– Так это ваш десант атакует, да? – Коля завороженно глядел на огни вспышек.
– Конечно, – ответила принцесса, – И, судя по всему, специально стреляют выше. В случае прямого попадания база может пойти на дно.
– Я предпочел бы тогда остаться на палубе, – высказался Антон.
– И я, – заявил Яловега, – не хватало еще потопнуть в этой консервной банке.
– Точность наведения очень высока, – заметила има Галут, – ничего страшного не произойдет. Наши войска попросту мешают подняться их летательным аппаратам. Скоро должна начаться высадка десанта.
– Кажется, нас заметили, – Михаил Соломонович подался назад. – Может, нам лучше убежать, пока не поздно? Дождаться высадки вашего десанта где-нибудь внизу.
– Проклятие! – прорычал Кияшов. – Теперь уже не убежишь.
Ретлианцы двигались целенаправленно. Они заметили пленников, выбравшихся на палубу, и синхронно заходили справа и слева. Складывалось ощущение, что они не торопятся. Идут, медленно шевеля конечностями и перемигиваясь.
– Кажется, они нас боятся, – с удивлением констатировал Михаил Соломонович.
– Они опасаются ловушки, – пояснила има Галут. – Наш десант имеет свойство высаживаться стремительно в любой точке планеты, и действуем мы всегда с большой хитростью. Заманиваем ретлианцев в западню и уничтожаем всех до единого.
В словах принцессы прозвучала гордость.
– Зря мы из камеры вылезли, – буркнул Яловега, – сидели бы там себе и сидели.
– И ждали, пока потонем, – добавил Кияшов, покачивая перед собой лопаткой. – Ты бы лучше помолчал, Яловега. Готовься драться!
В следующее мгновение произошло нечто удивительное. В небе над плавучей базой засверкали длинные молнии. Защелкали статические разряды. Вспышки выхватывали палубу из темноты, освещая уродливые фигуры врагов. Ретлианцы остановились, озадаченные невиданным зрелищем.
Антон задрал голову. В воздухе возник прозрачный, вращающийся с бешеной скоростью шар, весь объятый пламенем и яркими трещинами молний. Внутри шара все ярче разгоралось лиловое сияние, пока не стало таким ярким, что смотреть на него сделалось больно.
– Это еще что такое? – обалдело проговорил Яловега. – В жизни такого не видал!
– Что это, има Галут? – окликнул принцессу Михаил Соломонович.
– Я… я не знаю, – проговорила она, прикрыв глаза мохнатой ладонью, – я тоже впервые вижу такое. Наверное, это какие-то ретлианские штучки.
– Бежим отсюда, – закричал Сумароков, – пока эта штучка не свалилась на нас!
Но шар вовсе не собирался падать и опускаться на палубу, а продолжал вращение, все ускоряясь и ускоряясь. Затем сияние внутри шара расширилось, и свет брызнул во все стороны. Оболочка раскололась, как скорлупа, и растаяла в воздухе. На месте шара возник освещенный цепочкой габаритных огней космический корабль. На обращенном к землянам борту выделялся громадный российский триколор.
– Наши! – заорал Яловега что было сил. – Будь я проклят, это ж наши!
– Кто это ваши? – неприязненно осведомилась има Галут. – Ретлианцы?
– Да какие ретлианцы? Это наши, земляне, родненькие, прилетели все-таки за нами. А-а-а-а-а! – от радости механик совсем обезумел, он заключил доктора Химеля в объятия и звонко расцеловал, потом схватил Сумарокова и закружился с ним по палубе в безумном танце.
– Пусти меня, извращенец! – верещал Коля. – Пусти!
– На-ши! – Евграф Кондратьевич смотрел в небо, глупо улыбаясь. – Не оставили нас все-таки… – По суровому лицу старпома покатилась слеза. – Я всегда знал, что они за нами прилетят. – Он обернулся к принцессе: – Вот так, имочка, русские на войне своих не бросают. Вот она, человеческая природа!
– Даже не верится, – пробормотал Антон. – Особенно после стольких дней пребывания в этом паучьем гнезде… Когда и свои готовы предать, и от чужих не знаешь, чего ждать…
Кияшов его услышал.
– Верить надо во все хорошее! – заявил он. – Спасены!
Корабль повисел в воздухе некоторое время, а потом стал медленно разворачиваться. Занялись голубоватым пламенем боковые маневровые сопла. Казалось, пилот хочет получше рассмотреть, что происходит на палубе плавучей базы.
– Странная модификация корабля, – заметил Антон, – я таких раньше не видел.
– Я тоже, – откликнулся Кияшов, – однако похоже на круизер рижского завода.
– Ага, – согласился Яловега, – только это не круизер… Я с круизерами мно-о-ого времени провел. Не бывает таких круизеров.
– Не круизер? – повторил Евграф Кондратьевич. – А что тогда?
– Кто ж его поймет… Один главный десантник знает что!
– Что вы этим хотите сказать? – Михаил Соломонович обернулся к старпому: – Вы подозреваете, что…
– Я-то ничего не хочу сказать, – ответил Кияшов, – только, когда мы с Земли улетали, таких кораблей там не было… Я ж не первый год в космосе. Да и… – старпом замялся, – появился он как-то очень уж странно. Прежде я о таких появлениях никогда не слышал. На подпространственный переход что-то не похоже.
– Он как будто из яйца вылупился, – вмешался Сумароков, – как цыпленок!
Повисла напряженная пауза. Вглядываясь в незнакомый корабль с российским флагом по правому борту, все размышляли о том, как могло такое случиться, что родная Земля прислала за ними аппарат неизвестной модификации. Что-то во всем этом было зловещее. Словно ты долгие годы ждал встречи с родным дядюшкой, которого помнил огромным добряком, а при встрече он вдруг оказался занудливым коротышкой с гнилыми зубами.
– А где ты видел, как цыплята из яиц вылупляются? – поинтересовался Евграф Кондратьевич у Сумарокова. – По стерео показывали?
– Ага, – подтвердил Коля и сглотнул слюну. – Может, это совпадение?
– Какое еще совпадение? – зло процедил Яловега. – Ты что, совсем сбрендил? При чем тут совпадение и этот неизвестный кораблище?
– Ну как же, флаг на нем такой же, как у России, а на самом деле корабль совсем не с Земли, а откуда-нибудь с другой планеты. Совпадение.
– Не верю я в такие совпадения, – проворчал Кияшов. Но незнакомая конструкция корабля невольно заставляла задуматься о его неземном происхождении.
Ретлианцы в сторонке перемигивались – общались между собой, решая, что делать в подобной ситуации. «Круизер», зависший над базой, занимал их явно много больше, чем беглецы. Действительно, куда могут деться люди и аурелианская принцесса с окруженной водой палубы?
Корабль завершил маневр и стал медленно снижаться.
– Садятся, они садятся! – заверещал Сумароков. – Это наши. Я знаю. Я догадался. Они по сигналу в часах Байрама прилетели!
– Хм, – выдавил Кияшов, – неужели и правда сигнал хронометра их привел? Что-то сомневаюсь я всерьез, что это наши… Но хорошо бы… Насчет излучателей еще стоит подумать…
