Ло поспешил в ту сторону, где лежало копье, но тут же бегом вернулся обратно.
– А-а, совсем забыл, – он снова говорил близко, у моего лица, – только и Джэй об этом никому не расскажет. Там, – он указал на рисунке то место, откуда мы спустились сюда, – начинаются шесть ступенек, которые удивительным образом ведут исключительно вниз! Опять сюда! В эту говенную пирамиду.
Я разревелась еще больше. Мысли путались. Я уже и сама не могла понять, где правда, а где мне почудилось… Хотя придумать такое, как «Планетарное Галактическое Восхождение», я не могла. Даже если бы от этого зависело мое поступление в Кембридж.
– Ллойд, но копье же не в руках у воина, а лежит на саркофаге. Это же не просто так?
– Конечно, – продолжал Ло говорить повышенным тоном, сильно нервничая, – он один тут в пирамиде умный, среди этих четырех болванов. Ему самому тут надоело торчать! Он сейчас с нами сиганет отсюда наружу. Все! Мне надоело искать причинно-следственные связи… – он замолчал, а затем тихо добавил: – Извини.
Ло ушел и вернулся с копьем в руках.
– Ллойд, – обратилась я, стараясь не плакать, а рукой смахивала покатившиеся слезы; они не прекращались и стекали сами по себе.
– Хорошо. Что?
Он остановился перед тем, как залезть на каменный саркофаг, и устремил в мою сторону колючий, острый, наполненный решимостью взгляд.
От этого я растерялась. Мне представилось, что и сейчас им может кто-то руководить. Я подумала, что в подобных неординарных ситуациях люди, наверное, сходят с ума.
– Ну, говори же!
В двух словах, очень коротко и приблизительно, я постаралась рассказать об услышанном из манускрипта и о том, как при этом все происходило. У меня получилось сбивчиво и, по-моему, не очень-то удалось.
– Где?
Ллойд стал нервно цепляться пальцами за выпуклый амулет на рисунке. Негодуя, он спросил с язвительной издевкой:
– Ну и как придуманный тобой «амулет» оторвать-то отсюда? Подскажи!
Он оставил попытки поднять амулет и снова посмотрел на меня.
– Хорошо. Даже из того, что я приблизительно что-то там, – Ло покрутил пальцами в воздухе, – понял. Теперь-то что ты предлагаешь нам делать? Пожертвовать собой во имя мира? Ты вообще и в принципе-то готова на это? А если предположить, – Ллойд снова повторил эти слова, стараясь на них заострить мое внимание, – Ануш, если только предположить, что это плод твоей фантазии, разыгравшейся тут, в стенах пирамиды, тогда мне вообще непонятно зачем мы… останемся…здесь… помирать.
– Ну… – начала было я и замолчала; разрыдалась от бессилия и безысходности.
– Ну, и ответь мне, – не унимался Ло, – убеди, зачем мы тут остаемся погибать во имя мира?! А главное, ты сама-то на это способна?!
Его напористость не оставляла мне шанса убедить его в том, что произошло с ним на самом деле. Мои мысли еще больше запутались. Я понимала одно – он в любом случае прав. Мне тяжело предположить, тем более себя заставить остаться здесь, в пирамиде, где постепенно будешь сходить с ума от голода, а затем – умрешь от жажды. Подобное понимание происходящего с тобой напрочь отбивает желание убеждать в своей правоте исключительно для того, чтобы остаться здесь и тем самым умереть. От слабости и безысходности я заплакала еще больше.
– Посвети, пожалуйста, – тихо попросил Ло и полез на каменный саркофаг.
С первым же ударом копья о стену пирамида забыла о моем плаче и с грохотом возвестила о том, что гораздо мощнее эмоционального и душевного составляющего, – о физической силе. С каждым последующим ударом звук становился сильней. Он накладывался на предыдущий, оглушительно нарастал. И вот уже установилось одно сплошное, бесчувственное, в отличие от плача моей души, грубое физическое громыхание.
Мгновенно стих до этого оглушительный грохот. Звук буквально растворился, как если бы его никогда и не существовало. Не осталось даже эха.
Я посмотрела наверх. Каменные фрагменты фантастически медленно опускались вниз. В том месте, куда копьем бил Ло, образовалась дыра. Раздался короткий шлепок фрагментов стены о платформу, и пирамида на этот раз никак не отреагировала. Я подумала, что пирамида никогда уже не будет такой, как прежде, впрочем, как и мир.
Улыбаясь, Ло посмотрел на меня, затем установил копье так, что один конец упирался на рисунке в крайний фрагмент одного из саркофагов, а верхняя часть копья как нельзя кстати легла на край образовавшейся дыры. Довольствуясь результатами, Ллойд спрыгнул и сразу подошел ко мне.
Я продолжала всхлипывать, и он обнял меня.
– Видишь, все хорошо. Ничего не происходит. Мы с тобой просто переутомились.
– Специфичное звучание пирамиды пропало, – сказала я, уткнувшись в его плечо.
– Главное, мы целы. А звук и так порядком поднадоел… Правда?
Я подняла голову, улыбнулась с остатками слез на щеках и одобрительно закивала.
Мы еще не знали, куда ведет дыра, но теперь уже ничто не способно было нас остановить.
Перед восхождением к круглому помещению наверху у развалин, как предположил Ло, ориентируясь на рисунок, мы немного больше позволили себе выпить воды. Она заканчивалась, и в следующий раз, в случае плохого развития событий, нам бы пришлось довольствоваться смачиванием губ, чтобы воды хватило на несколько раз.
Незамедлительно мы надели рюкзаки и взобрались на каменный саркофаг. У меня немного тряслись колени, но я старалась не волноваться. Я была готова пережить еще один путь и непременно наверх! Но во второй раз столкнуться с безысходностью – это могло окончательно убить меня.
Ллойд внимательно изучил дыру, насколько позволял луч фонаря. После чего он накрепко прикрепил галогеновый фонарь к голове специальными ремешками. Приспособление на голове Ло походило на фонарь-корону – это вызвало у меня улыбку и немного подняло настроение.
Когда все было готово, лезть первой предстояло мне. Я, как могла, вскарабкалась наверх и, конечно, не без помощи Ло. Оказавшись в небольшом тоннеле, мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы пройти дальше от дыры и найти устойчивое положение. Замерев в ожидании Ллойда, я из-за боязни высоты не смотрела вниз: слушала, как Ллойд поднимается, прилагая усилия, и всматривалась в темноту.
– Ну что, я поздравляю тебя! Ты первая из девушек осталась живой, находясь тут. Давай и далее иди первой, я подстрахую тебя, если ты оступишься.
Никак не реагируя на дурную шутку, я, конечно, согласилась идти впереди Ллойда.
Перед тем, как сделать шаг, на миг я представила, как кувыркались и, падая, скатывались по спиралевидной шахте «невесты сатаны». От ужаса меня передернуло.
– Ты чего?
– Все нормально. Просто страшно. Идем.
Спустя какое-то время мы привыкли к однообразным движениям рук и ног. Спиралевидный шахтный ствол оказался немалых размеров. Он являлся абсолютно круглым и довольно вместительным. За столетия на стенах появилось много выступов и трещин, что немало облегчало подъем. Меня томила лишь одна трудность – затяжное карабканье кверху.
