— Я понимаю, что мне не следует доверять вам, но ничего не могу с собой поделать. Что-то глубоко внутри шепчет мне, что вы достойны доверия. Что я должна вам верить. Этот голос, там… — Честити запнулась, покачала головой и огляделась.
— Что же говорит этот голос? — спросил Тейн, скользнув ладонью дальше, под ее колено. Дыхание Честити сбилось, и этот прерывистый хриплый звук резким ударом отозвался в его чреслах.
— Этот голос, — прошептала она, — говорит о странных, незнакомых мне чувствах. Он заставляет меня страстно желать того, что — я точно знаю — греховно и безнравственно, того, чего я не должна ощущать. Разум твердит мне, что доверять вам — сущее безумство. Что вы — не тот, кем кажетесь.
Тейн мгновенно насторожился и занервничал. Что она могла знать о нем? Принц приложил все усилия, чтобы скрыть свой волшебный ореол мужчины-феи. Чтобы выглядеть не кем иным, кроме как титулованным джентльменом.
— Кто же я тогда?
Ее взгляд, вспыхнув, встретился с взором Тейна.
— Вы — тот самый скрывавшийся под маской незнакомец, который разговаривал со мной в ночь бала.
Закрыв глаза, Честити легонько потянула носом воздух.
— Я чувствую ваш запах — повсюду. Это порочный и притягательный аромат, возбуждающий и при этом одурманивающий. Я чувствую, что пробуждаюсь, и все же я сплю. Этот запах соблазняет, будит этот голос глубоко внутри меня. Точно так же было и той самой ночью. Я ощущала тот же самый аромат, и тут появились вы.
Руки Тейна по-прежнему тряслись, но он упорно скользил ладонями все выше, к колену Честити, туда, где атлас ее подвязки мягко касался кончиков его пальцев. Казалось, теперь сам сказочный принц был околдован. Зачарован блаженным выражением лица добродетели, вдохновленном ее словами.
— В этом аромате есть эротическая мужественность, взывающая к такой частичке внутри меня, о существовании которой я даже не подозревала. Частичке, которая меня страшит, потому что я не могу понять ее. — Тейн заметил, как Честити глубоко вздохнула, втянув в легкие побольше воздуха. — Я так отчетливо помню этот аромат! Сейчас искушающий запах снова здесь, совсем как тогда, когда он обволакивал меня в лабиринте. Я ощущаю ноты сандалового дерева и благовоний, смешанные со слабейшим ароматом кедра и жасмина. Это благоухание ночи и лунного света, леса и запретных, прекрасных земель. Даже теперь я могу чувствовать, как этот аромат окутывает меня.
Обвороженный словами Честити, Тейн все скользил ладонями вверх, плавно двигаясь уже по ее бедру. Потянув за атласную ленту подвязки, принц почувствовал, как она распутывается в его руке. В следующий раз он развяжет эту ленту зубами, страстно укусив плоть цвета слоновой кости, которая выглядывает над чулком. Но все это будет потом, а пока Тейн мог лишь вслушиваться в ее слова и с изумлением гадать, действительно ли нечто внутри ее, непорочной Честити, жаждало плотского наслаждения. Если она осознала, как гармонично может соединиться со своей сексуальной природой, наверняка подпустила бы его поближе к себе.
— Это ведь вы были прошлой ночью в лабиринте, не так ли? — поинтересовалась Честити.
Воспоминания о проведенных вместе мгновениях, о том, чем занимался с ней таинственный незнакомец, должно быть, всплыли в памяти Честити, потому что ее светлая кожа над лифом начала заливаться краской. Тейн любовался этим зрелищем, теперь он явственно представлял, как выглядела бы его суженая, вспыхивая от сексуального желания. Сам принц был сейчас целиком и полностью в сетях ее очарования, а похоть… о, она практически истекала слюной при мысли о том, как прорвется сквозь кожу своей жертвы и погрузится в самую глубину ее лона! Но похоть не могла оценить всю прелесть девственности Честити. Все ее значение. Похотью управляли лишь ее собственные страстные порывы, и все, что сделал бы смертный грех, это просто сломал бы преграду ее невинности. Тейн совершенно точно знал, что похоть не стала бы заботиться о наслаждении Честити, не ждала бы, пока лепестки ее лона увлажнятся и расцветут, раскрываясь для него под нежными прикосновениями. Нет, это именно Тейн и его темная волшебная сущность жаждали доводить Честити до крайней степени возбуждения, доставлять ей истинное блаженство. Это только Тейн мечтал превратить их первое чувственное соединение в нечто прекрасное и возвышенное — по-настоящему страстное. Такое ошеломительно пылкое, что Честити никогда не смогла бы, не допустила бы и мысли о том, чтобы отвергнуть его, жить без него. А потом она согласилась бы следовать за ним в волшебное королевство, к его двору сладострастных наслаждений.
— Тейн? — Ее голос был тихим, чуть хриплым от осторожности и, возможно, страстного желания. — Это ваше имя, верно? Вы были там, со мной, в лабиринте.
В этот момент Честити находилась всецело во власти его чар. Тейн мог делать с ней все, что хотел, и осознание этого терзало его, истощало его силы, помогая похоти брать верх над его железным самообладанием.
Руки Тейна по-прежнему дрожали, и он взглянул на Бела, пытаясь подумать о чем-то другом, кроме идеи оказаться сверху Честити и прижаться к ней всем телом. Нет, если Тейн позволит похоти управлять им, он разрушит все, уничтожит ее невинность и доверие. Не для того он ждал за этими воротами целый день, чтобы уничтожить все это своим необузданным желанием близости с женщиной, сидевшей сейчас рядом.
Обнаружив калитку в саду, Тейн сразу понял: это было единственное место на землях Леннокса и в доме, не взятое под охрану благими. Возможно, они не знали о существовании ворот или просто не понимали их важности — это значения не имело. Тейн умело обратил их легкомыслие себе во благо, решив использовать этот заросший зеленью клочок земли в своих целях. С помощью магии принц превратил скучный пейзаж в подобие земли, окружавшей Неблагой Двор. Днем это было прелестное тихое местечко, наполненное тихим уединением, с множеством деревьев и мирно струившейся речушкой. Ночью же здесь расцвел роскошный сад наслаждений. Даже сейчас вид то и дело менялся, распускавшиеся ночью цветы открывали свои лепестки, источая пьянящий аромат.
Тейн и представить себе не мог, что Честити окажется столь отзывчивой к красоте сада, к аромату не только цветов, но и его тела. Принца возбуждало осознание этого, интриговало то, что девушка, сама невинность, может быть столь чуткой к искушению аромата.
— Это ведь были вы, той ночью, не так ли? — снова спросила Честити, отвлекая Тейна от не самых благородных мыслей.
Она находилась под воздействием его чар, напомнил себе принц. Поэтому все, что бы он ей ни сказал, можно было стереть, заставить ее забыть, если ему было нужно. Так что он признался:
— Да, это был я.
— Вы соблазняли меня.
Нет, на самом деле он просто заигрывал с ней.
Глотая вставший в горле комок, Тейн сосредоточился на пораненной ноге, попытавшись отбросить все мечты о соблазнении. В конце концов, она была заворожена его колдовством! Было бы бесчестно поддаться своему явно безобидному, но все же сексуальному любопытству.
Впрочем, ему было явно не до размышлений о чести. Они точно не помогли бы его члену, который стал твердым, требовательным. Всего один мимолетный взгляд, одно-единственное прикосновение…
