Бросилась мальчику прямо под ноги
Живою помехой на каждом шагу.
— Змея! Я тебя уничтожить могу, —
Крикнул пастух, — я не стану шутить,
Если попробуешь путь преградить!
Дудочкой крепкой нанёс удар,
Прочь покатилась змея, как шар.
Шёл, торжествуя, звериный народ,
Вишни душистые сыпались в рот,
Спелые яблоки падали в руки,
Нету печали и нету разлуки,
Птицы звенели, как этот рассказ,
Что сложен для мальчика и для вас.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Бабка Сал и её Нэнни
лмаз прочитал стихотворение маме, запинаясь через слово.
— Оно такое замечательное, правда? — воскликнул мальчик.
— Да, хорошее, — отозвалась мама.
— По-моему, оно кое-что значит, — продолжал Алмаз.
— Ты о чём? — не поняла мама.
— Интересно, а это тот же мальчик… да, наверно, тот же. Сейчас проверим… как это там?
Пастух-пастушок,
Подуди в рожок!
Где твои коровы?
Пошли на лужок.
Дудка пастушья
На траве лежит.
Пастушок под деревом
Крепко спит.
Ждёт его к ужину
Вечером семья.
Кто его разбудит?
Только не я!
— Конечно, тот же самый, потому что у него тоже «дудка пастушья и барабан». Он тоже ходил с дудочкой!
Где твои коровы?
Пошли на лужок.
— А ведь ему нужно было за ними следить. А он и думать забыл о работе. И дальше:
Пастушок под деревом
Крепко спит.
— Вот, мамочка, слышишь? И потом ещё, смотри:
Кто его разбудит?
Только не я!
— Так его никто и не разбудил, наверно. Я думаю, он ужасно капризничал, если его разбудить. А когда он сам проснулся и увидел, что натворили коровы в пшенице, то не пошёл домой к маме, а убежал в лес и потерялся. Разве так не бывает, мамочка?
— Отчего ж, бывает, — ответила мама.
— Видишь, какой он непослушный: потерялся, а всё равно не хотел домой идти. Ведь его могли отвести домой все, кто ему встречался, стоило только попросить. Все, кроме змеи. А он-то пошёл за змеёй, и она завела его ещё дальше. Наверно, это была дочка того змея, который соблазнил Адама и Еву. Помнишь, прошлым воскресеньем отец нам про него рассказывал.
«Ну и сын у меня!» — подумала мама, а вслух добавила, заметив, что мальчик замолчал и ждёт: — И что же дальше?
— Не знаю, мамочка. Тут есть ещё что-то, но я не могу ухватить. Я только знаю, что он убил змею. Вот зачем ему были барабанные палочки. Дудкой ведь её не убьёшь.
— Алмаз, детка, ты же не веришь, что всё это было на самом деле?
— Я думаю, было. Всё так похоже. Особенно, как он змею убил. Я тоже часто так делаю.
Мама с беспокойством взглянула на сына. Алмаз широко ей улыбнулся и прибавил:
— То есть, когда плачет наш малыш или вы с папой говорите, сколько бед свалилось на вашу голову.
Такое объяснение не успокоило маму. И если мои читатели разделяют её недоумение, я отважусь ещё раз им напомнить, что Алмаз побывал в Стране Северного Ветра.
Не дождавшись от мамы ответа, Алмаз продолжал:
— Наверное, я уже через неделю смогу пойти к тому высокому джентльмену и сказать, что я научился читать. А ещё я попрошу его объяснить мне про это стихотворение.
Но не успела неделя закончиться, как у Алмаза появилась другая важная причина навестить мистера Реймонда.
Третий день подряд приезжая вместе с отцом на стоянку у Национальной галереи, Алмаз не видел там девочки, подметавшей улицу. В конце концов Алмаз стал не на шутку волноваться, не заболела ли она. Не встретив её и на четвёртый день, он спросил у отца, когда тот уже готов был тронуться в путь с очередным пассажиром:
— Папа, а можно мне навестить ту девочку? Она, наверное, заболела.
— Хорошо, — разрешил отец, — только будь осторожен, Алмаз.
С этими словами он забрался на козлы и уехал.
Видите, он полностью доверял сынишке и не опасался за него, что бы ни произошло. Знай он, где жила та девочка, он бы дважды подумал, прежде чем отпускать Алмаза одного. Однако сам мальчик нисколечко не боялся, хотя прекрасно понимал, куда отправляется. Из разговоров с девочкой он неплохо представлял себе, как найти её дом, да и адрес тоже помнил. И вот, спрашивая дорогу у полицейских почти на каждом углу, он наконец добрался до места. Последний полицейский взглянул на мальчика с высоты своего двухметрового роста и ласково поинтересовался:
— А что тебе там надо, малыш? Не похоже, что ты сам оттуда.
— Нет, сэр, — ответил Алмаз. — Я живу в Блумсбери.
— Далековато будет, — заметил полицейский.
— Да, далеко, — кивнул мальчик, — но я легко нашёл дорогу. Мне подсказывали добрые полицейские.
— Что ж тебе там понадобилось?
Алмаз рассказал ему, куда и зачем он идёт, и, конечно, полицейский ему поверил, ведь мальчику всегда верили. Иногда люди считали, что он ошибается, но никому и в голову не приходило, что он говорит неправду.
— Неприятное это место, — произнёс полицейский.
— А до него ещё далеко? — спросил Алмаз.
— Да нет, оно в соседнем квартале. Только там небезопасно.
— Мне никто не причинит вреда, — сказал мальчик.
— Лучше мне пойти с тобой.
— Нет, пожалуйста! Не надо! — запротестовал Алмаз. — Они решат, что я суюсь не в своё дело, поэтому и вас привёл, а ведь это не так.
— Как знаешь, — не стал настаивать полицейский и подробно рассказал мальчику, как пройти.
Алмаз отправился дальше, не подозревая, что полицейский — он был добрый человек, и к тому же, у него были свои дети — идёт за ним по пятам, прячась за домами. Вскоре мальчику показалось, что он узнаёт дорогу. Так это было или же он просто хорошо запомнил объяснения полицейского, но вскоре он добрался до подвала старой Сал.
«Сообразительный парнишка. Выглядит дурачком, — подумал полицейский, — а ни разу не ошибся! Только вот не стоит такому ребёнку идти к старухе Сал в гости утром.
Трезвой она хуже, чем навеселе. Я её такой видал, да она б его просто растерзала».
