— Вы действительно думаете, что моя сестра может вам подойти? — обольстительно промурлыкала Мэри, проводя ладошками по всей ширине его груди. — Честити — как маленький испуганный котенок, она упала бы в обморок от мыслей, которые в этот самый момент мелькают в вашей голове.
Поддавшись искушению, Кром тут же забыл о своих планах и потянулся к Мэри, обвив ее рукой за талию и прижав спиной к стене.
— Но вы — не котенок, — сказал он, стискивая в ладонях ее пышные груди. — Вы — рысь, которая охотится за добычей.
Мэри улыбнулась и, скользнув рукой вниз по его груди, самым бесстыдным образом сжала его член.
— Я прибегаю лишь к определенному способу убийства.
— Вы не похожи на своих сестер, — пробормотал Кром. — Нисколько.
Она рассмеялась, и ее мелодичный голос прозвенел в темноте:
— Боже милостивый, надеюсь, что я не такая, как они! Эти мои благочестивые, скучные сестры! Они находятся в плену того, чем, по их мнению, им стоит быть. Что же касается меня, то я давно сбросила эти цепи, которые так сковывали меня.
— Вы знаете, кто я. Чего я хочу.
Мэри уже откровенно прижималась к нему, извиваясь всем телом.
— Красивый, золотистый мужчина-фея, — прошептала она, — который знает толк в людских грехах.
— Мне нужна ваша сестра.
— М-м-м, — сладко пропела она, — но вы хотите переспать со мной.
Не в силах совладать с собой, Кром вдавил соблазнительницу в стену, и его член уперся в точку соединения ее бедер.
— Да.
— Тогда давайте заключим сделку, — прошептала она, снова стискивая его мужское естество. — Вы дадите мне то, чего я хочу. А я дам вам то, чего хотите вы.
Он потянул вниз лиф платья, но Мэри остановила его:
— Как бы ослепительно красивы вы ни были, это не то, чего я хочу.
Кром замер от неожиданности и метнул в нее гневным взглядом. «Вот маленькая стерва, манипулирующая мужчинами!» — пронеслось в его голове.
— Дайте мне моего принца-фею, и я гарантирую, что Честити станет вашей.
Инстинкт Крома потребовал немедленно выпустить из этой нахалки дух, но потом расчетливое сознание муж чины-феи стало проясняться от похоти, которой обычно затуманивала голову его неблагая сущность.
— У вас есть одна минута, чтобы объясниться.
Мэри улыбнулась, все еще сжимая в своей бесстыдной руке член Крома. По-прежнему твердый. И все так же жаждущий проникнуть внутрь ее тела и яростно пронзить ее.
— Вы знаете, что я отличаюсь от своих сестер.
Кром кивнул. Правда ясно читалась по ее глазам. В них не было ни капли невинности. Лишь холодный женский расчет.
— Я знаю об этом уже давно. Я — не одна из них. Не добродетель. Но я хочу то, что по праву принадлежит мне. Я обещана принцу по имени Ринион, и я хочу его.
— Я не знаю никакого принца с таким именем.
Кром сказал чистую правду. При его дворе не было фей с таким именем. Но в неблагом королевстве… вот это было вполне возможно.
— Я видела его. Он разговаривал с моим отцом. Этот Ринион помог моему отцу разбогатеть, а взамен рассчитывал заполучить меня.
— Тогда почему вы не в его постели, — удивился Кром, — а зажимаетесь в этом темном уголке со мной?
В ее прекрасных глазах отразились упрямство и непокорность.
— Именно это мне и хотелось бы узнать. Я должна была стать его женщиной в день Белтейна. Но отец увез нас из дома, и Ринион не явился, чтобы заявить на меня свои права. Я думала, что, возможно, он придет с вами, но, очевидно, что этого не произошло.
— Значит, вы хотите своего принца-фею, а в качестве ответной любезности гарантируете, что Честити станет моей.
— Не просто гарантирую, я сделаю даже больше, — заговорщически зашептала Мэри. — Я вручу ее вам прямо обнаженной, если это именно то, чего вы хотите.
Разумеется, он хотел этого. Видеть ее обнаженной и на коленях. Молящей о его внимании. Принадлежащей только ему.
— Что ж, очень хорошо. Но мне понадобится еще одна гарантия с вашей стороны.
— Да?
— Как только вы окажетесь в постели Риниона, вы станете моей шпионкой при его дворе. Вы будете сообщать мне обо всем, что сможете увидеть или услышать.
— Просто отдайте мне моего принца, и я сделаю все, что вы только ни пожелаете.
— Договорились, — удовлетворенно ответил он.
— Мой отец владеет публичным домом, — сказала Мэри. — Он, разумеется, этого не афиширует, не участвует в ведении дел, и все же является совладельцем. Он должен был встретиться там с кем-то сегодня вечером.
— Откуда же вы узнали об этом? — подозрительно сощурился Кром.
— Я считаю это своей святой обязанностью — знать о том, что происходит вокруг, — вспыхнули глаза Мэри. — Отец крайне небрежно обошелся со своей корреспонденцией. Я нашла скомканное письмо.
— А вы — сообразительная крошка.
— Я еще пригожусь вам, как только вы поможете мне добраться к Неблагому Двору. И уверяю вас, в моем арсенале множество талантов, которые наверняка будут полезными.
— Нисколько в этом не сомневаюсь. Итак, что же это за бордель?
— «Нимфа и сатир».
Мэри снова сжала его член — сильно, крепко, а потом выпустила плоть Крома и выскользнула из его рук. А потом благой увидел, как она удаляется, улыбаясь ему.
Что ж, он добился намного большего, чем рассчитывал. В лице Мэри он заполучил не только помощницу в деле с Честити, но шпионку при дворе его брата. Казалось бы, все складывалось более чем удачно, но один очевидный вопрос беспокоил Крома и требовал его раздумий. Мэри Леннокс не была добродетелью. Тогда где Леннокс скрывал четвертую?
Покинув стены публичного дома, Тейн бережно усадил Честити в карету. Ниалл наслал на нее и Леннокса, точно так же, как и на ее сестер, легкое заклинание, от которого все они впали в сонное состояние. Дремота должна была отступить, как только они окажутся дома.
Тейн не хотел расставаться с Честити. Он провел с ней слишком мало времени. Многое осталось незавершенным. Им нужно было поговорить. Тейн должен был поведать Честити о ее высшем предназначении. Убедить ее: все, что между ними произошло, было реальным.
Со стуком захлопнув дверцы кареты, Эйвери схватил узды. Можно было не сомневаться, что он благополучно доставит Честити и ее родных домой. Киан вернулся в дом и заперся в своей комнате. Сидевший в этом темном мужчине-фее грех снедал его, и он даже не мог заставить себя сказать «до свидания».
— Ты выглядишь несчастным.
Тейн взглянул на Ниалла:
— Никак не могу отделаться от ощущения, что нас вот-вот настигнет нечто зловещее.
