Николай задохнулся от негодования:
– Да никогда! И ни за что!
– Жаль, жаль, – сокрушенно покачал головой Панкрат. – Мне бы интересно еще и видеозапись с собой иметь. Надежнее. Но придется без записи. Только с уликами. А выстрелить ведь я и сам могу! Из твоего пистолета, все данные на который в службе безопасности хранятся. Оружие ведь зарегистрированное, не какой-то расточенный газовик…
– Можешь, – согласился Давыдов – А я заявление напишу, что пистолет потерял.
– Это все ерунда, – усмехнулся прыгунец. – Поздно будет писать… И, догадайся, в кого же я выстрелю? Кто пропадет после свидания с тобой? Чей труп будет убедительнее, чем труп постороннего молодого человека?
Давыдов похолодел, а прыгунец приказал:
– Даша, открой глазки!
Девушка очнулась, встряхнула головой.
– Кто вы такой? Как мы здесь очутились, Николай? За Давыдова ответил Панкрат:
– Из-за этого нехорошего дяди тебе, Дашенька, может быть, будет немного больно. Но я постараюсь действовать аккуратно. А вот если бы твой дружок, вместо того чтобы шататься по делам избирателей, занимался наукой, может быть, ты прожила бы немного дольше…
Страсть к театральным эффектам погубила не одного злодея. Вряд ли, впрочем, Панкрат хотел поиграть. Скорее надеялся выжать из Давыдова дополнительные сведения. Лучше иметь послушного ученого, чем человека, который тебя ненавидит. И, может быть, Николай действительно сломался бы, если бы был уверен, что Даша сейчас погибнет. Но его внезапно посетила неплохая идея. Рискованная, но все же дававшая надежду.
Панкрат, наверное, прочитал в глазах Давыдова решимость и понял, что с ним сейчас шутить не стоит. Поэтому начал поднимать в сторону математика свой короткоствольный револьвер. Свое оружие привычнее, чем мощный, но незнакомый пистолет. Николай оказался быстрее – ведь он действовал под влиянием порыва.
Крепко схватив Дашу за руку, Давыдов буквально сорвал ее со скамейки, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Повернулся к кремлевской стене и побежал, сжимая девушку за локти, закрывая ее своим телом.
Наверняка похитители не ожидали такого маневра. Только глупец мог бежать в тупик, к глухой стене высотой в несколько десятков метров. Любой нормальный человек должен был попытаться скрыться в толпе, спрыгнуть в реку… Поэтому снайпер, сидящий с коротким ружьем на соседней лавочке, спохватился поздно. Он был уверен, что успеет выстрелить всегда. Да и Панкрат не спешил стрелять. Рванулся было в одну сторону и уж потом побежал следом за Николаем.
Давыдов же в несколько прыжков преодолел метров двадцать, приближаясь к Кремлю. И тут нервы у Панкрата сдали. Хотя прыгунец мог догнать Николая с девушкой, а затевать стрельбу в таком месте вряд ли уместно, он решил укоротить прыть жертв. То ли он начал что-то подозревать, то ли сработал рефлекс охотника…
Раздался грохот, грудь Давыдова обожгла резкая боль. Его швырнуло на землю. Мир погрузился во тьму.
Когда Николай пришел в себя, вокруг него суетилось человек двадцать. Даша стояла неподалеку на коленях и всхлипывала. На нее никто не обращал внимания.
– Николай Васильевич! Николай Васильевич! – в который раз повторял сержант-милиционер, держа в руках его депутатское удостоверение, – видимо, достал из распахнутого пиджака.
– Да, это я, – выдавил из себя Давыдов, поворачивая голову.
Движение отозвалось болью во всем теле. Но резкой боли от ранения Николай не ощущал. Боль была распределена относительно равномерно.
– В вас стреляли? Кто? Куда они делись?
В это время рядом с толпой зевак невесть откуда появились люди в черных костюмах, галстуках, с непроницаемыми лицами.
– Господин Давыдов? – осведомился один из них, забирая депутатское удостоверение Николая у милиционера. – Пойдемте с нами. Вы один?
– С девушкой, – кивнул на Дашу математик. Похоже, подоспели родные спецслужбы. Лучше уж попасть в руки к ним, чем оказаться в лапах прыгунцов!
Молодой сержант подбежал к безопасникам.
– Нашел на земле! – объявил он, демонстрируя пистолет Давыдова.
– Это мой, – заявил Николай. Отпираться было бессмысленно – все равно проверят и узнают.
– Стреляли вы?
– Нет, не я. У меня обойма цела.
Один из молодых людей в черном тут же аккуратно вытащил обойму, еще более аккуратно извлек патрон из ствола и кивнул:
– Похоже, этот пистолет в деле не был.
– Пойдемте, быстрее, – поторопил мужчина лет пятидесяти, двумя пальцами подхватывая оружие и передавая его кому-то младше по званию. – У нас вы будете в безопасности.
Давыдов с Дашей поспешили за своими спасителями (или пленителями?). Рядом словно по мановению волшебной палочки оказались две черные «волги». Скорее всего, сотрудники спецслужб приехали на этих автомобилях, но до этого Николай машин не замечал.
– Полковник Матвеев, – представился руководитель группы. – Федеральная служба безопасности. На вас напали прыгунцы?
– Да, – Николай удивился осведомленности полковника.
– Какая наглость! – коротко бросил Матвеев. – Буквально в щели лезут…
– Все вокруг закрыто? – спросил Давыдов.
– Ну, почти все. Москва-река – нет. Вот они и воспользовались. Нужно срочно смонтировать еще один генератор. Сделаем это сегодня же.
Давыдов понимал, о чем говорит полковник. Собственно, его догадка и спасла жизнь Даше, позволила ему уйти от прыгунцов.
Еще когда Кручинин рассказывал Николаю о том, почему прыгунцы не могут проникнуть на территорию института, математик взял на заметку – аппаратура для их сдерживания существует. И уж если Институт теоретической и экспериментальной физики закрыт от вторжения прыгунцов, разумно предположить, что Кремль, резиденция высших государственных лиц, также должен быть недоступен для ушлых пришельцев из других миров. И Дом Правительства. И здание Думского Собрания. И министерства. И штабы.
Когда Николай бросился бежать, Панкрат держал в руках свое оружие. То самое, о котором с восхищением говорил Кручинин. С прыгунцовыми пулями, исчезающими из нашего мира бесследно. На это и рассчитывал Давыдов. Он бросился к Кремлю, чтобы оказаться у его стены под защитой от прыгунцов и их пуль – пуль из другого мира.
Рисковал ли он? Конечно. Его могли догнать. Могли подстрелить на ходу. Могли применить его собственный пистолет. Но боевые инстинкты Панкрата возобладали над разумом, и он выстрелил, не слишком хорошо подумав.
Пуля вошла в зону действия «антипрыгунцового поля», и была вышвырнута из нашего мира. Скорее всего, не туда, откуда она пришла, а в неведомые края. Возможно, в пространство между вселенными.
Это колебание суперструны нашей Вселенной породило цепную реакцию. Нестабильные возбуждения, которыми и являлись прыгунцы, также отправились бродить по другим струнам. Панкрат в последние мгновения своей жизни, вполне возможно, успел увидеть пространство, где нет и не может быть никакой жизни, где собирают энергию под-пространственые накопители, секрет которых он так мечтал узнать.
