В половине шестого все заняли места в студии. За круглым столом расположились сам ведущий и его главный гость – доктор физико-математических наук депутат Давыдов. Также за этим столом сидели рабочий сталелитейного завода «Знамя победы» Петр Федоров (его роль играл садовник Белова Ираклий Симакишвили), сам Петр Иванович Белов – представитель технической элиты страны, «парень с улицы» – наименее зверообразный телохранитель Слуцкого, и школьная учительница Тамара Федоровна Поливанова.
Из всех приглашенных «представителей народа» только Тамара Федоровна была самой настоящей учительницей. Ведущий – старый друг семьи Тамары Федоровны – уже давно обещал ей участие в ток-шоу. Почему бы и не пригласить интеллигентную даму на постановку? Тем более в критический момент ее внимание вполне можно было отвлечь. А свидетельство нейтральной и неподкупной учительницы после, при «разборе полетов», дорогого стоило.
Любопытное зрелище представляли гости студии. Большую часть по количеству и подавляющую часть по массе составляли плечистые ребята – охранники Слуцкого и их коллеги из дружественных группировок, работающих в Москве. Сидели они хорошо просматривающимися пятерками, четверками и тройками, готовые в любой момент пресечь нарождающуюся провокацию, выполняя приказ хозяина. Мощные ребята были слабо разбавлены прослойкой интеллигенции – служащими Белова, которым он безоглядно доверял, и несколькими технарями Слуцкого, которые, по сути, являлись такими же незаконопослушными гражданами, как и бритоголовые, но работали не кулаками, а головой. Впрочем, если на лицах бритоголовых читалось практически полное отсутствие мыслительных способностей, хитрющие физиономии субтильных юношей отражали недюжинный интеллект и компенсировали впечатление общей туповатости аудитории.
В зрительном зале находился и пришлый Давыдов. Пока он сидел рядом с Дашей, но после начала шоу должен был переместиться в первый ряд, тогда как дочке Белова «светиться» не следовало. Разумеется, она могла отказаться от участия в передаче, но представительниц прекрасной половины в студии было столь мало, что для фона пришлось собрать всех аелевизионщиц и обслуживающий персонал – лишь бы разбавить мужчин.
Публика в студии по большому счету не должна была состоять полностью из «своих людей». Но собирать народ для прямого эфира на улице все же не рискнули. Решили обойтись имеющимся в наличии.
– Десять минут до начала трансляции! – объявил телеведущий, и даже самые бесцеремонные верзилы в зрительном зале притихли. Включенные камеры все-таки сильно действуют на человека.
– Ведем себя естественно, мысли излагаем коротко, полемику ведем корректно, – предупредил ведущий, забыв, видимо, что ток-шоу будет целиком постановочным, а не реальным. – На мониторы не смотрим: они установлены для меня, а не для вас.
Ассистент ведущего принес бутылки с негазированной минеральной водой и стаканы.
– Воду пьем, но не увлекаемся, – предупредил участников ведущий.
– Бюджет передачи, что ли, мал? – язвительно заметил Слуцкий, который еще не покинул студию. – На воде экономите? Так давайте я вам прямые поставки экологически чистой продукции устрою. Бесплатно.
– Бульканье, чавканье и прочие звуки, связанные с глотанием, усиленные микрофоном, не украшают звуковой ряд передачи, – вздохнул телевизионщик. – А мы все-таки в прямом эфире. Почистить звук не удастся. На воду как-нибудь найдем денег, спасибо.
– Пойду-ка я в соседнюю комнату, – пророкотал Слуцкий. – А то дышу слишком громко.
– Так будет лучше, – не стал спорить ведущий. На стене студии зажегся красный фонарь.
– Минутная готовность. Когда загорится зеленый фонарь – мы в эфире.
Учитель Давыдов отсел от Даши. Девушка сразу же принялась вглядываться в другого Давыдова – перебитый нос, на лице следы ссадин и ушибов. Смотрела она на него с грустью, время от времени переводя взгляд на затылок Николая, сидящего в первом ряду. Наверное, пыталась определить, кто ей дороже. А, может быть, ей, как и каждой нормальной женщине, жалко было обоих.
– Здравствуйте, уважаемые телезрители! – жизнерадостно, но с достоинством объявил ведущий ток-шоу, глядя в камеру прямо перед собой. – Сегодня в нашей студии самые разные гости. И мы будем рассматривать животрепещущую проблему: опасны ли высокие технологии? Насколько польза от их применения оправдывает вред, который они наносят? Да и нужно ли нам развивать промышленность? Не лучше ли вернуться к сохе и восковым свечам?
Говорил ведущий не то чтобы картавя, но глотая «р» на английский манер.
На экранах мониторов прошла заставка, ведущий быстро вытер пот со лба. В студии, подсвечиваемой со всех сторон софитами, было жарко.
– И первому я хочу дать слово разработчику самых передовых приборов, использующему наисовременнейшие технические новации, – ученому-физику Николаю Давыдову.
Давыдов приосанился, улыбнулся в камеру, отчего многие зрители, наверное, отпрянули от экранов – уж больно страшно выглядел интеллигентный ученый с перебитым носом. Людей в таком состоянии редко выпускают на телеэкраны. Да они и сами туда не лезут. А Николай даже гримироваться не стал.
– Я вообще-то математик, – уточнил доктор физико-математических наук. – И непосредственно созданием приборов не занимаюсь. Создаю теории, которые потом используются учеными и производственниками.
– То есть ваша профессия – сугубо мирная? – сделал вывод ведущий. – Вы работаете с листом бумаги, получаете формулы, которые далеки от реального производства. Вреда от ваших научных разработок, насколько я понимаю, не может быть в принципе?
– Смотря кому и какого вреда, – резко взял быка за рога Давыдов. – Посмотрите на мое лицо. Телезрители, мои избиратели, могут упрекнуть: что же вы, гражданин Давыдов, с перебитым носом вылезли на экран? Пощадили бы наши эстетические чувства! И дети сейчас телевизор смотрят, и молодые женщины… Только в том-то и дело, что увечья эти я получил именно из-за того, что некие силы слишком серьезно заинтересовались разработками нашего института, ИТЭФа.
Ведущий якобы недоуменно и преувеличенно внимательно посмотрел на Давыдова, снял с носа очки и отложил их в сторону.
– Я полагал, что данные травмы – последствия автомобильной аварии, в которую вы попали не так давно. Об этом сообщали в наших средствах массовой информации.
– Частично – от аварии, – не стал спорить местный Давыдов, не обремененный действием «правдосказа». – А частично – от пыток в подвале, куда меня затащили… – ученый сделал паузу, словно бы подыскивая нужное слово, – не люди, нет… Скажем, некие существа.
– Полагаю, вы используете слово «существа» в фигуральном смысле? – поднял брови ведущий.
– Нет, в самом прямом, – возразил доктор Давыдов.
Учительница, осчастливленная тем, что попала в героини шоу, сидела на своем месте ни жива ни мертва. Камера крупно показала ее изжелта-бледное лицо. Потом, словно бы случайно, в кадре оказался бритоголовый молодчик с таким тяжелым взглядом, что невольно хотелось спросить: не это ли то самое существо, каким-то образом проникшее в зал и пытающееся и здесь достать математика?
