– Пощадите, Юра! Я отдам все деньги! Наймусь к вам полотером! Буду туалеты чистить! На астероидах меня научили этому очень хорошо!
Анисимов расплылся в улыбке. Выглядел он, как объевшийся сметаны кот.
– Ты меня с кем-то перепутал, дружок. Я клиентов не граблю. Это приводит к потере репутации. А с честной репутацией я имею куда больший доход. Хотя бы с невостребованных вкладов. Советую вам оставить часть денег у меня. Вас могут ограбить, меня – нет. И вообще, ребята, вы мне очень помогли.
– Помогли? – Впечатленный увиденным Лукас вручил свой ящик Накнаку, который, отряхиваясь, поднимался с земли.
– Мудрое решение! – объявил Анисимов. – А помощь ваша заключается в том, что я в очередной раз доказал некоторым негодяям свое превосходство.
– Бабки, значит, отдал. Жить ты на что будешь? – поинтересовался Жмых, буравя Лукаса сердитым взглядом.
– Мы же теперь друзья! Половина твоих денег будет моими, а половина моих – твоими.
– Здорово придумал! Если тебя пришьют, а до этого мы потратим все мои денежки, они не отдадут мне твой вклад!
– Отдадим, – сообщил Анисимов. – Если я получу хотя бы устное распоряжение от вкладчика,
– Я даю такое распоряжение, – заявил Лукас. Хозяин «Левого берега» кивнул. Выражение его лица Глебу совсем не понравилось. Не иначе, решил их денежки прикарманить. Да и вообще задумал что-то очень и очень нехорошее. В чем, в чем, а в людях и кошках Глеб Жмых разбирался преотлично. Интуиция не раз выручала его из беды.
– Лукас, в катер! – скомандовал он, забираясь в кабину. – Давай убираться отсюда! – Сердце ныло, не желая, чтобы денежки лемурийца оставались у владельца отеля.
Наивный Лукас кивнул ему на прощание:
– Уверен, у вас, Юрий, наши деньги будут в сохранности.
– Можете не сомневаться!
Лемуриец сел за пульт управления и поднял машину в небо. Из-за горизонта показался розовый край восходящего светила. Рассвет на Дроэдеме наступал в это время года рано.
– Куда теперь? – спросил Лукас.
– Домой.
– Но ведь там нас будут искать.
– В этом и заключается мой план, – подмигнул Глеб. – Они будут думать, что мы будем думать, что дома нас искать не будут, и потому поедем домой, и там нас не найдут. Втыкаешь?
– Нет.
– Ладно. Это не важно. Короче говоря, сейчас мы заедем домой. Возьмем кое-какие необходимые вещи…
– Ты имеешь в виду холодильник?
– Это еще зачем?! – опешил Жмых.
– Мне показалось, что с холодильниками у тебя особые отношения… Да там больше и нет ничего нашего. Все продавалось вместе с домами. А холодильник мы украли.
– Раз продавалось вместе с домами, значит – оно и есть наше!
– Ты наверняка хочешь забрать холодильник, раз говоришь, что наше оно и есть наше!
– Нет, нет и нет!!! – проорал Жмых. – Не нужен мне этот распроклятый холодильник! Мы возьмем что-нибудь другое. Чисто символически возьмем. Чтобы не подохнуть на дне. Еще скажем Алисе – надеюсь, ты не забыл, что мы оставили ее дома, – что улетаем на тропический остров в океане. А сами подадимся в горы. Пешком. Катер запрограммируем на полет в океан. Будет лететь, пока не кончится топливо. Пусть гонятся за ним. Сможешь такое провернуть?
– Нет проблем.
– Потом, через несколько часов, когда козлики-мозлики Лысого перевернут наши дома вверх дном и успокоятся, мы вернемся. Глупо ведь искать нас там, откуда мы сбежали?
– Наверное. – Лукас замялся. – Вот только они могут кого-нибудь там оставить в засаде, на случай нашего возвращения.
– Хм, это не приходило мне в голову, – озадачился Жмых. – С другой стороны, – задумчиво протянул он, – пара-тройка лишних трупов теперь уже ничего не решает.
– Ты никогда не думал о карьере киллера, Глеб Эдуард? Возможно, это твое призвание.
– Все шутим, – помрачнел Жмых. – Все бы нам хиханьки-хаханьки. Ты лучше подумай о том, как нам в живых остаться, гуманоид безбашенный.
– Не гуманоид, а гуманист, – снова поправил Лукас. – Ой, погляди-ка, Глеб Эдуард, что там такое? Кажется, у нас неприятности.
– Левее бери! – заорал Глеб, узрев, на что указывает лемуриец.
Справа наперерез их катеру неслась целая эскадрилья. Не меньше десяти легких воздушных машин с намалеванными на них коричневой краской кривыми буквами.
– Это рангуны, – сообщил лемуриец. – Надписи сделаны на их языке.
– Эх-х, так и знал, что лохматые нас выследят.
Лукас рванул рычаг влево, и катер совершил головокружительный вираж, завалился на крыло и понесся к земле.
– А-а-а-а-а! – заорал Жмых.
Промелькнули черепичные крыши маленьких домиков, верхушки плодовых деревьев, лента дороги. Катер выровнялся и заскользил вдоль улицы, со свистом рассекая воздух. Глеб заметил, что странные шары над домами разворачиваются при их приближении, словно головы следящих за ними живых существ.
– Эй, эй! Там забор! – проорал он.
Бамс! Они с треском врезались в деревянное заграждение – от него только щепки полетели в разные стороны – и понеслись над засеянным высокими лиловыми растениями полем.
Взгляд в задний иллюминатор заставил Жмыха вжать голову в плечи – оставляя за собой легкую дымку в расплавленном воздухе, боевые машины с рангунами на борту заходили сверху, нависали стаей хищных грифов над обессилевшей одинокой жертвой.
Катер затрясло. Лукас вел его так низко, что дно цеплялось за тугие стебли растений.
Сначала появились белые облачка разрывов справа и слева от бортов, и только потом послышались тихие хлопки. По задней части катера застучали пули. Иллюминатор на мгновение объяло ревущим пламенем. Лукас рванул рычаг влево, и они вынырнули из готовой захлопнуться огненной пасти.
Эхо мощного взрыва докатилось до них с опозданием. Катера рангунов отпрянули в стороны, как испуганные птахи. И снова собрались воедино, продолжив преследование.
Жмых завороженно смотрел назад. Они оставили в поле широкую колею. Рядом с ней чернели отметины взрывов, пылали стебли сожженных растений, то поднимались в небо столбы бурого дыма.
– Кажется, у нас проблемы с управлением! – сказал Лукас.
– Что?! – обернулся к нему Глеб.
– Катер плохо слушается штурвала. И, похоже, мы теряем скорость.
Стая приближалась.
– И что теперь делать?! – проорал Жмых.
– Придется садиться!
Лемуриец заложил отчаянный вираж, напоследок подбросил катер высоко вверх, повел его по косой траектории к городу и посадил между двумя небольшими одноэтажными домиками, протаранив сарай. Воздушное судно покидали в спешке – изрядно помятый двигатель дал течь. Гарантии, что он не взорвется в ближайшее время, теперь не дал бы ни один отвечающий за ударопрочность завод-изготовитель.
