– Глупости какие!
– Ну, глупости не глупости, а так и есть. Зазнался он!
– И что же теперь? Как дальше жить будем?
– Да как и прежде. Ты – Давыдов, я – Бурдинов. Были мы друзьями, друзьями и останемся. Хоть ты из этого мира, хоть из другого.
– Рад, – улыбнулся Давыдов.
– И я рад, – улыбнулся в ответ Бурдинов. – Пойдем к ребятам. Нужно выбираться отсюда.
– Подожди. Я Шведова и Петренко позову.
Оглашать лес хриплыми, придушенными возгласами Давыдову пришлось недолго. Затрещали сучья, заколыхались ветки, и на полянку вывалились двое. Похоже было, руководство в чрезвычайной ситуации перешло к пилоту Петренко. Чиновник Шведов брел понуро, нехотя.
Бурдинов недолго думая взял появившихся товарищей Давыдова на прицел своего «Калашникова».
– Они? – уточнил он у Николая.
– Вроде бы, – ответил тот.
– Кто это, господин Давыдов? – Петренко указал на Бурдинова. При виде оружия, похоже, он вспомнил о субординации.
– Мой хороший друг. Руководитель разведгруппы, посланной нам на помощь.
– Что-то рано они нас нашли, – недоверчиво протянул Петренко.
– Да ладно, Саша! – успокоил его Давыдов. – С полковником еще трое ребят. И мне они от тихоокеанцев уйти помогли. Теперь не пропадем.
– Каких еще тихоокеанцев? – не понял Шведов.
– Замяли, – оборвал разговор полковник. – После узнаете, если нужно будет. Выдвигаемся к нашим.
– А что выдвигаться? – раздался из кустов голос Трушечкина. – Мы этих слонов в джунглях вычислили еще за сто метров. Сейчас на прицеле держим.
– Каких слонов? – обиделся Шведов.
– Шумных, – ответил лейтенант. – Сразу видно – гражданские.
– Ты ВВС не трогай, – хмуро пробурчат Петренко. – Что бы вы без нас делали? А по лесу тихо ходить нам не положено. Не тому нас учили.
Из-за кустов показался Шелобко.
– Товарищ полковник, вот этот мне подозрителен, – ткнул он пальцем в пилота.
– Почему?
– Пеленгатор на него реагирует. Маячок есть. Петренко нахмурился еще больше.
– Сам покажешь, где маяк, или искать придется? – спросил пилота Бурдинов.
Петренко удивленно поднял брови:
– Да вы что? Какие маяки? Я что, враг себе? Меня только что чуть не пришили вместе со всеми! И вертолет сбить хотели!
– Ну не пришили же, – возразил Трушечкин, – И не сбили… Колись, вражий агент!
– Не виноват я, – совсем сник Петренко. – Поверьте, господин Давыдов, не виноват!
– А «жучок», или маячок, или что там еще есть у тебя?
– Нет.
Бурдинов властно взмахнул рукой:
– Отставить! Вы как из деревни вчера, с посиделок, остыть не успели! Только бы языком балаболить! А ты, мил человек, приляг на травку, лицом вниз. Наш специалист тебя и проверит.
Бурдинов сделал в сторону Петренко недвусмысленное движение автоматом, и пилот поспешил лечь на траву. Руки он положил на голову.
– Руки в сторону раскинь, – потребовал Шелобко, доставая из кармана небольшой сканер.
Минуты две Шелобко возился со сканером, работая преимущественно в области головы подозреваемого.
– Есть маячок, – сообщил он. – Радиоуправляемый. Большой мощности. В левом ухе.
Петренко заерзал по траве и начал всхлипывать:
– Не знаю я, откуда он там! Ни в чем я не виноват!
– Может быть, может быть, – раздумчиво протянул Бурдинов. – С одной стороны, такой передатчик с огромной вероятностью через два года рак мозга гарантирует. Не ставят «маяки» в голове у своих людей. Обычно их или с собой носят, или на худой конец в запястье вживляют. Чтобы экранировать излучение можно было, чтобы найти труднее было. А ты свой не очень и прятал. Но опять же без твоего ведома как тебе в голову залезть? Вспоминай, когда его поставить могли.
Петренко лязгнул зубами. Давыдов наблюдал это уже не в первый раз за сегодняшний день. Может, и правда мощный источник радиоизлучения рядом с мозгом не делал психику пилота устойчивее?
– Не знаю! Операций на голове мне не проводили! Во сне разве что?
– Крепко нужно спать, чтобы в голову тебе что-то засунули! – заявил Шелобко.
– Вспомнил! – завопил вдруг Петренко, приподнимая голову от земли. – Четыре месяца назад! Зимой! К брату во Владивосток летал. Со сменщиком. Туда – я, обратно – он. То есть я свою работу выполнил, можно было расслабиться. Вот мы с братом и отметили встречу! В ресторан пошли, потом еще куда-то… Очнулся днем, и не в вытрезвителе, а на какой-то скамейке. Не замерз совсем, хоть зима была. Только ухо болело. Как раз левое! Я подумал – простудился. Или ударил кто-то! А брат в три ночи домой пришел. Тоже пьяный, но в сознании. Не помнил, где меня потерял. Они с женой решили, что я по девкам пошел. Жена еще братана хвалила, что он не повелся. А мне потом мозги пилила до вечера, пока мы обратно в Гусиноозерск не улетели. Еле упросил ее моей жене ничего не говорить… Хотя и говорить-то было нечего. Только что дома не ночевал!
Бурдинов наблюдал за Петренко с легкой усмешкой:
– Все может быть, Саша. Все может быть… Но рисковать мы не будем.
– То есть как это рисковать? – забеспокоился пилот.
– По твоему маяку нас в любой момент вычислить могут. Придется этот вопрос решать.
– Специальных средств для его удаления нет? – осведомился Давыдов. – Наподобие антипрыгунцовой пушки?
– Нет, – покачал головой Бурдинов. – Это ведь самый обычный передатчик. Не прыгунцовая аппаратура, не ипсилон-проекция. Он получает команды с помощью обычных радиосигналов в импульсном режиме. И передает их точно так же. Его можно и отключить – но с центральной станции. Я так полагаю, эта станция где-то на Памире…
– Да. На Памире, – подтвердил Шелобко. – Наши ребята в той стороне подозрительную станцию с сильным импульсным сигналом обнаружили еще месяц назад. В каком-то диком ущелье. Спутниковая разведка одни камни показывает. Проутюжить бы их с воздуха или из космоса ударить… Но китайцы возмущаться будут. Все-таки их территория, хоть радиостанция и не их рук дело.
– Скорее всего, прыгунцы пещеру естественную обнаружили, и в ней аппаратуру смонтировали, – предположил Бурдинов. – Антенну вывели, а аппаратура глубоко – за многими метрами скал. Обычной бомбой ее не уничтожишь.
– А со мной-то что? – испуганно спросил Петренко.
– Оставим тебя здесь, – спокойно ответил Бурдинов. – Сдашься монголам или пойдешь потихоньку к границе…
– Я не хочу! – чуть ли не со слезами воскликнул вертолетчик. – Вытащите его у меня из уха! Я не хочу, чтобы у меня мозг облучался! И не желаю, чтобы нас по этому маяку нашли!
