— Ты должна уйти, — тихо произнес он. — Я не доверяю себе, пока ты рядом. Еще не время.
— Зато я доверяю тебе.
Он застонал, откинув голову назад:
— Уходи, Честити…
Такую картину она видела в своем сознании. Вот в чем он нуждался, — или, по крайней мере, чего хотел. Повиновения.
Обойдя кресло, она встала перед Тейном, увидев, что он ублажает себя. Его толстый член раздулся от возбуждения, налился кровью и потвердел. Темный принц выглядел иначе, чем обычно, — еще более распущенным, еще менее сдержанным, и теперь этот, новый Тейн говорил с Честити. С недавно открытой стороной ее существа.
Сбросив простыню, которой она обернула было свое тело, Честити предстала перед Тейном обнаженной, слушая его резкое учащенное дыхание и наблюдая, как его кулак крепко сомкнулся вокруг члена.
А потом она легла у ног темного мужчины-феи, совсем так, как видела в его сознании.
— Нет, — прошептал принц, но Честити знала, что именно этого он и хотел.
Чтобы она пришла к нему по доброй воле. Приняла его таким, какой он есть.
Тейн не мог управлять собой. Он хотел ее, жаждал продемонстрировать ей всю свою любовь, но это лишь превратило бы ее в заложницу.
Она была еще недостаточно сведущей в удовольствиях. Слишком невинной, чтобы понимать: она хотела не Тейна, а его грех.
— Я люблю тебя, — прошептала Честити и поднялась на колени, оказавшись прямо перед темным принцем. Теперь она наблюдала, как он касается своей плоти, и ему захотелось, чтобы эти прикосновения принадлежали ей.
— Тебе не следует ложиться у меня в ногах, — предупредил он.
— Почему? Ты унесешь меня в свою темную спальню и изнасилуешь там?
— Возможно.
Честити улыбнулась и, потянувшись вперед, накрыла руку Тейна своей ладонью. Потом аккуратно разогнула его пальцы и заменила их своими, сжав вокруг члена.
— О, надеюсь, так и будет.
— Тебе стоит быть осторожной в своих желаниях.
Стойко выдержав его прямой взгляд, она с вызовом взглянула на Тейна и провела губами по разбухшей головке члена. От принца потребовались все его силы, чтобы удержаться от резкого толчка бедрами, который заполнил бы ее целиком.
— Честити… — простонал он, невольно привлекая ее ближе и подталкивая чуть выше. — Ах да…
И уже без слов, которые отныне были не нужны, Тейн потянулся к Честити и направил свою плоть в ее рот, издав дикий, первобытный стон, протяжный и низкий, который только подтолкнул ее к безрассудству.
Нечто подобное, эта страсть, эти необузданные инстинкты и вызывали у Честити желание следовать за Тейном повсюду, куда бы он ее ни повел. Сейчас темный мужчина-фея был опасным — искушенным, зрелым, в высшей степени мужественным, и это заставляло Честити ощущать свою сексуальную власть.
Тейн застонал снова, когда она взяла мужское естество в руку и принялась скользить вдоль набухшего ствола ртом — быстро, яростно, резко. Честити знала, что ее принц наблюдает за ней, чувствовала, как его потемневшие глаза внимательно смотрят на нее из-под черных ресниц. Осознание этого вдохновляло ее, вызывая желание дать ему такое блаженство, которого он никогда не сможет забыть.
Она ощущала, как раздувается внутри плоть Тейна, чувствовала, как дрожат его пальцы, лежавшие на ее подбородке и горле.
Откинув голову на спинку кресла, он из последних сил пытался сохранить остатки самообладания, чтобы не закрывать глаза и наблюдать за Честити, которая тоже смотрела на него. Разве существовало нечто столь же мощное по воздействию на мужчину, чем красивая женщина на коленях, ласкающая ртом пульсирующий член, да еще и сама получающая от этого удовольствие? А ей это явно нравилось, осознал Тейн.
— Стоп, — приказал он, но Честити не остановилась, посасывая и омывая член ртом до тех пор, пока оба — и темный мужчина-фея, и грех — не заурчали от наслаждения.
Он хотел оставаться во рту Честити как можно дольше, переживая кульминацию этой страстной игры, чтобы почувствовать, как она выпьет его до дна. Услышав мысли Тейна, Честити задвигала языком еще резче, выполняя его желание.
Он забился в судорогах оргазма, заполняя ее своей сущностью, которую Честити проглотила, продолжая поглаживать его плоть руками. Эта женщина не бежала от темного мужчины-феи и его желаний. И даже после разрядки Тейн все еще оставался твердым, а его член по-прежнему стремился проникнуть в глубь ее тела.
Обняв свою неутомимую любовницу за талию, Тейн притянул ее к себе, сжал в ладонях ее груди, нетерпеливо стискивая их. Его пальцы ущипнули вздернутые соски, и между бедрами Честити засочилась влага.
— Ты не пришла к Неблагому Двору по доброй воле.
Проклятие не будет снято, но мне на это плевать! — прорычал Тейн ей на ухо. — Я взял бы тебя, даже кричащую и вырывающуюся, упирающуюся руками и ногами, если бы встретил твое сопротивление.
Честити застонала, ощущая порхание его рук по своему телу и силу волшебства фей в его прикосновениях. Волшебства, которое Тейну больше не нужно было скрывать от нее.
— Я действительно разыскал тебя, желая снять проклятие. Но ты здесь не из-за этого. Ты — со мной, потому что я не вынес бы разлуки с тобой. Потому что я, принц темных фей, так глубоко и искренне люблю тебя, моя совершенная, добродетельная смертная.
Честити вздохнула, а Тейн еще крепче прижал ее к своей груди.
— Верь мне, — прошептал он и, поднявшись с кресла, отнес ее в соседнюю комнату. Там принц мягко опустил Честити на постель и навис над ней всем своим длинным, сильным телом, принимая в кольцо крепких рук.
— Я верю тебе, — зашептала она в ответ. — Я не верю самой себе. Не верю в то, что теперь могу позволить себе чувствовать.
Честити потянулась к Тейну, и вместо того, чтобы потереть его плечи, она коснулась его ушей и принялась ласкать их, заставляя темного мужчину-фею дрожать. Тейн по-прежнему нависал сверху, и Честити увидела, как он закрыл глаза и застонал. Между ее бедрами нетерпеливо дернулся член, прижимаясь к ее телу, и Честити открылась Тейну, темному мужчине-фее и Неблагому Двору, который навеки стал ее домом.
— Да, откройся для меня…
Разведя колени, она покорно выставила перед ним свою женскую сущность. Как завороженный смотрел Тейн на этот розовый шелк, трепещущий, влажный от желания, ждущий его.
— Да… — прошептал он, не в силах отвести взгляд от манящего лона. А потом заполнил Честити одним стремительным движением, с наслаждением наблюдая за воссоединением их тел. Подняв глаза, он увидел, что и Честити наблюдала за этим страстным действом, принимая его в себя, поглощая член своим горячим шелковистым лоном. — Это прекрасно, не так ли? — спросил Тейн, дрожью в теле отзываясь на нежные поглаживания кончиков ушей. — Мы — единое целое, Честити.
