Он медленно и привычно погружался в недра машинной памяти, соединяя человеческую мысль с холодной скрупулезностью и логической безошибочностью киберсистемы.
В напряженном безмолвии шли часы. Антон искал, выворачивая наизнанку свое сознание, потому что от этого зависела жизнь или смерть очень многих знакомых и незнакомых ему людей. О том, какие информационные водовороты кипят в рассудке командира, можно было лишь догадываться по смене выражений его бледного, залитого потом лица да по беснующимся огням на приборных панелях. Антон не жалел себя, он вводил все новые и новые задачи, моделируя тысячи возможных ситуаций с единственной целью – понять логику действий инопланетного разума. Он должен сделать это сейчас, потому что потом у него уже не будет под рукой ничего, кроме собственной памяти…
Вдруг в узор сигналов пульта ворвался сумасшедший, неконтролируемый смерч, и вслед за ним из горла Антона вырвался мучительный стон. Он откинулся в кресле и медленно стянул мыслеобруч. Ответ был… Такой простой и одновременно страшный в своей простоте, что соединенная с его мозгом киберсистема едва не дала сбой, захлебнувшись в потоке эмоциональных импульсов человека.
Антон понимал, что поздно проклинать себя за то, что не ухватил лежащий почти на поверхности вывод еще тогда, после встречи с «Антеем». Они все время шли от обратного и потому не сумели правильно оценить тот факт, что Н-объект прошел мимо искалеченного корабля… Теперь Антон ощутил смертельное дыхание инопланетной базы. Даже если он сделал правильный вывод, все будет зависеть от нескольких «если», которые могут означать для него либо мгновенную смерть, либо победу… Но в любом случае Эллис будет жить, а он… Он не знал бесстрашных людей. Были гордецы или безумцы, и все равно вечный как мир инстинкт самосохранения, полученный в наследство от далеких предков, жил в каждом из них. Антон мог до определенной степени держать под контролем собственные чувства, но все равно от мысли о предстоящей встрече с неведомым где-то внутри возникало сосущее ощущение пустоты. Он не хотел обманывать себя. Мысль о смерти была так же страшна для него, как и для миллионов других людей, но сейчас он не мог поддаться этому чувству, потому что ситуация уже давно переросла из экстремальной в нечто большее и не оставляла для него права выбора…
Он должен до конца пройти тот путь, которым вел «Арго» через сотни световых лет…
Антон отодвинул защитную заслонку на рукаве своего гермокостюма и нажал нужное сочетание сенсоров. Короткая атака стимуляторов вызвала бесконтрольное сокращение мышц. Он встал, ощущая струящуюся в артериях необычайную, «легкую» энергию.
Пора!
Одна из стен рубки пришла в движение, открыв десяток глубоких ниш с разложенным в них снаряжением. Антон вздрогнул. Это плавное движение пластиковой панели заставило его окончательно оттолкнуть всякие сомнения. Теперь каждая секунда промедления уменьшала его шансы и грозила обернуться бедой.
Антон осмотрел свой гермокостюм и, не удовлетворившись его состоянием, придирчиво выбрал новый. Он вдвое увеличил запас дыхательных и пищевых таблеток, насколько позволила емкость резервных обойм, и быстро переоделся. Лоб и виски командира плотно обхватил почти невесомый пластиковый обруч. С этого момента ни один импульс его мозга не мог вырваться наружу и быть зафиксирован или прочитан кем-либо. Он подождал, пока контакты вонзятся в кожу, и закрыл забрало гермошлема. Преобразователь наполнил легкие кислородом. Давление… Герметизация… Норма!
Действия Антона были легки и точны. Сейчас он старался не думать о предстоящем, полностью отдав себя проблеме экипировки.
Тихо клацнув фиксаторами, к поясу прикрепились два автономных энергоблока. За ними последовал лазерный излучатель, затем короткоствольный импульсный автомат с запасными боекомплектами. Нагрудные пластины костюма, изготовленные из сверхпрочного композитного материала, скрыли за собой сложный набор электронных систем, начиная от анализаторов и кончая компактным дешифратором речи. Теперь, посредством контактного обруча, они составили единое целое с его рассудком, значительно расширив сферу восприятия. Немного подумав, он добавил еще и плазменный нож, заняв им последнее пустовавшее крепление гермокостюма.
«Ну вот и все…» – спустя мгновение подумал Антон, посмотрев на спящую Эллис. Ее лицо всколыхнуло в нем загнанные в угол чувства, но он устоял, не изменив принятого решения.
Он не хотел думать о том, что больше никогда не увидит ее. Сейчас она была последней связующей нитью между ним и оставшимся где-то в неизмеримых глубинах космоса Человечеством. Последней из его экипажа… Больше, чем просто женщина. Эллис была для него всем, и в эти короткие мгновения Антон вдруг остро представил, что могло бы случиться с ними в будущем, в том будущем, которое для него уже не наступит.
«Прости…» – Он осторожно коснулся губами ее щеки и, опустив забрало гермошлема, взглянул на пульт. Киберсистема планетолета уже приняла к исполнению новую программу.
Ему следовало поторопиться. Антон на мгновение застыл, вспомнив про боевой десантный кибермеханизм.
Нет. Я справлюсь сам. Программы боевой машины мне не помогут.
Он в последний раз бросил взгляд на спящую Эллис, стараясь запомнить ее лицо таким, каким оно было сейчас, и шагнул к выходу.
Через минуту наружный люк шлюзовой камеры медленно утонул в бронеплитах обшивки, открыв перед Антоном усеянную мириадами ярких точек бездну. Командир коснулся затянутой в гермопластик ладонью светло-серебристой обшивки и, оттолкнувшись, включил ранцевый двигатель. Два столба ослепительного пламени рванулись из-за спины и понесли его вперед, к удаленной на триста километров инопланетной станции. Теперь он уже не мог думать ни о чем, кроме этой, медленно заслоняющей рисунок созвездий конструкции. Свет пяти близких солнц причудливо освещал ее выпуклые борта, прихотливо играя стушеванными линиями терминатора. Удлиненные тени дополняли неразбериху линий, ложась, словно камуфляжная сеть, скрадывая пропорции и меняя углы, но все же, по мере своего продвижения вперед, он начал угадывать некоторые детали, знакомые по изученным моделям. С каждой секундой движения Антон все острее ощущал свою ничтожность в сравнении с тысячами световых лет, отделявших его от людей, и десятками километров чуждых конструкций, к которым он медленно, но неумолимо приближался.
Поверхность базы не была столь однородной, как это казалось издалека. Только на видимой ее части он насчитал около тридцати различных надстроек и мысленно наметил для себя самую большую, на которой, сверившись с памятью, определил некое подобие люка. Он откорректировал курс и затребовал показания хронометра, но ответ электронной системы опередил условный сигнал, исходивший из космоса.
Антон оглянулся. Кибернетическая система планетолета четко следовала заложенной программе – корабль разгонялся, опираясь на мощный огненный столб.
«Удачи…» – мысленно пожелал Антон, чувствуя, как рвется последняя нить, связывавшая его и далекую Землю. Он сделал для Эллис все, что мог.
Планетолет включил маршевые двигатели и исчез в ослепительной вспышке перехода субсветового барьера, оставив после себя лишь умирающий фантом отставшего изображения.
