленных одежек. Дядюшка приближался, шаркая изношенными тапочками в виде кроликов с ушками и моргая подслеповатыми, тусклыми от старости глазками. Том обратил внимание, что многие экраны имели перед собой большие увеличительные стекла, чтобы помочь Дядюшке лучше различать изображение. Он догадался, что старик почти ослеп. Теперь понятно, почему Гаргл стал так необходим ему.
— Гаргл скончался, — сказал Том.
— Что? Ты хочешь сказать… — Дядюшка подошел ближе, вглядываясь в его лицо. — Ты хочешь сказать, Гаргл умер? Маленький Гаргл, который присвоил столько власти и привилегий? — На его лице сначала отразилась печаль, потом облегчение, потом гнев. — Я предупреждал его! Я говорил ему, чтобы он отказался от своей затеи ехать на поиски этой проклятой книги! Нет, Гаргл не создан для воровской профессии, нет, не создан! У него лучше получалось думать. Мозговитый он был, ох мозговитый!
— Знаем, — подхватила Эстер. — Видели его мозги собственными глазами.
Услышав ее голос, Дядюшка отпрянул:
— Женщина? Женщинам дорога в Гримсби закрыта! Я всегда следил, чтобы это правило строго соблюдалось. И Гаргл тоже неизменно придерживался его. Никаких девчонок! От них одни только неприятности и ничего больше! Им нельзя верить!
— Но, Дядюшка… — осторожно начала Фрейя.
