Джастин вытаращил глаза — но так разулыбался, что ямочки у него на щеках стали еще больше обычного.
— Ты уверена?
Я кивнула. Да, я была уверена.
Украдкой проскользнув мимо охранника, Джастин встретился со мной наверху. Я остановилась перед дверью и, оторвав листочек от висевшей над порогом связки розмарина, протянула его Джастину.
— Держи. Храни у себя в бумажнике. Как посмотришь на него — вспомнишь эту ночь.
Скоро мы уже стояли лицом к лицу в гостиной. Вокруг меня повсюду были талисманы моей прошлой жизни. Мечи, фотографии, флакончик с прахом Рода на шее.
— Я так рада, что ты знаешь правду, — прошептала я. — Ты и не представляешь. Даже понятия не имеешь, чем для меня стала наша сегодняшняя поездка в клуб.
Шагнув вперед, Джастин накрыл ладонью мою правую щеку. Такой знакомый жест — жест, без которого жить я уже, кажется, не могла.
— Я люблю тебя, Лина, — промолвил он, и я потрясенно увидела, что глаза его увлажнились.
— Я никогда еще не говорила этих слов ни одному человеку, — произнесла я, глядя в пол. Я не смела посмотреть на бюро — чтобы не встретиться взглядом с глазами Рода. Это была совсем иная любовь — любовь, которую я ощущала всем своим бешено бьющимся сердцем.
— Все хорошо. Тебе и не обязательно этого говорить — отозвался Джастин и наклонился, чтобы поцеловать, меня.
Я уперлась ладонями ему в грудь и шагнула назад. Сперва надо снять с шеи останки Рода. Дань уважения. Дань моему вампирскому прошлому. Я положила цепочку на кофейный столик.
Джастин поцеловал меня и подхватил на руки. Я обвила ногами его талию. Он зашагал к спальне и, войдя туда, ударом ноги захлопнул за собой дверь.
Глава 22
— Лина? — прошептал Джастин.
Я лежала, уютно устроившись головой у него на груди, а он поглаживал меня по волосам. Я слушала, как сердце его мало-помалу начинает вновь биться в привычном, размеренном ритме. Небо за окном было полно звезд.
— Да? — сонно отозвалась я, уже почти задремав под теплым пушистым одеялом.
— Ты пойдешь со мной на зимний бал?
— Конечно, — прошептала я, уже не борясь со сном. — Джастин?
— М-м-м? — протянул он, сам уже засыпая.
— А что такое зимний бал?
Джастин так расхохотался, что щека у меня запрыгала на его трясущейся от смеха груди.
* * *
Сквозь занавески спальной сочился свет позднего утра. Что-то в окружающем мире выглядело не так, как всегда. Все предметы обстановки вокруг словно чуточку расплылись — я протерла глаза и выскользнула из постели, стараясь двигаться как можно тише. Джастин все еще спал, лежа на животе, лишь до пояса прикрытый одеялом. Я вытащила из шкафа вешалку с ночной рубашкой, натянула через голову черное хлопчатобумажное платьице и, снова протерев глаза, подошла к выходившему на залив окну. Тогда-то я и осознала, как же переменился мой мир всего за одну ночь.
Деревья сделались плотными, однородными. Я больше не могла различить отдельных волоконец коры. Стебельки травы единой массой покачивались под ветром, но взгляд мой уже не улавливал покачивания и подрагивания каждой отдельной травинки. Вдали виднелся пляж, но и он теперь представлялся мне лишь расплывчатой, нечеткой полосой песка. Я снова протерла глаза, однако ничего не изменилось. Род был прав. Я утратила вампирское зрение и, как он и мечтал, окончательно сделалась человеком.
Наверное, прошло несколько часов, а я все сидела на подоконнике, глядя на кампус. В какой-то момент, замерзнув, я набросила на плечи одеяло, но так и не отошла. А затем сзади меня раздался шелест.
— Лина? — сонно окликнул меня Джастин.
Я повернулась и посмотрела на него. Волосы растрепались, грудь обнажена. Завернувшись ниже пояса в простынку, он подошел и уселся рядом со мной. Я снова уставилась в окно. Джастин тоже посмотрел туда, а потом перевел взгляд на меня.
— Что стряслось?
Я посмотрела ему прямо в глаза.
— Пропало, — проговорила я и снова отвела глаза на переменившийся мир за окном.
— Что? Ты о чем?
— О моем вампирском зрении.
Джастин вздохнул.
— Ох ты! — И, помолчав минуту, поинтересовался: — Это из-за меня, да?
Я чуть не рассмеялась вслух, но все же сумела удержаться и с улыбкой покачала головой.
— Нет.
Я снова устремила взор на мерцающую гладь океана и неясные очертания волн.
— Может, смертные именно оттого и поглощены так сильно своими мыслями, — проговорила я. — Потому что не видят, каков мир на самом деле. А увидели бы — сумели бы заглянуть за пределы своих снов и забот.
Джастин ничего не ответил, и я посмотрела на него. Его глаза, эти зеленые шальные глаза, что всегда замышляли очередную сумасшедшую выходку, сейчас были тихи и спокойны.
— Я люблю тебя, Лина.
Я перевела дыхание. Настал мой черед любить. Выбирать, люблю или нет. И никакое проклятие длиной в вечность больше не связывало меня.
— Я тоже тебя люблю.
Джастин потянулся ко мне и сдернул с меня одеяло.
* * *
Неделя шла за неделей, осень повернула на зиму. Все старались держаться в помещении, чтоб не замерзнуть, — и мы с Джастином тоже. Мы стали буквально неразлучны. О вампирском братстве я вспоминала все же, все туманнее. Наверное, Сулинь ошибся. Наверное они не нашли тот обрывок бумаги в золе. Мог ведь он случайно дать мне неверную информацию?
Просто удивительно, как легко убедить себя в чем угодно, если хочешь спрятаться от правды.
* * *
Я смотрела очередную тренировку по лакроссу. Сезон подходил к концу. До каникул на День благодарения оставалось уж меньше недели, а тренировки скоро должны были перенести в зал. Из общежитий неслись звуки музыки. По газонам и лужайкам перед оранжереей сновали ученики. Я давно уже не носила в карманах сушеные цветы. Из прежних атрибутов у меня остался лишь флакончик с прахом Рода. Сидя на краю поля с ноутбуком на коленях, я дописывала черновик очередного сочинения по английскому. Джастин носился по всему полю, сачком швыряя мяч товарищам по команде.
Клаудия вернулась из клуба, неся стакан кофе для меня и чай для себя.
— Тони Сасаки опять слоняется рядом с Хопперовкой, — сообщила она, усаживаясь справа от меня. — Глаз с тебя не сводит.
Я взяла у нее стаканчик с кофе и повернулась взглянуть сама.
Рядом со входом в хопперовский корпус рос высокий дуб. Как и все остальные деревья вокруг, он уже изрядно порастерял листву, однако несколько ветвей еще сохранили по горсти-другой красно-рыжих листьев. А около дуба в черной вязаной шапочке стоял Тони. Глаза наши встретились. Он быстро взмахнул рукой, подзывая меня.
